Звездопад. Похороны шоу-бизнеса - Жуков Сергей - Страница 3

Я чувствовал в глазах собравшихся страх, а в себе – мощный прилив эмоций, настоящее превосходство. Наконец решился открыть рот Леонов, продюсер «Мотыльков», ну типа, как один из самых влиятельных.

– Феликс! Что это было?

Я улыбнулся.

– Зачем задавать нелепые вопросы, Сеня, тем более, если ответов на них ты не поймешь. Налей мне лучше…

Он несколько секунд туповато, как зомби, смотрел на меня, а после потянулся за бутылкой.

2

Горная дорога, тянущаяся на пятьдесят километров от Иссык-Куля, была еще пуста, лишь редкие авто медленно проезжали по ней, наученные горьким опытом лихачей, сорвавшихся с обрыва. На секунду показалось, будто пробежала тень, звук утренней тишины смешался с гулом, а еще через секунду из-за перевала показался первый автомобиль.

Это была машина милиции. Сигнальные маяки на крыше и характерный звук сирены не оставляли сомнений. Вслед за ней выплыла еще одна, потом еще… А, через несколько мгновений, из-за перевала стали выезжать одинаковые, черные, как смоль, «Мерседесы» S-класса с правительственными номерами по порядку – х111хх, х112хх, х113хх, х114хх и так далее. За ними ехало еще десять микроавтобусов «Мерседес», а замыкали колонну два «Икаруса» с черными занавешенными окнами и еще одна милицейская машина сопровождения.

Немногочисленные встречные автомобили уступали кортежу дорогу, пугливо вжимаясь в обочину, редкие зеваки открывали рты и показывали на машины пальцем, пока те окончательно не скрывались из вида.

Примерно через полчаса колонна бодро въехала в город и встроилась в уличное движение. Довольно быстро машины достигли аэропорта, где были припаркованы водителями на специальной закрытой VIP-стоянке. Колонну уже давно ждали артисты. Высыпавшие из самолета, они буквально изнывали от желания, наконец, усесться в комфортабельные авто и отправиться отдыхать в роскошную гостиницу на озере Иссык-Куль. Во время гастролей звездам давали личный транспорт, который распределялся по списку заранее. За каждым артистом закреплялся автомобиль с водителем, который во время пребывания в городе можно было использовать по своему усмотрению.

В стороне от толпы стоял и я, покуривая мой любимый «Парламент» и морщась от ломоты в суставах. После утомительной поездки болела голова, а от резкой смены климата чесалось все тело. Как и всем, мне хотелось быстрее покончить с этим чертовым ожиданием и отправиться в комфортабельную гостиницу.

Тем временем, наш концертный администратор Андрюха начал последовательно называть фамилии артистов и номера машин. Звезды с облегчением рассаживались. Наконец, очередь дошла и до меня. Признаться, я ожидал услышать свою фамилию гораздо раньше, и когда меня поставили почти в самый конец, я сильно удивился. Так или иначе, виду я не подал и довольно хмыкнул, когда Андрюха произнес мое имя.

– Феликс, твой – х113хх. – Сказал администратор и при этом почему-то зловеще улыбнулся.

Мне не понравилась эта улыбка. Она была одновременно мерзкой и загадочной. Я глянул на мой «Мерседес». Что-то в нем было явно не то. Он мне не нравился. Я осторожно подошел к авто, будто боясь, что оно заминировано, посмотрел на капот, затем погладил его ладонью. На ощупь ничего не чувствовалось, но визуально отчетливо просматривался явный дефект. Как будто бы вмятина, возникшая от аварии, а может – небрежная полировка. Вывод, в любом случае, был один – мне хотели подсунуть плохой автомобиль!

Пока остальные болтали, я повернулся к администратору и тихо, приглушенным голосом, сказал:

– Андрюха, я не поеду на этой машине.

– В смысле? – Тот оторвался от списка и вытаращил на меня глаза.

– В прямом. Не поеду.

– Почему?!!

– Она мне не нравится.

– Но почему? – Андрюха буквально побледнел, вызвав тем самым еще боґльшие подозрения.

– Не знаю… Она какая-то…

И тут я запнулся. Действительно, я не знал, как объяснить мои страхи. Сказать все, как есть?!! Да на меня посмотрят как на сумасшедшего и засмеют! У меня не было ни фактов, ни доказательств. Поэтому я, пытаясь ответить хоть что-то адекватное, сказал:

– Она… старая…

Андрюха вытаращил глаза еще сильнее, став походить то ли на филина, то ли на барана. Мы подошли с ним к «Мерседесу»: я начал показывать несуществующие вмятины, пинал «типа спущенные колеса», обращал внимание на «царапанные фары» и т. д. Я никак не мог объяснить Андрюхе свое чувство страха, мне просто не хватало слов. К нам подошли и другие артисты, уставшие стоять и недоумевавшие, почему мы не можем, наконец, поехать в гостиницу. Завязался спор. Все старались меня убедить, будто они все входили в этот заговор.

– Фэликс, ну ти чего? – Недоумевал Киносян. – Какая это вмятина? Господи, ну ти заважничал, брось ти, полная глупость…

– Н-да уж, – смеялся известный татарский певец Саиров, переводя взгляд на свое авто. – Вон, посмотри, мне дали даже еще хуже, а я не жалуюсь.

– Нет! – Кипятился я еще больше. – На старой машине я не поеду!!! М-меня… не обманешь… – Правда прорывалась у меня из уст, – м-меня не проведешь!!!..

– Феликс?!! Ты что?!! – Перепугался Андрюха. – Какое «обманывать»?! Они все новенькие, из личного президентского парка, я лично каждую отбирал!

Разговор накалялся, я все больше краснел. Мне казалось, что собравшиеся надо мной просто смеются и пытаются провести. Бесплодная дискуссия могла бы продолжаться до бесконечности, и я бы, наверное, точно не выдержал и сорвался, если бы не Лёня Кутин. Вот уж воистину не только певец, но еще и интеллектуал с головой. Подойдя к моему «Мерседесу», поправив копну своих кудрявых волос, почти так же манерно как в своем клипе «Уроки любви», он посмотрел вниз, на бампер, и вдруг со всей мочи захохотал:

– Ха-ха, Феликс, ну ты, бля, даешь! Что ж ты сразу не сказал, что такой суеверный?! Ну, конечно, ребята, номера-то х113! А мы-то думаем, чего тебе нормальная машина кажется старой… Оказывается, просто несчастливое число не понравилось, да, старик?

Конфуз от нелепой ситуации мигом ушел, собравшиеся начали громко смеяться. Даже я улыбнулся, ловко оценив ход, который преподнесла мне фортуна. Конечно я, как человек взрослый и умный, никогда не относился серьезно ни к какой мистической чепухе, однако объяснение Лёни в данной ситуации меня полностью устраивало.

– Ну да. – Я выдавил из себя озабоченную ухмылку. – Ужасное число.

– Ой, да ладно, Феликс! – Подмигнул Лёня. – Чего только не бывает! Ты знаешь, например, что Дональд Трамп, один из самых богатых людей мира, панически боится любой инфекции и требует тысячу раз перемыть все вилки в том ресторане, куда он идет? А Билл Гейтс? А тот чувак из «Авиатора» – самолетный олигарх? Смотрел? Короче, – засмеялся он, – бери мою тачку, а я на твоей поеду. У меня номер девятнадцать, идет?

– По рукам! – Улыбнулся я. «Мерседес» Лёни меня полностью устраивал.

Усевшись на мягкий диван заднего сидения, я ехал и радовался тому, как смог красиво обвести всех вокруг пальца. О тех, кто хотел подстроить мне эту подлость с машиной, я уже почти забыл. Впереди меня ждал кондиционер гостиничного номера, потрясающий сервис, а еще – огромная кровать, в которую мне не терпелось плюхнуться.

3

Президентский отель, где нас разместили, был царством нереальной роскоши. Номер гигантских размеров – в нем могло разместиться человек двадцать. Внушительная тридцатиметровая ванная с джакузи, навороченной душевой кабиной и биде; три спальных комнаты, кабинет. А главное, конечно, – огромные кровати с балдахинами, увенчанные бархатными подушками, словно сошедшие со страниц сказок Шахерезады.

Мне чертовски нравилось все это великолепие. На его фоне я чувствовал себя кем-то вроде прославленного полководца, отдыхающего после ратных дел. Но еще больше меня тешила другая мысль: я нахожусь там, куда закрыт путь простым смертным. Здесь могла проживать лишь настоящая суперзвезда.

Но когда я остался один, на меня внезапно накатил приступ невероятной злобы. Это было странное ощущение – смесь гнева и одиночества, скопившихся во мне за последнее время. Все вокруг казалось мне неестественным и уродливым, картины на стенах – откровенными подделками, живые цветы в вазах – увядшими и ненатуральными. В бешенстве я метался глазами по сторонам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Я чувствовал себя червяком, попавшим в консервную банку.