Моя чужая дочь - Хайес Саманта - Страница 28

Как только машина слева тронулась, Роберт вывернул руль и перебрался на соседнюю полосу. Игнорируя моргание фар сзади, он сам включил и дальний свет, и аварийные огни, сполз на обочину и двинулся к перекрестку. Он должен попасть в Брайтон, а значит, просто обязан как-то выбраться из пробки. Его нервной системе не выдержать больше ни секунды промедления. Обочина, конечно, предназначена для экстренных случаев, но у него как раз такой случай. Вопрос жизни и смерти. Роберт мчался спасать свою семью.

Обострившаяся сегодня интуиция подсказывала, что через Кроули не проедешь — час пик растянулся из-за пробки на шоссе. Приблизившись к перекрестку на опасной скорости, беспрерывно сигналя и с включенной аварийкой, он свернул на восток, затем на юг и, наконец, ведомый подсказками электронного навигатора, выбрался на благословенно пустую проселочную дорогу.

Через двадцать минут, проехав очередной шлагбаум, Роберт выключил двигатель. Заблудился окончательно. Со вздохом сдвинув солнечные очки на макушку, рукавом вытер пот со лба и откинул голову на сиденье. Чертово пекло, взвинтив нервы до предела, изрядно подточило решительный настрой, с которым он утром вышел из дома.

Эрин отправилась на работу первой. Роберт попрощался с ней, скользнув губами по губам — не поцелуй, а дань приличиям, — и ни словом не обмолвился о поездке на южное побережье. Затем посадил Руби на школьный автобус. Все как обычно. Роберт лишь молился в душе, чтобы он не понадобился сегодня ни жене, ни дочери. Не хотелось бы объяснять Эрин, что он находится в Брайтоне. Это вызовет массу вопросов, придется врать о срочной деловой встрече, и в итоге они окажутся на равных. Два лжеца.

Яростно скрутив пробку, Роберт припал к бутылке с водой и в пять секунд почти опустошил. Вышел из машины, чтобы размять ноги и собраться с мыслями.

Кто бы подсказал дресс-код для встречи с любовником жены? Утром Роберт, как всегда, облачился в деловой костюм, но, проводив Эрин и Руби, переоделся. Выбрал джинсы с рубашкой навыпуск, мокасины из мягкой кожи и завершил наряд солнечными очками. Хотелось сбросить по возможности больше лет: терзало предчувствие, что Бакстер окажется раза в полтора моложе и гораздо привлекательнее.

Роберт с размаху опустил кулак на капот «мерседеса» — и тут же пожалел. Вмятина на серебристом металле злорадно мигнула навстречу палящему солнцу. В этот момент он возненавидел бы Эрин — за ложь, за скрытность, а особенно за беспощадность к Руби, страдать которой придется сильнее всех. Возненавидел бы… если бы мог. Взамен он возненавидел себя — за то, что тайком едет в Брайтон.

Час спустя Роберт втиснулся в ряд машин, вытянувшийся вдоль набережной. Галечный пляж пестрел разноцветными лоскутами плавок и бикини — бледно-розовая плоть поджаривалась на гладких камешках. Закрыв «мерседес», Роберт невольно хмыкнул: «Если поиски Бакстера успехом не увенчаются — куплю плавки и устрою заплыв, хоть поостыну».

Он вытащил из кармана джинсов сложенный листок. Найти в Интернете «Королевские цветы» не составило труда, так что в Брайтон Роберт приехал с распечатанной картой нужного района городка. Магазин Кинга располагался всего в паре кварталов от набережной, и буквально через несколько минут тенистые аллеи старого Брайтона привели Роберта к изящному старомодному зданию на Маркет-стрит. По кремово-зеленому фасаду вилась золоченая вязь букв: КОРОЛЕВСКИЕ ЦВЕТЫ. На любой вкус. В будни и праздники. Владелец Бакстер Кинг.

Роберт прошелся вдоль витрины. Букеты и цветочные аксессуары Бакстера Кинга оказались дорогим удовольствием, даже в сравнении с лондонским магазинчиком Эрин. Но замереть перед гигантским стеклом его вынудили не цены. Миниатюрные изогнутые побеги бамбука, сказочно расцветшие орхидеями, дерзкие композиции из антуриума хрустального и медвежьего лука на деревянных палитрах с небрежными мазками краски, лилия восточная, устлавшая пятачки песка и морских голышей, — вся эта цветочная роскошь, сбрызнутая сахарной водой, казалось, истекала бисеринками росы под рассветными лучами весеннего солнца. Витрина Бакстера Кинга была точной копией витрины магазинчика Эрин.

Роберт сделал шаг назад, наткнулся спиной на фонарный столб и застыл, не в силах ни смотреть на цветочный пейзаж, ни оторвать от него взгляд. Вариантов всего два: то ли Бакстер Кинг воспользовался идеей Эрин, то ли Эрин, ослепленная изобретательным мистером Кингом, любовно повторила брайтонский шедевр в Лондоне. Впрочем, разница невелика. Роберта затошнило от совершенно очевидной близости этих двоих.

И что теперь? Раздумывая над ответом, Роберт занял столик в летнем кафе через дорогу от магазина и заказал кофе покрепче. «Королевские цветы» пользовались успехом. Прошло пятнадцать минут — и примерно столько же покупателей покинули магазин с великолепными букетами в руках. Две молоденькие продавщицы — обе в джинсах и коротких топиках, с зелеными фартучками на бедрах — споро, улыбаясь и приговаривая, обслуживали клиентов. Затем одна из них, светловолосая, скинула туфли и с пульверизатором в руке забралась в витрину — сбрызнуть пейзаж. Сколько раз Роберт видел Эрин за тем же занятием. Должно быть, у Бакстера Кинга и научилась, решил он. А где, интересно бы знать, этот хозяин-король? Слишком важная шишка, чтобы лично заниматься каждодневной рутиной? Эдак его вообще не удастся увидеть, и, значит, зря потрачены время и силы. А Роберт рассчитывал как следует рассмотреть противника — благо наблюдательный пункт выигрышный, — прежде чем обнаружить себя. Знание, как известно, — сила. Роберт кивнул мудрой мысли, рассеянно вертя чашку с остатками кофе.

Он уже поднялся было из-за столика, но остановился. Пузатенький коротышка в рубахе, расписанной гигантскими лилово-оранжевыми цветами — писк моды семидесятых, — влетел в цветочный магазин. По очереди облапил обеих продавщиц, нырнул под прилавок, выудил какие-то бумаги и просмотрел их, хохотнул с девушками и покатился по салону, хозяйской рукой что-то на ходу подправляя.

— Его королевское величество собственной персоной, — пробормотал Роберт, медленно опускаясь на стул.

Слава богу… Этот тип метра полтора в высоту, да и в ширину, пожалуй, не меньше. Роберт прищурился. Даже отсюда, через улицу, через толстое витринное стекло, что отбрасывало солнечные блики на тротуар, Бакстер Кинг выглядел смехотворно: багровая физиономия, клочковатая, пегая — соломенная с коричневыми вкраплениями — бороденка и жидкие остатки седоватых волос, зализанных на темной от загара голове. Весело фыркнув, Роберт заказал еще кофе. Хорош Бакстер, ничего не скажешь. Просто редкостно уродлив — в своем роде уникум. И что в нем нашла Эрин? Правда, учитывая ее выбор мужа, она все же предпочитает мужчин с более традиционной внешностью. Роберт поморщился — определение ему не понравилось. Да, в одежде он консерватор, хотя и одевается исключительно в дорогих магазинах; и стрижется в одном стиле, сколько себя помнит, — и все равно ему хотелось верить, что Эрин видит в нем личность и красивого мужчину. А если этого недостаточно? — неожиданно пришло ему в голову. А если Эрин нравятся такие фрики, как этот Бакстер Кинг, экстравагантный до абсурда, явно плюющий на мнение окружающих? Цветочник в данный момент хлебал из кружки, зажав телефонную трубку между ухом и плечом. Быть может, это вовсе и не Бакстер Кинг. Быть может, магазином владеет двухметровый красавец, мускулистый, загорелый, заядлый яхтсмен…

— Пойди и проверь — чего проще, — пробормотал Роберт.

Соседи по столикам оглянулись. Роберт расплатился и вышел в пекло улицы. Прежде чем открыть дверь «Королевских цветов», он надел темные очки, пригладил волосы и сделал глубокий вдох.

От волны холодного воздуха Роберт покрылся мурашками, но не утратил решимости. Странное дело — ступив на вражескую территорию, он обрел спокойствие. То ли безмятежность музыки, негромко льющейся из колонок во всех четырех углах магазина, то ли гладкая прохлада мрамора под ногами подействовали умиротворяюще, только Роберту вдруг показалось, что он заглянул в гости к другу. Или же ассорти из двух десятков тщательно подобранных расслабляющих ароматов пролилось бальзамом на его душу.