Реалити-шоу "Замок" - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 23

Ага, щаз! Он, значит, потеряется, дорогу не найдет и с голоду помрет, а привидение потом куда девать?! Корми его, пои, спать укладывай, цепь погремучестей подбирай, саван стирай! Кто этим заниматься будет?! Хаос, что ли?!

Нет, ну вообще, конечно, понятно, что с ЭТИМ гномом ничего не случится. Но в принципе-то, в принципе!

Увы, но моим чаяниям сбыться было не суждено: комната, облюбованная Тео, обнаружилась буквально за первым же поворотом. Причем, судя по всему, гном ориентировался в коридорах Замка не хуже меня. А то и лучше. И это не смотря на все заверения Ллевеллина на тему «Миледи, вы все здесь знаете!»

Бард, остановившись перед настежь распахнутой дверью, сладко потянулся и зевнул:

— Все, меня не беспокоить. Я буду релаксировать. А потом займусь написанием велико-гениальной монографии, описывающей Замок и его обитателей.

Он будет что? Эта «релаксация» ведь современное слово, нет? И откуда его такой вот гном в средневековом костюмчике, а-ля пьяный д`Артаньян его знает? Нет, можно, конечно предположить, что на самом деле, как это часто бывает в махрово-фентезюшных книжках, Тео решил заняться чем-то другим (например, посепулячить в сепулькарии), а мое подсознание, «закодированное» Замком, воспользовалось наиболее близким термином. Но так ведь неизвестно до чего додуматься можно! Да и. почему я тогда не услышала банальное «буду отдыхать»?

Еще одна тайна. Как же я все это не люблю!

ГЛАВА 23

НАМ ПЕСНЯ СТРОИТЬ И ЖИТЬ ПОМОГАЕТ

Высказать все, что я думаю о лингвистике вообще, и о гномах в частности я не успела: из-за двери раздался дикий вопль бензопилы встретившейся со стальной балкой, усиленный, чтобы не соврать, пятикратно, не меньше.

Я, зажав уши, испуганно шарахнулась в сторону, больно ударилась плечом о стену. Оййй!!! Ну за что мне это?! Моя рука!

Пожалеть себя бедную еще сильнее мне так и не удалось — к завываниям бензопилы добавила свой рокот, судя по всему, газонокосилка, а потом к этому дуэту присоединился не иначе как отбойный молоток.

Мои ушки они ж сейчас в трубочку позаворачиваются от этого грохота!

Я зажмурилась.

Ой, господи, там же этот гном ненормальный! Не знаю, что в той комнате произошло, но его ж прибьет сейчас, не иначе!

Не убирая ладоней от ушей, я рванулась к двери, распахнула ее, ожидая увидеть за нею обломки камней, осыпавшийся потолок, крошево разбитых стекол.

Гном, закинув ногу на ногу, сидел на давешнем стульчике-сталагмите, неспешно попивая какой-то напиток из невесть как появившейся в этой пещере изящной чашечки. На соседнем сталагмите-столе лежала небольшая черная коробочка. Именно она и издавала звуки, от которых у меня были готовы лопнуть барабанные перепонки.

Почувствовав что-то, гном на мгновение замер, отставил чашечку, хлопнул ладонью по столу рядом с коробочкой — звуки мгновенно стихли.

Если я и не начала ругаться матом, так это исключительно по доброте и чуткости душевной. Это же обыкновенный магнитофон!!!

Я осторожно поковыряла пальцем в ухе, надеясь, что полностью я все-таки не оглохла. К счастью, нет, потому как когда Тео перевел взгляд на меня, его вопрос: «Ты что-то хотела?» — я все-таки услышала.

Мы перешли на «ты»? А, ну да, он же вроде, когда сказал, как сокращается его имя, что-то такое ляпнул.

— Что это было? — только и смогла выдавить я, с трудом удерживаясь на ногах — от внезапно навалившейся тишины перед глазами плыли разноцветные круги.

— Где? — бородач удивленно уставился на меня, вновь потянувшись за чашкой.

Я неопределенно покрутила рукой в воздухе, чудом не свалившись при этом на пол:

— Ну… — хорошо хоть возле двери стояла — смогла за наличник ухватиться, а то бы точно носом пол пропахала. — Эти звуки.

Тео непонимающе мотнул головой (нет, ну вот что за несправедливость, почему я его сокращенно могу называть, а Ллевеллина нет?! Непорядок.):

— Ты о музыке?

Музыке?! Это называется музыка?!

Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, так как гном кивнул:

— Конечно музыка! Например, сейчас звучала запись концерта группы бард-рока «Острые клыки». Солисты — Упырина Каирская и Вурдала Танаисская. Барабанщик — Ульфодлак Дерптский. Клавишные — Впырик Марокский. Бас-гитара… Локки, постоянно забываю имя их гитариста! Вот это и есть склероз, — хлюпнув носом, пожаловался мне Тео.

Да уж. Если это – музыка, то я — оперная певица.

Вот только господин Айлес моего мнения не разделял. Ласково улыбнувшись, он поинтересовался:

— Моя музыка тебе не мешает?

— Не мешает, — на автомате согласилась я, прежде, чем сама поняла, на что именно подписалась.

Бли-и-ин!

Тео улыбнулся еще шире:

— Чудно! В таком случае, я включаю?

И, не дожидаясь моего ответа, бард хлопнул пухлой ладошкой по столу рядом со своим странным магнитофоном.

Нарастающий рев бормашины, по недомыслию обозванный музыкой, я слушала уже в коридоре, выскочив из комнаты раньше, чем успела хоть что-то сообразить. Все — на одних рефлексах.

В этот момент я как никогда поняла, как же мне не хватает Ллевеллина. Он бы этого гнома быстро приструнил. Эх, Рыцарь, Рыцарь, где ж тебя черти-то носят?

И в самом деле, где? На выполнение такого простенького задания и надо-то минут пятнадцать. Из них десять — на проезд туда и обратно!

Нет, что не говори, все вверх дном. Хозяйка какая-то неправильная, Рыцарь слинял Локки знает куда. Стоп. Слинял? Эт-то что еще за выражение?! Надо следить за собой, а то еще и не такого от Хозяйки понахватаешься!

Следующие полчаса показались мне карой за все мои прегрешения, мыслимые и немыслимые, совершенные и придуманные. То дикое пиликанье, которое гном, явно издеваясь надо мною, обозвал музыкой, раздавалось, кажется, изо всех углов.

В какой момент у меня лопнуло терпение, сказать я не могу. Просто. Я сидела в каком-то из многочисленных коридоров Замка, зажмурившись и зажимая уши. А потом плюнула, встала и направилась в сторону комнаты, обжитой гномом. В конце концов, кто здесь главный: я или он?! Вот сейчас подойду, толкну дверь и грозно потребую прекратить весь этот тарарам! И даже Ллевеллин, когда, наконец, приедет в Замок, меня поддержит, ругать не будет.

На-а-адо же. У девочки есть характер? А я-то думал…

Остановившись перед комнатой Тео, я на мгновение зажмурилась, глубоко вздохнула, набираясь смелости, толкнула дверь. И лишь тогда поняла, что в Замке царит гробовая тишина.

Да и комната была пуста.

Не поняла юмора. А где этот самый бард, менестрель и кто он там еще?

Словно в ответ на мой вопрос, откуда-то послышался грохот падения. И упало что-то явно тяжелое.

ГЛАВА 24

МНОГО ЧИТАТЬ — ВРЕДНО! ОТ ЭТОГО МОЗГИ ЗАВОДЯТСЯ

Испуганно ойкнув, я выронила книгу-перевертыш, которую все еще продолжала держать в руках и, вылетев из комнаты Тео и рванулась на звук. Я не могла бы точно сказать, где сейчас находится гном: на кухне ли, в столовой, в оружейной — слишком уж много комнат в Замке, но какое-то безошибочное чутье уверенно вело меня вперед, туда, откуда несколько мгновений назад раздался страшный грохот. Мимо серых стен и цветастых гобеленов, мимо расписанных эмалью рыцарских доспехов, мимо гостеприимно распахнувших двери залов. Я спешила вперед по отчаянно поворачивающему то вправо, то влево коридору.

На мгновение над моею головой промелькнула изящная арка, украшенная фигурой изготовившегося к прыжку льва. Потом коридор, по которому я спешила на шум, провел меня мимо небольшого, мне по плечо, изваяния, по какой-то прихоти скульптора вмурованного в нетающее подобие льда. Каменная девушка стояла, вскинув руки, словно защищаясь от неведомой опасности. На вскинутом к потолку лице застыл страх. Останавливаться и изучать, что ж там, вверху, увидела натурщица, я не стала. Мне еще надо гнома найти!