Магия обреченных - Клюева Варвара - Страница 31

Вряд ли сгорну потребуется много времени, чтобы обнаружить в голове злосчастного Софа потайной уголок, созданный лордом Хедригом при помощи Красного айкаса почти четыре года назад. И уж конечно, первый маг Плоскогорья сумеет этот уголок вскрыть. И все – погиб Соф Омри!

Его последний шанс на спасение – шанс призрачный, но единственный – дать исчерпывающие объяснения своему поведению, и притом такие, чтобы ни у Кармала, ни у лорда Региуса не возникло сомнений в его искренности. Возможно, тогда маг не станет рассматривать содержимое его мозгов чересчур пристально. Но придумать правдоподобную ложь Соф Омри не успевал: владыка и маг были уже в нескольких шагах.

Первый советник схватился за стену и начал сползать вниз, чтобы принять коленопреклоненную позу.

– Ну, ну, дорогой брат, к чему эти церемонии! – Кармал резво шагнул вперед и успел придержать советника под локоть. – Тем более теперь, когда ты поражен столь тяжким недугом. Говорят, ты так ослаб, что не мог даже шепнуть пару слов в переговорную трубу. Разве можно нас так пугать? Мы бросились к лорду Региусу и ввергли почтенного мага в расстройство требованиями немедленно выяснить, что происходит с нашим преданнейшим и ценнейшим из подданных. Представь же себе наше изумление, когда лорд Региус сообщил, что нутро твое наполнено вином по самые очи, а сам ты лежишь без сознания. Что стряслось, бесценный наш Соф? Насколько нам известно, прежде ты не предавался этому сомнительному пороку.

Первый советник незаметно перевел дух. Самого страшного пока не произошло. Теперь дело за ним. Если его объяснения удовлетворят Кармала, то, глядишь, все обойдется. Это даже хорошо, что на раздумья нет времени, так меньше искушение солгать. Лгать в глаза Верховному лорду – почти беспроигрышный способ покончить с собой. А спасти Софа Омри может только тщательно выверенная доза правды – достаточная для того, чтобы утолить любопытство и потешить злобное чувство юмора Кармала, но недостаточная для возникновения подозрений, ведущих к открытию всей правды.

– Прошу тебя, мой повелитель, не при слугах! – простонал Омри, прикладывая руку ко лбу. Притворяться почти не пришлось, голова действительно раскалывалась. – Окажи недостойному милость, пожалуй в эту жалкую конуру, откушай скромного угощения, освежись, отдохни с дороги. Прошу и тебя, высокороднейший из лордов! – Первый советник распахнул и придержал дверь секретной комнаты перед высокими гостями, а когда они шагнули за порог, ткнул носком домашней туфли в зад коленопреклоненного мажордома и рыкнул приглушенно: – Угощение! Быстро, олухи!

Его приказ был исполнен с замечательным проворством. Не успели гости с удобством расположиться на подушках и осмотреться, как низенькие столики подле них исчезли под многочисленными подносами и подносиками, уставленными яствами и напитками. Закрывая дверь за последним лакеем, Соф Омри поймал себя на мысли, что досадует на своих людей за эту неуместную расторопность. Стремясь угодить хозяину, они до предела сократили отпущенную ему передышку.

– Ну что же, любезный Соф, вот мы и укрылись от любопытных глаз и ушей, – заметил Кармал, лениво отщипнув две прозрачные ягоды от грозди винограда. – Теперь-то наконец ты откроешь нам, что за беда с тобой приключилась?

Первый советник упал на колени.

– Пощади, повелитель! Твой ничтожный слуга отчаянно виноват пред тобою. Три с половиной солнца назад ты милостивейше повелел недостойному отправиться в Горы и выкупить хворого ребенка, отмеченного печатью бесцветности. И цена выкупа была столь высока, что твоему рабу, этому шелудивому псу, запала в душу лукавая мысль: проведать, чем так ценна эта неказистая с виду девчушка. По подлости натуры своей раб твой не осмелился утолить любопытство самым прямым и честным образом. Вместо того чтобы спросить тебя, повелитель, негодяй тайно выследил твою наложницу до самого дома, куда она отвезла девочку, и подкупил соседей, наказав им известить его, если с девочкой произойдет что-нибудь необычное.

– Должно быть, тебе пришлось основательно потратиться, мой бедный Соф, – посочувствовал владыка с легкой усмешкой. – Денежки соседям, гостинцы старой Лане, камушки Хайне… Ну что ты застыл, как изваяние? Не надеялся же ты в самом деле, что наши ведьмочки позабудут рассказать Алмели о твоих визитах и подношениях! Или, может, ты думал, что Алмель из любви к тебе не выдаст нам твою маленькую тайну?

– Так ты знал?!

– Меур с тобой, дорогой Соф, не разочаровывай нас! Ты достаточно сообразителен, чтобы догадаться о нашей осведомленности. Так что не делай вид, будто это открытие поразило тебя в самое сердце. Лучше вернись к своему занимательному рассказу. Кстати (Кармал поморщился), не мог бы ты временно отойти от правил дворцового этикета и не говорить о себе в третьем лице? Да, и еще: мы были бы весьма тебе признательны, если бы ты сумел воздержаться от красочных эпитетов, вроде «шелудивого пса» и «подлого негодяя». Мы понимаем, это сильно обеднит твою речь, зато сбережет наше время. Итак, ты взял на содержание соседей Ланы. И каким же образом этот достойный поступок привел тебя к тяжкому недугу, безмерно огорчившему твоего повелителя?

– Твой недо… Прости, господин! – Омри с размаху бухнулся лбом о ковер. – Я сейчас все расскажу. Долгое время от соседей ведьмы не приходило вестей. Разве что по мелочам: детские хвори, шалости, хлопоты по хозяйству… так, ничего важного. А третьего… нет, кажется, четвертого дня… – Он воздел глаза к потолку, шевеля губами.

– Ты заинтриговал нас до чрезвычайности, любезный Соф. Да что же произошло четвертого дня?!

– Пришел бочар из дома, что напротив ведьминого. По его словам, Хайна воскресила мертвого мальчишку! Я сначала не поверил, но бочар поклялся жизнью и здоровьем родных. Говорил, будто это произошло на глазах его сына, и рассказал такие подробности, что мои сомнения почти рассеялись. Кроме того, позже его рассказ подтвердила еще одна соседка. Тут уж хочешь не хочешь, а пришлось поверить.

– Мы все еще не видим причины твоего недуга. Каким образом целительский дар Хайны мог нанести ущерб твоему драгоценному здоровью?

Первый советник потупил взор.

– Я ожидал, что у девочки откроется совсем другой Дар, мой господин…

– Да говори же, олух Меуров! Что за Дар, по-твоему, у нее должен был открыться?

– Э… не могу… Не знаю… Не гневайся, повелитель, я говорю правду! Откуда мне было знать, какой именно Дар обнаружится у девочки? Просто цена за нее… Ты говорил, что мир погибает, потому что нет опасности… Я думал…

– Ты надеялся, что Хайна может метать громы с молниями и сеять смерть? – Владыка рассмеялся – нехорошо как-то рассмеялся, непонятно. – Бедный Соф! Рассчитывать, что малышка спасет мир очистительным огнем, и узнать, что она всего лишь воскрешает мертвых. Какое разочарование! Неудивительно, что ты опростал этот кувшин и свалился без чувств. Мы рады, что тебе полегчало. – Кармал резко встал на ноги. – Выпей очищающего настоя и хорошенько выспись, дорогой брат. Мы нуждаемся в твоем скорейшем выздоровлении. Нет-нет, не вставай, мы сами в состоянии отодвинуть эти засовы. Прошу вас, светлейший лорд! Надеюсь, милый Соф, ты больше не станешь так напиваться. Если это тебя утешит, мы можем заверить, что до гибели мира ты скорее всего не доживешь.

Бросив через плечо это двусмысленное обещание, владыка вышел вслед за придворным магом из комнаты и прикрыл за собой дверь.

А Соф Омри бессильно опустился на подушки.

Глава 16

– Вы неосмотрительны, владыка, – недовольно заметил лорд Региус, когда они сели в экипаж. – К чему было упоминать громы, молнии и особенно – очистительный огонь?

– Опасаетесь, как бы хитроумный Соф не сумел разнюхать что-нибудь о Белой деве? Полноте, милорд, оставьте эти мрачные мысли. Вы же лично допросили всех служителей архива и убедились, что никто, кроме юного Стига, не знает легенды. А Стиг поклялся на Красном айкасе, что рассказывал ее только вам, мне и Алмели. И больше никому не расскажет, поскольку вы поставили ему магический блок. Старик, от которого юноша ее услышал, умер. Все, беспокоиться не о чем. Не думаете же вы, что кто-то из нас троих способен проболтаться?