Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Девушка с зелеными глазами - О'Брайен Эдна - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

Вдруг они обе обратили внимание на мою новую шубку.

– Где взяла? – ахнув спросила Бэйба.

– Новое пальто! Каракуль! – воскликнула Джоанна и, потрогав мех рукой, сказала: – Богачка, ты есть богачка! Я не покупала новый пальто девять лет, как уехала из моей страны.

Для убедительности или, видимо, решив, что у меня туго с арифметикой, она показала девять пальцев.

– А свое старое мне отдашь, а? – спросила она, одаривая меня хищной улыбочкой.

– Что у нас к чаю? – спросила я. Он должен был появиться с минуты на минуту, поэтому я мчалась домой с такой скоростью, что у меня даже разболелось в груди.

– Ты меня спрашивайт, что к чай! Ты знаешь, что есть к чай! – взвизгнула Джоанна.

– Послушайте, Джоанна, он не обычный гость, он очень богат, знаком с различными кинозвездами, даже с Джоан Кроуфорд. Ну, пожалуйста, ну Джоанночка, ну пожалуйста! – я готова была на изнанку вывернуться, только чтобы произвести на нее впечатление.

– Богат! – произнесла Джоанна, растягивая это слово и подчеркивая в нем все согласные. Это было ее любимое слово, это была ее самая сладкая песня.

– А вот теперь послушай, я не богатая женщина. Я бедная, но я происхожу из очень порядочной, очень уважаемой австрийской семьи, которая по воле судеб должна была покинуть родину…

– Ну так ведь и он откуда-то из ваших мест, – выпалила я, надеясь хоть как-то смягчить ее.

– Откуда? – тотчас же спросила она, и видно было, что мне удалось заинтересовать ее.

– Кажется, из Баварии или из Румынии, а может и еще откуда-то, – сказала я.

– Он есть еврей, да? – спросила она, сужая глаза. – Я не любить евреи, они очень жадные.

– Я не знаю точно, но он совсем не жадный, поверьте, – от волнения я чуть было не сказала ей, что он купил мне шубку.

Но Бэйба, знаменитая своей проницательностью, уже кое-что сообразила и пропела:

– Откуда эта шуба у тебя? – на мотив «Откуда эта шляпка у тебя?».

– Отец денег прислал, – соврала я.

– А то я не знаю, что твой старичок нынче на мели! – на ней не было бюстгальтера, и соски просвечивались через материю.

– Так что же все-таки у нас к чаю? – настаивала я.

– Пудинг с вареньем, – ядовито произнесла Бэйба, но тут трель дверного звонка заглушила ее голос. Я помчалась наверх: надо было хотя бы припудриться.

Дверь ему открыла Бэйба.

Я надела бледно-голубое платье, такой цвет мне более всего шел. На нем был кружевной узорный рисунок, словно бы материал посыпали снежинками, а вырез был очень глубоким. Это было легкое платье, никак не по сезону, но мне так хотелось нравиться ему!

Я некоторое время постояла под дверью столовой, растирая свои руки, чтобы удалить с них гусиную кожу и послушать, о чем они с ним говорят. До меня доносились звуки его низкого голоса, и я слышала, что Бэйба уже называет его по имени. Я открыла дверь и очень неловко вошла.

– Здравствуйте, – сказал он, поднимаясь, чтобы пожать мне руку. Бэйба сидела рядом с ним, положив свой оголенный локоть на изогнутую спинку его стула. Он в этой маленькой комнате с низким потолком выглядел еще более высоким и даже словно бы неуместным. Мне стало не по себе. Все вокруг стало выглядеть еще более жалким. Эти посеревшие от дыма шторы и по-идиотски улыбающиеся китайские собачки на буфете.

– Легко нас нашли? – спросила я его, чтобы хоть что-нибудь сказать. Я тщетно старалась избавиться от своей дурацкой скованности. Я всегда чувствую себя более неловко, когда приходится принимать гостей у себя. Еще на улице я с ним могла говорить, а вот дома, где я стыдилась всего на свете, это было мне просто не по силам.

Джоанна внесла на подносе завернутый в муслин пудинг.

– О, майн Гот, он такой горячий, – проговорила она, ставя поднос на вырезанную Густавом из линолеума подставку. Она развернула влажную салфетку.

– Горячее, – шепнула Бэйба Юджину и подмигнула. Пудинг был таким белым и сальным, что почему-то показался мне похожим на труп.

– Мой домашний, – с гордостью сказала Джоанна, разрезая свой шедевр кулинарного искусства на кусочки. Часть варенья вылилась при этом на поднос. Но она ложечкой разложила его к каждой порции.

– Для моего дорогого нового гостя, – сказала она, протягивая первую тарелку Юджину, который сразу же вежливо отказался от угощения, сославшись на то, что не может есть мучного.

– Это не есть мучное, что есть мучное? – закудахтала Джоанна. – Это есть настоящий австрийский рецепт.

– Косточки в малиновом варенье застревают у меня в зубах, – улыбнулся он, стараясь перевести все в шутку.

– Выньте ваши зубы, – предложила Джоанна.

– Да это мои собственные зубы, – рассмеялся Юджин, – а нельзя ли мне просто выпить чашечку горячего чая?

– Вы не есть мой еда, да? – спросила она в ужасе и растерянно посмотрела на гостя.

– Все дело в моем желудке, – объяснил он, – у меня язва, вот здесь, – он положил свои руки на черный пуловер и потрепал себя по животу. Чуть раньше он с разрешения Джоанны снял пиджак. Этот черный пуловер очень шел ему, делая еще более утонченным и одухотворенным.

– Вы страдаете запорами? – всплеснула руками Джоанна. – У меня есть там наверху один вещь, я привозить из моей родина, как это у вас будет? Это есть… клизма!

– Боже правый, – вздохнула Бэйба, – пусть хоть чаю сначала попьет.

– У меня всего лишь боли, – успокоил Юджин хозяйку, – результат нервотрепок…

– Нервотрепки у богатого человека? – вылупилась на него Джоанна. – Как нервотрепки могут быть у богач?

– Мирового масштаба, – ответил он.

– Мировой масштаб, – воскликнула она. – Вы есть немножечко псих.

Вдруг испугавшись, что хватила через край, Джоанна неожиданно подошла к нему и, потрепав рукой по маленькой залысинке, так, точно знала его всю жизнь, почти нежно произнесла:

– Бедняжка, как ужасно, что у вас больной живот.

Не прошло и минуты, как стол был уставлен маринованными огурчиками, салями, маслинами, копченой ветчиной и блюдом отличной домашней лапши.

– У-ти-пусси, – мяукнула Бэйба, зажимая между пальцев маслинку и нежно целуя ее.

– Это очень напрасно, – покачала головой Джоанна, отбирая у нее маслину, – это специально для мистера Юджина.

– Правильно, Джоанна, мы, иностранцы, должны иметь чувство локтя, – похвалил он, но как только она ушла готовить чай, сделал нам обеим по бутерброду с ветчиной.

– Глядя на это, сразу веришь, что вы, девочки, привыкли здесь к изысканной кухне, – он качнул головой в сторону подноса с пудингом. Это привело Бэйбу в бурный восторг, она использовала какой-то новый громкий с особенным оттенком смешок, затем, повернувшись к Юджину, сказала:

– Ничего так меня не привлекает в жизни, как высококультурные люди.

Он привстал и отвесил ей поясной поклон.

Бэйба выглядела очень здорово тем знаменательным вечером. У нее маленькое аккуратное смуглое личико. Глаза небольшие, но лучистые и немного тревожные, они похожи на порхающих с ветки на ветку птичек. Мысли у нее в голове мчатся бурным потоком, сметая одна другую. Она производит впечатление очень энергичного человека.

– Когда-то я был знаком с одной девушкой, похожей на вас, – сказал Юджин Бэйбе, и она еще больше расплылась в улыбке.

– Мой лучший чай, – объявила Джоанна, внося в комнату серебряный чайничек и помятый кувшин с горячей водой.

– Ну как? Нравится? Вкусно? – кинулась она с вопросами, прежде чем кто-либо успел поднести чашку к губам.

– Обворожительно, – ответил он.

Он начал расспрашивать Джоанну о ее семье, родине и о том, не собирается ли она вернуться туда. Она рассыпалась в славословиях своей семье, братьям. Мы с Бэйбой слышали все это по крайней мере пять тысяч раз.

– Сверни ей шею, – попросила меня Бэйба, кивая в сторону бутылки вина, которую принес с собой Юджин.

– Сейчас наша хозяюшка расчувствуется как следует и сама откроет, – ответила я, бросив взгляд на Джоанну, которая так была поглощена разговором, что просто не замечала нас.