Раз, два – пряжку застегни - Кристи Агата - Страница 4

– А где вы?

– На Куин-Шарлотт-стрит.

– Выезжаю немедленно, – ответил Пуаро.

2

Дверь дома 58 открыл констебль.

– Мсье Пуаро? – почтительно спросил он.

– Я самый.

– Старший инспектор наверху. Третий этаж – вы знаете, где это?

– Да, я был там сегодня утром, – кивнул Пуаро.

В комнате было трое мужчин. Когда Пуаро вошел, Джепп обернулся к нему:

– Рад вас видеть, Пуаро. Мы как раз собираемся унести тело. Хотите на него взглянуть?

Мужчина с фотоаппаратом, стоявший на коленях возле трупа, поднялся на ноги.

Пуаро подошел к телу, лежащему у камина.

Мертвый мистер Морли выглядел почти так же, как живой. Ниже правого виска чернела дырочка. На полу рядом с откинутой правой рукой лежал маленький пистолет.

Пуаро молча покачал головой.

– Ладно, можете его забирать, – сказал Джепп.

Тело унесли. Джепп и Пуаро остались одни.

– Мы проделали рутинные процедуры – отпечатки пальцев и так далее, – сообщил Джепп.

– Ну и какие результаты? – спросил Пуаро, опускаясь на стул.

Джепп поджал губы.

– Он мог застрелиться. Скорее всего, так оно и было. На пистолете только его отпечатки – но я не вполне уверен.

– А что вас настораживает?

– Ну, прежде всего, у него не было никаких причин, чтобы застрелиться… Он был здоров, прилично зарабатывал, вроде бы не имел никаких неприятностей. У него не было связей с женщинами – по крайней мере, насколько нам известно, – осторожно добавил Джепп. – Он не выглядел подавленным или не похожим на себя. Отчасти поэтому мне хотелось узнать ваше мнение. Вы видели его этим утром, и я подумал, может, вы что-нибудь заметили.

Пуаро покачал головой:

– Абсолютно ничего. Он был… как бы это сказать… сама норма.

– Тогда это выглядит странно, верно? Да и вообще, никогда не подумаешь, что человеку придет в голову застрелиться посреди рабочего дня. Почему бы не подождать до вечера? Это было бы как-то естественнее.

Пуаро кивнул и спросил:

– Когда именно произошла трагедия?

– Точно сказать не могу. Никто вроде бы не слышал выстрела. Но я не думаю, что его должны были слышать. Комнату отделяют от коридора две двери, обитые по краям сукном, – полагаю, чтобы приглушить вопли жертв зубоврачебного кресла.

– Вполне возможно. Пациенты под веселящим газом иногда ведут себя шумно.

– Еще как. А снаружи, на улице, полно транспорта, так что оттуда едва ли что-нибудь можно было услышать.

– Когда было обнаружено тело?

– Около половины второго – мальчиком-посыльным Элфредом Биггсом. По всем отзывам, он не блещет умом. Вроде бы пациентка Морли, которой было назначено на двенадцать тридцать, начала выражать недовольство задержкой. Около десяти минут второго мальчик поднялся и постучал в дверь кабинета, но не получил ответа и не решился войти. Ему уже доставалось от Морли за бестолковость. Он снова спустился, а рассерженная пациентка удалилась в четверть второго, так и не дождавшись приема. Я ее понимаю. Она прождала три четверти часа и успела, наверное, проголодаться.

– А кто она была?

Джепп усмехнулся:

– По словам мальчика, ее звали мисс Шерти, но в книге приема ее фамилия значится как Керби.

– Какая тут была система приема пациентов?

– Когда Морли был готов принимать следующего, он звонил, и мальчик провожал пациента наверх.

– А когда Морли звонил в последний раз?

– В пять минут первого, и мальчик проводил ожидающего пациента – мистера Амбериотиса из отеля «Савой», согласно книге приема.

На губах Пуаро мелькнула улыбка.

– Воображаю, во что мальчик превратил такую фамилию!

– Думаю, в нечто непотребное. Спросим у него, если захотим посмеяться.

– И в какое время ушел этот мистер Амбериотис? – спросил Пуаро.

– Мальчик не знает, так как не провожал его к выходу. Многие пациенты не вызывают лифт, а спускаются по лестнице и уходят сами.

Пуаро кивнул.

– Но я позвонил в «Савой», – продолжал Джепп. – Мистер Амбериотис дал точные сведения. Он сказал, что, выйдя на улицу, посмотрел на часы, и было двадцать пять минут первого.

– Он не смог сообщить вам ничего важного?

– Нет. Он только сказал, что дантист вел себя абсолютно нормально и спокойно.

– Eh bien, – промолвил Пуаро, – тогда все как будто ясно. Что-то произошло между двенадцатью двадцатью пятью и часом тридцатью – вероятно, ближе к первому времени.

– Да, потому что в противном случае…

– В противном случае Морли позвонил бы, приглашая следующего пациента.

– Вот именно. Медицинское заключение это подтверждает. Участковый полицейский врач осмотрел труп в двадцать минут третьего. Он не ручается за точность – врачи никогда этого не делают из-за наличия индивидуальных особенностей, – но Морли умер не позднее часа, а может быть, несколько раньше.

– Значит, – задумчиво произнес Пуаро, – в двадцать пять минут первого Морли еще был обычным дантистом – бодрым, вежливым и опытным. А потом? Приступ горя и отчаяния привел к самоубийству?

– Да, – кивнул Джепп. – Нужно признать, это выглядит довольно забавно.

– «Забавно» – не совсем подходящее слово, – заметил Пуаро.

– Знаю, но так у нас говорят. Тогда странно, если вам это больше нравится.

– Пистолет был его собственный?

– Нет. У него никогда не было пистолета. По словам его сестры, в доме не держат оружия. Впрочем, как и в большинстве домов. Конечно, он мог купить пистолет, если решил покончить с собой. В таком случае мы скоро это выясним.

– Что-нибудь еще вас беспокоит? – спросил Пуаро.

Джепп почесал нос:

– Ну, то, как он лежал. Не утверждаю, что человек не может упасть таким образом, но выглядело это как-то не так. И на ковре есть пара следов – как будто что-то по нему волокли.

– Это, безусловно, наводит на размышления.

– Да, если только это не был тот проклятый мальчишка. Он мог попытаться передвинуть тело Морли, когда обнаружил его. Конечно, парень это отрицает, но он был здорово напуган. Такие, как он, всегда все делают не так и получают нагоняй, поэтому начинают врать почти машинально.

Задумчивый взгляд Пуаро медленно скользил по комнате, задерживаясь на умывальнике на стене у двери, высоком шкафу с картотекой по другую сторону двери, зубоврачебном кресле и аппаратуре у окна, затем переместился к камину и вернулся к месту, где лежало тело. В стене возле камина была вторая дверь.

Джепп проследил за его взглядом.

– Там просто маленький офис. – Он распахнул дверь.

За ней оказалась небольшая комната с письменным столом, столиком со спиртовкой, кипятильником для чая и несколькими стульями. Другой двери в комнате не было.

– Там работает его секретарша, мисс Невилл, – объяснил Джепп. – Кажется, сегодня она отсутствует.

– Да, припоминаю, Морли мне говорил, – кивнул Пуаро. – Это тоже может свидетельствовать против самоубийства, не так ли?

– Вы имеете в виду, что ее убрали с пути? – Не получив ответа, Джепп продолжал: – Если это не было самоубийство, значит, его убили. Но почему? Эта версия кажется почти такой же невероятной, как и первая. Кажется, Морли был абсолютно безобидным парнем. Кому могло понадобиться его убивать?

– Или кто имел такую возможность? – спросил Пуаро.

– Почти кто угодно, – отозвался Джепп. – Сестра могла спуститься из квартиры наверху и застрелить его, один из слуг, его партнер Рейли, мальчишка Элфред, кто-нибудь из пациентов – тот же Амбериотис; ему это сделать было легче, чем остальным.

Пуаро кивнул:

– Но в таком случае мы должны выяснить, почему он это сделал.

– Вот именно. Вы снова возвращаетесь к первоначальной проблеме. Почему? Амбериотис остановился в «Савое». Зачем богатому греку убивать безобидного дантиста?

– Очевидно, это станет нашим камнем преткновения. Мотив!

Пуаро пожал плечами:

– Кажется, будто смерти отказал вкус и она выбрала не того человека. Таинственный грек, богатый банкир, знаменитый детектив – как было бы естественно, если бы застрелили кого-то из них! Таинственные иностранцы могут быть замешаны в шпионаже, у богатых банкиров могут иметься родственники, выигрывавшие от их смерти, а знаменитые детективы могут представлять опасность для преступников.