Лекарство от любви – любовь - Егорова Ольга И. - Страница 20

– Не знаю. Я просто думаю, что это слишком легкий способ.

– Ты о чем?

– Просто стать стервой – и все. Знаешь, это каждая сможет. Тем более если пособие при себе иметь.

Кристина нахмурилась:

– Вот как? Выходит, мы легких путей не ищем?

– Не знаю, – улыбнулась Варя, поняв, что Кристина, кажется, немного обиделась на нее за такой, в сущности, пустяк. – Я пока еще ничего не знаю о своем пути. Я только в самом его начале. Но, несмотря ни на что, стервой мне становиться все-таки не хочется.

– Не хочется, а придется. Вот увидишь, Варька, другого выхода у тебя просто не будет. Иначе не выдержишь, сломаешься.

– Может быть. Но тогда это будет уже моей ошибкой. Моей, а не чужой.

– Дурочка, на чужих ведь надо учиться…

– Кто бы говорил, – усмехнулась Варя и открыла разворот.

В начале страницы она увидела заголовок: «Правило трех „Ш“, или Где взять силы».

«Шиллер, Шуберт и шампанское, – прочитала она. – Если вы устали бороться с судьбой, с собой и со своим мужчиной, сделайте паузу. Почитайте книгу, послушайте музыку и выпейте бокал хорошего вина…»

Варя не сумела сдержать улыбки.

– Ты во все это веришь?

– Не просто верю. Я знаю, что это так. На себе испытала. Только ведь ты открыла книгу на середине. Вот если бы ты сначала ее читала, то сейчас не задавала бы глупых вопросов. Потому что наполовину уже была бы стервой.

– Ладно, я еще подумаю над твоим предложением. И книжку обязательно почитаю на досуге. У меня теперь вся жизнь – сплошной досуг, – грустно усмехнулась Варя. – Мне, кстати, работу искать нужно.

Кристина задумалась на секунду и сразу же предложила:

– Пойдешь ко мне?

– Ой, Кристина, какая же ты… – Варя благодарно сжала руку подруги. – А говоришь, стерва.

– Стерва я по отношению к мужикам. А так я вообще добрая и пушистая. Ты же знаешь.

– Знаю, – улыбнулась Варя. – Только кем я смогу у тебя работать? Я ведь институт не закончила, опыта у меня нет никакого…

– Опыт – дело наживное. А то, что ты не закончила институт, еще ничего не значит. Я его, между прочим, тоже не закончила. Некоторые по два института заканчивают, а толку? Знаешь, я в прошлом году формировала новый отдел и набирала сотрудников-психологов. Из пятидесяти человек только один нормальный специалист оказался. Один! И все они были опытные, все с образованием…

– Видишь, какая ты строгая.

– Да при чем здесь это? Я совершенно уверена, что ты справишься. Разве не помнишь, как тебя профессор Лебедев хвалил? Все знали, что у тебя способности. Ты же училась лучше всех на курсе, а какие отзывы с практики приходили! Вспомни!

– Да-да, все это было… Только дело не в этом. Ты пойми, я ведь со своей жизнью не могу разобраться. Со своими чувствами. А ты мне предлагаешь чужие проблемы решать. Думаешь, это возможно?

– Очень даже возможно. Перед тобой – живой пример. Я ведь и сама такая же, как ты… Душевно больная. И помочь себе не могу, справиться не могу с собой. А вот чужая душа… Знаешь, ее ведь лечить легче. Намного легче, чем свою… Потому что она все-таки чужая, и боли ее ты не чувствуешь. Так, как чувствуешь свою боль…

Кристина взяла со стола пачку дорогих сигарет и чиркнула зажигалкой.

– Вот видишь, до какого состояния ты меня довела. Я никогда раньше себе не позволяла в кабинете курить. И нервничать. Хотя… Я сегодня с утра такая. Странный какой-то день. Наверное, магнитные бури. Или вспышки на Солнце.

Варя перевела взгляд в окно. Мелкие капли-бусины стучали о стекло, небо было равномерно окрашено в бледно-серый цвет. О ярком утреннем солнце осталось только воспоминание.

– Ты подумай, Варька. Мне кажется, у тебя бы получилось. Очень хорошо получилось бы, знаешь…

– С чего ты взяла? – продолжала настаивать Варя, но все же, не выдержав пристального взгляда подруги, опустила глаза и сказала: – Но я подумаю. Обязательно подумаю…

– Ну вот и хорошо. А теперь – все, рабочий день кончился. Пойдем, посидим где-нибудь, отпразднуем встречу.

– Нет, Кристина, не могу. Может быть, завтра, но не сегодня. Я не хочу Никитку оставлять надолго. Ему сейчас тоже тяжело…

Кристина, прищурившись, смотрела на подругу. Ей почему-то показалось, что причина совсем не в этом. Ребенок ведь дома не один, с бабушкой. Что с ним может случиться?

«Впрочем, – тут же оборвала себя Кристина, – Варьке всегда были свойственны резкие перепады настроения. Сегодняшний случай – отнюдь не исключение из правила». По крайней мере та Варя, которую она знала десять лет назад, всегда была человеком настроения. А настроение это было подвержено резким перепадам. Видимо, прошедшие годы в этом плане ее ничуть не изменили.

«Да они ее вообще не изменили», – подумала Кристина, испытав вдруг давно забытый прилив нежности к Варьке, которую всегда в студенческие годы опекала, считая даже не подругой, а скорее своей младшей сестренкой.

– Ладно, не стану тебя уговаривать. Давай тогда встретимся завтра после работы. И Никиту своего обязательно возьми. Мне же нужно с ним познакомиться. Кто знает – вдруг он сумеет тронуть мое сердце, разбудить во мне инстинкт этот… как там его, материнский… И я, поняв наконец истинное свое предназначение, тоже захочу обзавестись потомством. Хотя вряд ли. Один шанс на миллион.

– Вот увидишь, он тебе понравится, – заверила ее Варя, благодарно кивнув в ответ. Это было просто замечательно – пойти куда-нибудь вместе с Никитой. И ему не будет скучно, и Варя не станет тревожиться о том, как там без нее сын. И все же что-то в интонациях подруги насторожило ее. – Слушай, я что-то не припомню, чтобы раньше ты не любила маленьких детей.

– Я их и сейчас люблю. Маленькие дети – это прелесть. Только ведь, знаешь, они вырастают… И не известно еще, что из них получится. Может быть, конечно, вырастет хороший человек. Достойный член общества, так сказать. А если нет? Если вырастет какой-нибудь монстр?

– Да перестань ты загадками говорить. – Варя натянуто улыбнулась, почувствовав, что снова нечаянно затронула какую-то больную для Кристины тему.

– Больше не буду, – вздохнула та, потушив окурок в пепельнице. – Вот завтра мы с тобой встретимся и поговорим. И я непременно расскажу тебе, за что я не люблю детей, почему считаю всех мужиков сексуальными извращенцами и как я стала стервой. И ты тоже мне обо всем расскажешь. Хорошо?

Варя кивнула и шагнула к двери:

– Ладно, я пойду. Обещала Никитке вернуться к половине седьмого.

– Он на тебя похож?

– Сложно сказать, – задумчиво ответила Варя. – Глаза у него мои, а вообще он больше Лешку напоминает. Знаешь, движения, походка, манера разговаривать – все его. Маленький Паршин…

– Понятно. Давай я вызову тебе такси.

– Нет-нет, что ты, – запротестовала Варя. – Мне же совсем недалеко, всего три остановки на автобусе. Я до тебя за десять минут добралась и обратно так же доеду.

– Смотри сама.

– Ну, я пойду.

– Варя! – окликнула ее Кристина, и она обернулась. – Знаешь, сегодня самый счастливый день в моей жизни. Правда, я давно уже такой счастливой не была…

Захотелось вернуться, подойти, обнять и зареветь в голос. Как в детстве, зарывшись в подушку…

Но она не стала этого делать. Просто махнула рукой, сказала:

– До завтра, – и вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Никита? – Услышав в трубке мобильного телефона голос сына, Варя поняла, что успела ужасно соскучиться по нему. Всего лишь несколько часов не видела, а уже соскучилась.

– Привет, мам, – торопливо пробормотал сын. – Мы здесь с бабушкой кино смотрим. «Гостья из будущего» называется. Тот самый, про который ты рассказывала, помнишь? Про Алису Селезневу…

– Помню, помню. Значит, не скучаете?

– Нет, не скучаем… Мам, давай я тебе позже перезвоню, когда фильм закончится, а?

– Конечно, – ответила Варя с улыбкой и, отключив телефон, вышла из здания.

Только оказавшись на улице, она подумала о том, что не взяла с собой зонт. Зонта у нее просто не было. Вернее, зонт был, но остался там, в прошлой жизни, в Москве. Вместе с Паршиным, вместе с ее несбывшимися надеждами на счастье – в весьма сомнительной и ненадежной компании. А вот новый, саратовский, зонт она купить себе еще не успела.