Человеческий фактор - Грин Грэм - Страница 12

Но это была не она. Это был Уотсон, шеф Шестого отдела.

— Это вы, Кэсл?

— Это Дэвис.

— Передайте трубку Кэслу.

— Да, — сказал Кэсл, — я у телефона. Слушаю вас.

— Шеф хочет вас видеть. Зайдите за мной, пожалуйста, по пути, когда будете спускаться.

Спускаться надо было долго, так как кабинет шефа находился в подвальном этаже, в бывшем винном погребе, сооруженном в 90-х годах прошлого века для одного миллионера. В помещении, где Кэсл и Уотсон ждали, когда над дверью шефа загорится зеленый свет, в свое время держали уголь и дрова, тогда как в кабинете шефа хранили лучшие в Лондоне вина. Ходили слухи, будто в 1946 году, когда Управление завладело этим домом и архитектор начал его перестраивать, в винном погребе была обнаружена фальшивая стена, за которой лежало, словно мумии, замурованное сокровище миллионера — вина редчайших урожаев. Какой-то невежественный клерк из министерства общественных работ — гласила легенда — продал их по цене обычных столовых вин военному универмагу. Скорее всего это был сплошной вымысел, но всякий раз, как на аукционе «Кристи» продавали старое, представляющее историческую ценность вино, Дэвис мрачно говорил:

— Это из наших запасов.

Красный свет горел бесконечно долго. Вот так же бесконечно долго сидишь в машине и ждешь, когда очистят дорогу от обломков аварии.

— Вы не знаете, что стряслось? — спросил Кэсл.

— Нет. Он просто попросил меня представить ему всех, кто работает в Шестом отделе и кого он еще не видел. Он уже покончил с сектором Шесть-Б, и теперь ваш черед. Я вас представлю и уйду. Так принято. Остатки колониальных времен, на мой взгляд.

— С бывшим шефом я однажды встречался. Перед тем, как в первый раз поехать за границу. У него был монокль с черным стеклом. Жутковато как-то, когда на тебя смотрит этакое черное О, но шеф тогда лишь пожал мне руку и пожелал удачи. Меня, случайно, не собираются снова посылать за границу?

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Напомните мне, пожалуйста, поговорить о Дэвисе.

Загорелся зеленый свет.

— Надо было мне сегодня утром тщательнее побриться, — сказал Кэсл.

В облике Харгривза — в отличие от прежнего шефа — не было ничего, наводящего жуть. На столе у него лежала пара мертвых фазанов, а сам он говорил по телефону.

— Я привез их сегодня утром. Мэри подумала, что это может доставить вам удовольствие. — Он указал рукой на два кресла.

«Так вот, значит, где полковник Дэйнтри провел уик-энд, — подумал Кэсл. — Стрелял фазанов или докладывал о состоянии безопасности?» Будучи хорошо знаком с протоколом, Кэсл выбрал себе кресло поменьше и более жесткое.

— Она вполне здорова. Немного дает себя знать ревматизм в левой ноге, но это и все, — сказал Харгривз и повесил трубку.

— Это Морис Кэсл, сэр, — сказал Уотсон. — Он возглавляет сектор Шесть-А.

— «Возглавляет» звучит как-то уж слишком значительно, — заметил Кэсл. — Нас ведь только двое.

— Вы имеете допуск к сугубо секретной информации, верно? Вы… и находящийся под вашим руководством Дэвис.

— А также под руководством Уотсона.

— Да, конечно. Но Уотсон отвечает за весь Шестой отдел. Я полагаю, немало дел вы препоручаете вести им самим, Уотсон?

— Я считаю, что только сектор Шесть-С требует моего неослабного внимания: Уилкинс ведь не так давно у нас. Он еще должен вжиться.

— Ну, не буду вас задерживать, Уотсон. Благодарю, что привели Кэсла. — Харгривз провел рукой по перьям одной из убитых птиц. И сказал: — Я тоже вживаюсь, как Уилкинс. Насколько я понимаю, мало что изменилось с тех пор, когда я в молодости служил в Западной Африке. Уотсон — это как бы комиссар провинции, а вы — комиссар района и в рамках своей территории предоставлены в значительной мере самому себе. Но вы, конечно, и Африку тоже знаете, верно?

— Только Южную Африку, — сказал Кэсл.

— Да, совсем забыл. В моем представлении Южная Африка никогда не была подлинной Африкой. Да и Северная — тоже. Этим занимается сектор Шесть-С, верно? Дэйнтри все это мне разъяснил. Во время уик-энда.

— Хорошо постреляли, сэр? — осведомился Кэсл.

— Средне. По-моему, Дэйнтри не вполне удовлетворен. Будущей осенью надо вам туда приехать и попробовать самому.

— От меня мало толку, сэр. Я ни разу в жизни еще не стрелял, даже в человека.

— Вот тут вы правы: человек — это наилучшая мишень. Откровенно говоря, мне тоже птицы наскучили. — Шеф опустил взгляд на лежавшую перед ним бумагу. — Вы отлично поработали в Претории. Тут сказано, что вы первоклассный администратор. Вы значительно сократили расходы резидентуры.

— Я принял пост после человека, который умел блестяще вербовать агентов, но плохо соображал по части финансов. А мне это дается легко. До войны я некоторое время работал в банке.

— Дэйнтри пишет тут, что у вас в Претории были неприятности личного характера.

— Я бы не назвал это «неприятностями». Я влюбился.

— Да. Так тут и сказано. В африканку. Эти ребята называют их всех без разбора «банту». Вы нарушили их расовые законы.

— Теперь мы вне опасности: мы женаты. Но там нам действительно пришлось туго.

— Да. Вы нам об этом сообщали. Хотел бы я, чтобы все наши люди, когда у них случаются неприятности, так же правильно поступали. Вы боялись, что южноафриканская полиция доберется до вас и уж отделает как следует.

— Нельзя было человеку столь уязвимому оставаться вашим резидентом.

— Как видите, я весьма внимательно просмотрел ваше досье. Мы велели вам тут же убираться оттуда, хотя нам и в голову не приходило, что вы можете взять с собой эту девицу.

— Ее проверили в Центре. Ничего дурного не было обнаружено. Вы считаете, что мне не следовало увозить ее оттуда? Она ведь была моей связной с африканскими агентами. Моей легендой было серьезное изучение апартеида в свободное от работы время, но полиция, если бы забрала мою нынешнюю жену, могла бы расколоть ее. Поэтому я и вывез ее через Свазиленд в Лоренсу-Маркиш.

— О, вы правильно поступили, Кэсл. А теперь вы женаты и у вас есть ребенок. Надеюсь, все хорошо?

— Ну, если не считать того, что в данный момент у моего сына — корь.

— А, в таком случае надо следить за его глазами. Глаза — это слабое место. Собственно, я хотел вас видеть, Кэсл, в связи с визитом, который должен нанести нам через несколько недель некий господин Корнелиус Мюллер, один из руководителей БОСС. Я думаю, вы знали его, когда были в Претории.

— Безусловно, знал.

— Мы намерены ознакомить его с некоторыми материалами, которыми вы занимаетесь. Конечно, для того лишь, чтобы доказать нашу готовность сотрудничать с ними — до известных пределов.

— Он знает о Заире больше нас.

— Главным образом его интересует Мозамбик.

— В таком случае вам нужен Дэвис, сэр. Он больше в курсе дела, чем я.

— О да, конечно! Дэвис. Я с ним пока не встречался.

— И еще одно соображение, сэр. Когда я был и Претории, мы с Мюллером не очень ладили. Если вы еще раз заглянете в мое досье, то увидите, что именно он пытался шантажировать меня при помощи законов о взаимоотношениях между расами. Вот почему ваш предшественник велел мне убираться оттуда как можно скорее. Поэтому не думаю, чтобы это могло способствовать установлению контактов между мной и Мюллером. Лучше пусть с ним имеет дело Дэвис.

— Но вы же стоите над Дэвисом — естественнее, вам и встречаться с Мюллером. Это будет нелегко, я понимаю. Обе стороны наточат ножи, но элемент неожиданности даст вам очко. Вы отлично знаете, что ему не надо показывать. Крайне важно не раскрывать наших агентов — даже если для этого придется затемнить кое-какой важный материал. У Дэвиса же нет вашею опыта соприкосновения с БОСС… и с этим их Мюллером.

— А почему мы должны что-то ему показывать, сэр?

— Вы когда-нибудь задумывались, Кэсл, что произойдет с Западом, если золотые копи Южной Африки закроются из-за расовой войны. И война эта ведь может быть проиграна, как во Вьетнаме. До того, как политики успеют договориться, чем заменить золото. И Россия станет главным его поставщиком. Это будет, пожалуй, посложнее нефтяного кризиса. А еще алмазные копи… Компания «Де Бирс вест» покрупнее, чем «Дженерал моторс». Алмазы ведь не устаревают, как автомобили. А есть и кое-что посерьезнее золота и алмазов — там же добывают уран. Я полагаю, вам еще не говорили про секретный документ Белого дома об операции под кодовым названием «Дядюшка Римус».