Каникулы в Лимстоке - Кристи Агата - Страница 29

– Вы должны обладать конституцией слона, – сказал он, – чтобы так скоро окрепнуть. Ну конечно, прекрасный деревенский воздух, ранний сон, отсутствие волнений – это помогает.

– Я согласен с вами по двум первым пунктам, – сказал я. – Но не думайте, что в деревне отсутствуют волнения. Мне таки пришлось поволноваться.

– А что случилось?

– Убийство, – сообщил я.

Маркус Кент поджал губы и присвистнул.

– Какая-то буколическая любовная драма? Деревенский парень убил подружку?

– Ничуть. Хитрейшее убийство, совершенное сумасшедшим.

– А я ничего не читал об этом! Когда его поймали?

– Его не поймали, и потом, это – женщина.

– Фью! Я не уверен, что этот Лимсток – подходящее для вас место, старина.

Я сказал твердо:

– Очень подходящее. И не пытайтесь заставить меня уехать оттуда.

Маркус Кент обладал вульгарным умом. Он тут же спросил:

– Вот оно что! Обнаружили блондинку?

– Ни в коем случае, – сказал я, виновато подумав об Элси Холланд. – Просто сильный интерес к психологии преступления.

– О, хорошо. Это не может причинить вам особого вреда, но только если есть уверенность, что этот сумасшедший убийца не доберется до вас.

– Об этом не тревожьтесь, – сказал я.

– Как насчет того, чтобы пообедать вместе? Вы могли бы рассказать мне об этом отвратительном убийстве.

– Извините. Я уже договорился.

– Свидание с леди… а? Да, вы определенно поправляетесь.

– Думаю, это можно и так назвать, – сказал я, с некоторым удовольствием представив Меган в роли леди.

Я приехал в «Миротин» в шесть, когда это учреждение официально уже было закрыто. Мэри Грэй вышла из примерочной и стояла на верхней ступеньке рядом с дверью, встречая меня.

Она приложила палец к губам.

– Вы будете потрясены! Если мне позволено похвастать – скажу, что пришлось здорово поработать.

Я вошел в большую примерочную. Меган стояла, оглядывая себя в высоком зеркале. Я могу поклясться, что с трудом узнал ее! На мгновение я просто задохнулся. Высокая и изящная, как ива, со стройными ножками, просвечивающими сквозь шелковые чулки, в сильно открытых туфельках… Да, прелестнейшие руки и ноги, хрупкое сложение… достоинство и оригинальность в каждой черте. Ее волосы были подстрижены и уложены, и они блестели, как глянцевитый каштан. Она не была подкрашена, или же косметику наложили столь тонко, что ее было не заметить. Губы Меган не нуждались в помаде.

Кроме того, в девушке появилось нечто новое, чего я никогда прежде не замечал, – какая-то невинная гордость в изгибе шеи… Она взглянула на меня серьезно, со слабой, застенчивой улыбкой.

– Я выгляжу… в общем, неплохо, а? – сказала Меган.

– Неплохо? – возразил я. – Неплохо – это не то слово. Идемте ужинать, и если каждый второй мужчина не обернется, чтобы взглянуть на вас, я буду удивлен. Вы всех девушек заткнете за пояс.

Меган не была красавицей, но она была необыкновенной и поражала. В ней была индивидуальность. Она вошла в ресторан впереди меня, и я волновался и ощущал идиотскую гордость человека, обладающего чем-то совершенно необычным.

Сначала мы выпили по коктейлю, и мы не спешили с этим. Потом мы ужинали. А потом мы танцевали. Меган очень хотела танцевать, и я не мог обмануть ее ожидания, но, по тем или иным причинам, я не думал, что она танцует хорошо. Но она танцевала очень хорошо. В моих руках она была легкой, как перышко, и ее тело и ноги безупречно следовали за ритмом музыки.

– Черт побери! – воскликнул я. – Вы умеете танцевать!

Она казалась немного удивленной.

– Ну конечно умею. У нас в школе каждую неделю был урок танцев.

– Это не то, чему могут научить на уроке танцев, – возразил я.

Мы вернулись к нашему столику.

– Правда, здесь кормят чудесно? – сказала Меган. – Здесь все чудесно!

В ее взгляде светился восторг.

– Именно это я и чувствую, – сказал я.

Это был бредовый вечер. Я продолжал безумствовать. Меган вернула меня на землю, спросив с сомнением:

– А мы не должны уже ехать домой?

Моя челюсть отвалилась. Да, определенно, я сошел с ума. Я забыл обо всем! Я очутился в мире, далеком от реальности, я наслаждался творением своих рук.

– Боже мой! – воскликнул я.

Я обнаружил, что последний поезд уже ушел.

– Подождите здесь, – сказал я. – Мне нужно позвонить.

Я позвонил в «Левеллин Хай» и заказал самый большой и самый быстрый автомобиль – и чтобы пришел как можно скорее.

Я вернулся к Меган.

– Последний поезд уже ушел, – сказал я. – Поэтому мы поедем домой на машине.

– На машине? Какая прелесть!

«Какое милое дитя! – подумал я. – Так благодарна за все, так ненавязчива и принимает все мои предложения без суеты и беспокойства».

Автомобиль прибыл, и он был большим и быстрым, но тем не менее было уже очень-очень поздно, когда мы приехали в Лимсток.

Ощутив внезапный укол совести, я сказал:

– За вами, наверное, уже выслали поисковые партии!

Но Меган пребывала в благодушном настроении.

– Ну нет, не думаю, – сказала она небрежно. – Я часто ухожу и не возвращаюсь домой к обеду.

– Да, мое милое дитя, но вы не были и за чаем, и за ужином тоже.

Но, похоже, взошла счастливая звезда Меган. Дом был темным и тихим. По совету Меган мы обошли дом вокруг и бросили камешек в окно Розы.

Как и следовало ожидать, Роза выглянула и с тихими восклицаниями, вся трепеща, вышла встретить нас.

– Ну, наконец-то, а я сказала, что вы уже давно спите. Хозяин и мисс Холланд (легкое фырканье после имени «мисс Холланд») рано поужинали и отправились на прогулку. Я сказала: я присмотрю за мальчиками. Мне показалось, я слышала, как вы вернулись, когда я была в детской и пыталась утихомирить Колина – он уж очень разыгрался, – но вас не было, когда я вышла оттуда, и я подумала, что вы легли спать. И так я и сказала, когда хозяин вернулся и спросил про вас.

Я прервал беседу замечанием, что Меган лучше войти в дом.

– Спокойной ночи, – сказала Меган. – И ужасное вам спасибо. Это был самый прекрасный день в моей жизни.

Я поехал домой, все еще пребывая в несколько легкомысленном настроении, отвалил шоферу изрядные чаевые и предложил переночевать у нас, если он захочет. Но он предпочел уехать обратно во тьму.

Парадная дверь приоткрылась, пока мы с ним совещались, и как только он отъехал, дверь распахнулась настежь и Джоанна сказала:

– Вот и ты наконец-то, а?

– Ты обо мне беспокоилась? – спросил я, входя и закрывая двери.

Джоанна прошла в гостиную, и я проследовал за ней. На спиртовке стояла кофеварка, и Джоанна собственноручно приготовила кофе, пока я угощался виски с содовой.

– Беспокоилась о тебе? Нет… конечно, нет. Я думала, ты решил остаться в городе и устроить кутеж.

– Я и устроил кутеж… или что-то в этом роде.

Я усмехнулся, а потом расхохотался. Джоанна поинтересовалась, над чем это я смеюсь, и я рассказал ей все.

– Но, Джерри, ты, должно быть, сошел с ума, совершенно сошел с ума!

– Похоже, да.

– Но, дорогой мальчик, нельзя делать подобные вещи – во всяком случае, в подобных городишках. Завтра же об этом будет знать весь Лимсток!

– Наверное, так. Но, в конце концов, Меган всего лишь ребенок.

– Она не ребенок. Ей двадцать. Ты не можешь возить двадцатилетнюю девушку в Лондон и покупать ей одежду без того, чтобы не разразился жуткий скандал. Ради бога, Джерри, тебе, кажется, придется на ней жениться!

Джоанна наполовину смеялась, наполовину была серьезна. И именно в этот момент я сделал очень важное открытие.

– Черт побери все, – сказал я. – Я не я буду, если я этого не сделаю… Точно, я был бы рад!

На лице Джоанны появилось забавное выражение. Она встала и сказала сухо, направляясь к двери:

– Да, я всегда знала, что когда-нибудь…

Она оставила меня – со стаканом в руке, – ошеломленного открытием.