Привидение с брошкой - Гусев Валерий Борисович - Страница 12

– Дурацкая затея! – запыхавшаяся Элька отбросила разлохматившуюся прядь. – Собаки не лазают по деревьям.

– Они где хочешь будут лазить. Их нужно только учить.

– Как учить? Он дурак и ничего не понимает.

– Не обижай собаку. Учить надо своим примером.

– Вот и учи.

– Легко! – сказал Алешка.

Он живо вскарабкался на дерево и скомандовал:

– Грей, ко мне!

Грей радостно сделал «свечку». Видимо, ему было очень интересно схватить Алешку за ногу и сдернуть на землю – увлекательная игра!

Прыжок не удался. Передние лапы Грея сорвались с сука, и он обиженно уселся под деревом.

– Ну что? – ехидно хихикнула Эля. – Научил?

– Ему спортивной злости не хватает. – Алешка спрыгнул с дерева. – Залезай теперь ты. Ты его дураком обозвала – он с удовольствием за тобой прыгнет.

– Со спортивной злостью, да? Мне это надо? Хромая Эльвира танцует вальс, зрители прослезились.

Раздавшийся где-то во дворе петушиный ор натолкнул Алешку на новое решение.

– Тащи сюда петуха, – приказал он Эльке. – Этот сэр Джон все время дразнит Грея. Тут будет уже не только спортивная злость.

– А если он его загрызет?

– Я бы не заплакал, – признался Алешка. – Он, как будильник, на полпятого заведен. Тащи!

На этот раз петуха спас зазвеневший во дворе замка гонг к обеду.

– Ладно, пусть еще поживет, – сказал Алешка.

И они пошли обедать. А Грей остался. А когда ребята скрылись за деревьями, принялся подпрыгивать и хвататься за нижний сук передними лапами. При этом он не лаял и не рычал. А только пыхтел по-собачьи.

Он даже обедать не побежал.

После обеда Алешка поднялся по винтовой лестнице в кабинет Мишеля. Здесь он еще не бывал. И здесь ему понравилось. Сразу было видно, что в этой комнате работает деловой человек.

Ничего лишнего, ничего отвлекающего. Письменный стол под зеленым сукном и на тяжелых львиных лапах. Рабочее кресло. В котором удобно не только работать, но и спать. Узенькая кушетка для послеобеденного отдыха. А все остальное, все стены забраны книжными полками. На одних полках папки и регистры для деловых бумаг, на других – книги. В огромном количестве. И самые разные: высокие и толстые золоченые тома классики, детективы в мягких обложках. Словари, справочники, атласы, альбомы. В дальнем углу – массивный сейф. В простенках окон – несколько темных портретов в тяжелых рамах.

– Ваши предки? – с уважением спросил Алешка.

– Мои? – Мишель засмеялся. – У моих предков и фотографий-то приличных не было. Мы из простых собак, непородистые. Я ведь купил этот замок вместе со всеми предками и призраками.

– А книги какие у вас! Класс! – Алешка показал на золоченые корешки.

И опять Мишель рассмеялся:

– Эти-то? Да они у меня для понта. Я детективы люблю. Вообще, что попроще. Чтобы с ними отдыхать. А серьезную литературу читать – это та же работа для ума. Да и для сердца.

– Я тоже люблю детективы, – сказал Алешка. – Только серьезные. А еще люблю книги про всякую старину. Особенно про всякие флюгера, которые показывают все по-разному.

– Книги про флюгера у меня нет. Есть несколько альбомов про старинные замки. Посмотри их, наверняка что-нибудь и про флюгера попадется.

– Не попадется. – Алешка, задрав голову, рассматривал полки. – Это ведь не детективы.

– Я тебя не понял, – признался Мишель.

– Ветер дует в одну сторону, – назойливо объяснил Алешка, – а флюгера показывают в разные стороны. Неинтересно?

– Не очень, я понял. В моем замке десятка три всяких часов, и все они показывают разное время. Это не довод? – Мишель сел за стол и вдруг подскочил, будто сел на кнопку, схватил стоящий на подставочке серебряный колокольчик и зазвенел так, что Алешка присел и зажал уши.

Вошел Дворецкий. Алешка никогда не видел Мишеля таким разгневанным, даже представить было нельзя, что этот добрый и веселый человек может так орать:

– Я сколько раз говорил, чтобы в мой кабинет никто не заходил и ничего на столе не трогал? Сколько раз?

– Около стольника, типа того, – пробубнил Дворецкий.

– Ты соскучился по нарам? Ты хочешь в Москву? Я тебе устрою туда экскурсию. Только оттуда ты поедешь не в туманную Англию, а в солнечный Магадан. На лесоповал.

– Это уж очень круто, шеф. – Дворецкий побледнел и переступал с ноги на ногу так, что под ним потрескивал паркет. – Только горничная заходила, пыль стереть.

– Зови!

Дворецкий вышел. Через минуту зашла горничная. Пожилая толстая женщина в фартуке, из карманов которого свисали пылевые тряпки.

– Мотря! – гаркнул Мишель. – Сколько раз тебе говорил, чтобы ничего не переставляла у меня на столе.

– Мне одного раза достаточно, – с достоинством ответила Мотря.

– Да? А это что? У меня всегда пепельница справа, а сигареты и зажигалка слева. Смотри, смотри. Все наоборот.

– Как было, так я и оставила. Зачем мне эти штуки двигать? Подняла пепелку, пыль под ней стерла и назад поставила. Что ты шумишь зазря?

– Ладно, извини, Мотря, иди.

Мишель плюхнулся в кресло, вытащил сигарету из пачки справа, выругался, поменял местами пепельницу и зажигалку.

– Вот народ, – пожаловался он Алешке. – Сколько ни долбишь им в башку, все по-своему делают.

Алешка терпеливо ждал, когда он докурит сигарету и положит окурок в пепельницу. А чтобы не терять даром времени, небрежно посоветовал:

– А вы в столе еще посмотрите. Может, там тоже лево на право поменялось?

Мишель сначала открыл рот, а потом стал выдвигать один за другим ящики стола. Развел в стороны руки:

– Кто его знает? Тут сам черт не разберет, где право, где лево. Значит, думаешь, кто-то шарил у меня в кабинете? Я Сережке пожалуюсь, он его живо вычислит.

– Папа такой ерундой не занимается. Вы лучше вспомните, как вы заметили, что флюгер Дракон не туда повернулся?

– Как, как? Элементарно. Ехал в Лондон, оглянулся полюбоваться своим замком на фоне утреннего неба.

– Значит, в это время вас дома не было?

– Ты что мне голову морочишь? Как я мог быть дома, если я в это время ехал в машине?

– Ну и вот, – сказал Алешка. Он догадался, что поворот флюгера для кого-то был сигналом: «Хозяина дома нет». Значит, кто-то мог в его доме делать что-то такое, что при хозяине делать не стал бы. Например, шарить в его кабинете.

Но Мишелю Алешка о своих догадках не сказал. Рано еще. Вот когда он найдет нужный окурок, тогда станет ясно: кто лазил под крышу башни и заклинивал флюгер в сигнальном положении. И кто шарил в кабинете, под пепельницей.

Мишель уже был готов поспрашивать Алешку, но снизу донесся автомобильный сигнал.

Мишель вскочил, выглянул в окно:

– Брошкина приехала. Ты свободен.

Какую связь уловил Алешка между «непослушным» флюгером и пепельницей на столе Мишеля?

Алешка спустился во двор. Решил заняться розыском и пленением сэра Джона. Но тот как чувствовал, что на него затеяна охота, и где-то спрятался. Не в будке ли Грея?

Такой случай уже был – Мишель рассказывал об этом как-то за завтраком. Сэра Джона закат застал во дворе, и он, не раздумывая, шмыгнул в Грееву будку и улегся там спать. А бедный Грей всю ночь провел рядом и только жалобно поскуливал.

Лешка пошел заглянуть в будку, но на пути оказалась машина Брошкиной. Левая дверца ее была заманчиво распахнута. И, конечно, Лешка сел «порулить». В машине было тепло и хорошо пахло. Сигаретным дымком. И окурками. Ими была полна пепельница. И все они были с золотыми ободками по фильтру…

Алешка терпеливо выбрал из пепельницы те окурки, которые были больше всего похожи на «контрольный, изъятый с места происшествия» – докуренные почти до фильтра и характерно смятые. Сложил их в коробок. Вышел из машины. Вот уж от Брошкиной он такого никак не ожидал.

А тут к нему подбежала взволнованная Эля:

– Леха, у тебя проблемы!

Это Лешка и без нее знал.

– У мамули пропали изумруды!