Искатель Смерти - Грин Саймон - Страница 76

— Ваши слова звучат весьма убедительно, — сказал Валентин и замолчал.

Секунды тянулись как вечность, напряженность росла. Настоятель, нахмурившись, посмотрел на Валентина:

— Ты выглядишь как дегенерат. Вытри краску со своего лица!

Все устремили взоры на двух мужчин, затаив дыхание смотрели за поединком двух незаурядных характеров. Тут Валентин сделал еще один шаг вперед и встал нос к носу с Кассаром. Улыбка его алых губ стала еще шире, в темных глазах не было и намека на робость.

— Краску? Можешь слизать ее!

Кассар побледнел от злости. Его рука потянулась к мечу, но он не стал доставать его из ножен. Если бы он убил наследника Вольфов в их собственном доме, между церковью и этим кланом разгорелась бы непримиримая вендетта. Долго бороться против могущественной и богатой церкви не смогли бы даже Вольфы, но… Если бы они получили контракт на производство нового космического двигателя и церковь пришла с протянутой рукой за новым звездолетом… Кассар повернулся спиной к Валентину, и все вздохнули с облегчением. Валентин улыбнулся Грегору и Еванжелин:

— Прошу меня извинить за бесцеремонного гостя, появившегося на нашем празднике. Мои люди разузнают, в чем дело.

Шрек недовольно втянул носом воздух:

— Проклятые придурки. Если бы он не покончил с собой, я не удержался бы и выстрелил. Мы слишком терпимы к экстрасенсам. Нельзя идти у них на поводу.

— Но все же они люди, отец, — мягко возразила Еванжелин. — Так же как и клоны.

— Скажи спасибо, что этих слов не слышит настоятель, — тихо сказал Валентин. — Официальное отношение к экстрасенсам и клонам давно определилось. Они всего лишь продукт технического прогресса и поэтому принадлежат государству. Церковь даже не признает, что у них есть душа. А теперь, если вы позволите…

Он низко поклонился и пошел прочь. По пути через толпу его сопровождал одобрительный шепот. В последнее время церковь усиливала нажим на аристократию и ее популярность стала падать.

Грегор Шрек подождал, пока Валентин отойдет подальше, а потом снова так грубо схватил свою дочь за руку, что она застонала от боли.

— Никогда не смей так говорить! Этими разговорами об экстрасенсах и клонах ты только привлекаешь к себе излишнее внимание. Нам только не хватало расследования, которое прольет свет на твое прошлое, а о нем никто не должен догадываться.

Сжав напоследок еще сильнее руку, он отпустил ее и с багровым от гнева лицом отошел в сторону. Люди поспешно уступили ему дорогу.

Оставшись одна среди толпы, Еванжелин потерла болевшее запястье. Одиночество было ее уделом.

Она была клоном, которого втайне вырастил и воспитал Грегор Шрек вместо настоящей Еванжелин, погибшей в результате несчастного случая. Еванжелин, старшая дочь, была его любимицей, и он не мыслил своей жизни без нее. Поскольку очевидцем смерти девушки был только сам отец, он потратил огромные деньги и усилия для того, чтобы создать близнеца-клона своей дочери. Он обучил двойника всему тому, что знала умершая, а затем стал понемногу выводить ее в свет. Длительное отсутствие было объяснено долгой неизвестной болезнью. Девушка быстро усвоила все, чему ее учили, — способностям новой Еванжелин можно было позавидовать. Никто даже не сомневался, что это настоящая дочь Шрека. Однако одного-единственного генетического теста могло быть достаточно, чтобы прояснить ее настоящее происхождение и опозорить и отца, и дочь. Замена близких клонами была самым тяжелым грехом среди аристократов. Ее ждало уничтожение (не казнь, ибо казнили только людей), а отца — лишение всех титулов и ссылка.

Она не раскрыла Финлэю Кэмпбеллу своей тайны, хотя он посвятил ее в секрет Таинственного Гладиатора. У нее просто не хватало для этого смелости. Она любила его, доверяла, и все же… все же… Смог ли бы он по-прежнему любить ее, узнав, что она всего лишь копия — во плоти и крови — погибшей девушки? Она хотела бы думать, что да, но… Она горько улыбнулась. Если она не могла довериться ему в этом, то как же можно рассказывать о ее связях с подпольными организациями клонов и экстрасенсов? Ведь именно она отключила блокираторы биополя в доме Вольфов, благодаря чему туда тайно пробрался фанатик-зелот.

Ее мысли перескакивали с одного на другое, она не могла сосредоточиться. Еванжелин была зависима от стольких людей: от отца, Финлэя, от товарищей по подполью… Стоило ей хотя бы в чем-то проявить себя не с лучшей стороны — и ее ожидало презрение, а может быть, и смерть. Она должна была следить за каждым своим словом, каждым поступком, по-разному говорить с разными людьми. Иногда ей хотелось закричать и остановить этот спектакль, избавиться от страшного напряжения, но она не могла. Иногда Еванжелин даже подумывала о самоубийстве, но потом вспоминала о Финлэе, о том, как надежно она чувствовала себя в его объятиях. Когда-нибудь она все-таки расскажет ему. Когда-нибудь.

Еванжелин увидела, что Финлэй идет по залу и, похоже, хочет подойти к ней. Ее сердце учащенно забилось, на щеках выступил предательский румянец. Финлэй остановился возле нее и вежливо поклонился, она сдержанно кивнула в ответ. «Мы просто два наследника разных кланов, которые случайно встретились на торжестве» — показывало ее приветствие. Но Финлэй улыбнулся ей, и она тоже не сдержала улыбки.

— Дорогая Еванжелин, — спокойно сказал Финлэй, — вы прекрасно выглядите. Я надеюсь, что непредвиденное вторжение экстрасенса не испортило вам настроения?

— Конечно, нет. Служба безопасности Вольфов наверняка выяснит, в чем тут дело. А вы, как всегда, великолепны. У вас опять новый костюм?

— Конечно. Ненавижу повторяться. Как один из тайных членов общества законодателей моды, я взял обязательство постоянно обновлять свой гардероб и будоражить общественное мнение. Это предусмотрено договором… В руках у вас ничего нет. Могу ли я принести вам стаканчик пунша?

Отказываясь, Еванжелин твердо покачала головой. Она видела этот пунш. Ярко-розового цвета, крепкий, с кусочками неизвестных ей фруктов — некоторые из них медленно таяли. Поскольку пунш на свадьбу поставляли Вольфы, в нем всегда могли оказаться опасные, кружащие голову компоненты, мастером на которые был Валентин. Многие гости были настолько осторожны и предусмотрительны, что пришли со своими напитками.

Финлэй улыбнулся и достал из внутреннего кармана сюртука изысканно украшенную фляжку. Отвернув крышку, он налил немного содержимого в бокал Еванжелин. Та вопросительно потянула носом воздух и, поняв, что это хорошее старое бренди, улыбнулась. Сделав несколько маленьких глотков, она встретилась взглядом с Финлэем. Ее дыхание стало чаще и, когда она возвращала бокал Финлэю, его пальцы прикоснулись к ее руке.

— Теперь, когда члены наших кланов объединены брачными узами, мы можем чаще встречаться, — прошептал Финлэй.

— Это было бы замечательно, — сказала Еванжелин. — Я уверена, что у нас появятся общие интересы.

— Сейчас, я смотрю, вашим общим интересом стала выпивка, которой мне очень не хватает, — раздался знакомый грубый женский голос.

Еванжелин без труда определила, кому он принадлежит. Без сомнения, это была Адриенн Кэмпбелл. Еванжелин и Финлэй без единого слова поняли друг друга и, обернувшись, взглянули на супругу Финлэя. Адриенн решительно протянула пустой бокал, и Финлэй до краев наполнил его бренди. Она хватила хороший глоток и одобрительно покачала головой.

— Одно из немногих твоих достоинств, Финлэй. Ты пустой и тщеславный мужик и совершенно не имеешь понятия, как надо обращаться с леди, но в выпивке ты разбираешься. Если бы не твой винный погреб, я бы давно уже подала на развод… Еванжелин, дорогая, мы с тобой не говорили уже целую вечность. Ты надела сегодня… поразительное платье. Но если хочешь получить хороший совет по части моды, то можешь в любое время обратиться ко мне. — Она опять протянула бокал Финлэю, и он без слова опять наполнил его.

О пристрастии Адриенн к алкоголю ходили легенды даже среди придворной знати, известной своей невоздержанностью. Она с неприятной улыбкой взглянула поверх бокала на Финлэя: