Бумажная клетка - Дягилева Ирина - Страница 41

– Как это?

– Сама подумай.

– Нет, не понимаю.

– Господи, всему вас учить надо. Попроси Пашу стать для тебя донором спермы. Только и всего. Выполните эту процедуру якобы через врача, только заранее поговори с папашей Гранде.

– Классная идея, – обрадовалась Даша. – А в нашей стране это осуществимо? Может, лучше за границу поехать?

– Правильно, будь похитрее, обратись в банк спермы, у них строгая конфиденциальность, пусть он потом проверяет. Ему детей иметь можно, а вам нет. Дикость какая! Как ты думаешь, Вика об этом знала?

– Думаю, что да.

– Ты ей об этом рассказала?

– Нет, упаси Господи! Она сама обо всем догадалась. Заявилась как-то без звонка, хотела, чтобы я с ней по магазинам прошвырнулась, Валя сказала, что меня нет. Она во дворе на лавочке устроилась, меня поджидая. Через пять минут вышли папаша Гранде и Павлик, а еще через пять – я, только я не выходила из дома, а направлялась к нему. Вика как-то это сопоставила и, сама понять не могу, все из меня вытянула.

– Даша, ты понимаешь, что Вика хотела во что бы то ни стало выйти замуж за Гришеньку? С тем, что она собой представляла, шансов у нее было один на миллион, но, узнав эту тайну, могла пойти к папаше Гранде и начать его шантажировать.

– Нет, это исключено. Я рассказала ей про яму с цементом. Она наглая, но не самоубийца.

Разглядывая роскошный интерьер гостиной, Пульхерия вдруг подумала, что вновь оказалась там, откуда начала.

– Значит, все, что я здесь вижу, вам папаша Гранде подарил?

– Ну вот еще! Не зря же мы его так зовем. Это такой жлоб, каких свет не видывал. У него жена умирала, срочно были нужны деньги на операцию, так он не дал, сказал, что все средства в обороте.

Уставившись на нее, Пульхерия после небольшой паузы спросила:

– Ты хочешь сказать, что он Паше вообще ничего не дает?

– Ну, конечно, дает. Ненужные подарки, всякую чепуху в виде кинокамер, фотоаппаратов или часов. Еще галстуки. Мне на Восьмое марта и в день рождения – духи или золотые побрякушки в совковом стиле, вышедшие из моды еще в прошлом веке, от щедрот своих отстегивает. Их моя Валя обожает. В ее Мухосранске они считаются последним писком моды.

Пульхерию вновь охватило давешнее возбуждение, она почувствовала, что близка к разгадке мотива убийства Вики.

– Говорят, ты из многодетной семьи? – спросила она безразличным тоном.

– Кто говорит? – насторожилась Даша. – Кто обо мне такие слухи распускает?

– Слухи? У ментов тоже может возникнуть этот вопрос. Раньше все богатые искусно маскировались под бедных. Сейчас они живут в специально отведенных местах. Это нарочно делается, чтобы их легче было отлавливать, – хитро сощурившись, сказала Пульхерия.

Даша смутилась.

– Да какие мы богатые? У нас с Павликом за душой ни гроша. Ни счета в банке, ни заначки в чулке, – запричитала она.

– Ладно, не прибедняйся! Я же не налоговый инспектор, передо мной не надо отчитываться. Однако квартирку такую на одну зарплату не купишь, ты вон не работаешь, есть домработница. Что скажешь ментам, если об этом спросят?

Даша была явно в замешательстве.

– Знаешь, Вика меня тоже об этом спрашивала.

– И что ты ей ответила?

– Что у Павлика хорошая работа. Он ведь крутится как белка в колесе. Правда?

Пуля рассеянно кивнула. Она-то прекрасно знала, сколько получает Паша, сама ведомости на зарплату заполняла да «черные» деньги в конвертик вкладывала. Но в этот момент поняла, что ни зарплаты, ни денег из конверта не хватило бы на шикарную квартиру с роскошной обстановкой. Не хватило бы их и на горничную, на меха с бриллиантами. Для нее это стало таким очевидным, что она поразилась, почему не сообразила раньше. Вика – молодец, поняла сразу, за что, вероятно, и поплатилась. Звенья цепочки сомкнулись вдруг там, где она меньше всего ожидала. Нет, Вика шантажировала не Александра Николаевича. Она пыталась вытянуть деньги из Паши, а заодно заставить его повлиять на любовника, чтобы тот разрешил Гришеньке на ней жениться. Какая умная девочка! Однако это ей не помогло.

– Даша, ты помнишь тот вечер, когда произошло убийство?

– Конечно, я тогда еще пригласила к себе Олю.

– Кого?

– Есть у меня одна знакомая, которая клиентов на дому стрижет, красит волосы, выщипывает брови, делает маникюр и педикюр в придачу. Очень удобно – четыре в одном флаконе и не дорого. Хочешь, дам ее телефон?

– Потом! – нетерпеливо махнула рукой Пуля, и Даша продолжила:

– Я приглашаю ее два раза в месяц, времени это занимает несколько часов. Она работает, поэтому приходит в свободное от основной работы время, по вечерам. Павлик злится на меня, он терпеть не может бабских разговоров, поэтому мы запираемся с Олей в ванной. Да оно и к лучшему, нечего мужчине знать, чего стоит женщине ее красота. Впрочем, что я такое говорю, ведь Павлика женщины мало интересуют. Но с другой стороны, даже такие мужчины, как мой Павлик, не должны видеть женщин, красящих волосы или в бигуди, чтобы их еще больше не возненавидеть. Я правильно рассуждаю, Пуляша?

Пульхерия кивнула, а сама подумала: «Хорошее у Павлика алиби: вечер, проведенный с женой, которая на несколько часов заперлась в ванной с парикмахершей. Это алиби развалить ничего не стоит. Достаточно найти Олю. Все прояснилось с невероятной быстротой». Она решительно встала.

– Спасибо за информацию, но мне надо бежать.

– Жаль, что ничем не смогла тебе помочь, – сказала Даша, провожая ее к дверям. Неожиданно она лукаво улыбнулась: – А я догадалась, откуда ты узнала о Павлике и папаше Гранде. Тебе Гришка сказал, правда?

– Да.

– Я знаю, что в той поездке по Америке, в которой мы сопровождали Александра Николаевича, Гришенька их застукал. Папаша Гранде тогда очень расстроился. Несмотря на свой порок, он ведет себя, как старая дева, у которой ничего не осталось за душой, кроме ее высокой нравственности. Это было так давно, что я уже и забыла. Слава богу, вспомнила, а то замучилась бы, гадая, откуда тебе стало известно…

Она чмокнула Пульхерию в щеку.

– Только умоляю, ничего не говори Герману, тем более что он работает вместе с Павликом… Ну ты понимаешь, о чем я говорю?

– Разумеется. Он считает, что гомосексуализм, как грипп, передается воздушно-капельным путем и им можно заразиться через рукопожатие. В этом смысле он еще старомоднее своего папочки. И ты не говори Паше, что я была здесь. Ни к чему ему знать.

– Конечно, – пообещала Даша. – Он постоянно твердит мне, чтобы я держала язык за зубами, но должна же я хоть иногда выпускать пар.

Глава 24

Коза Лариска

Пульхерия покидала Дашу в полной уверенности, что нашла решение головоломки. Роскошь, которой окружили себя Медведевы, была ярким тому подтверждением. Правда, у нее не было доказательств, но если немного поработать в этом направлении, они обязательно найдутся. В учетных книгах их искать бесполезно. Нужно поговорить сначала с менеджерами, потом с Германом.

В салоне, как всегда, посетителей было мало. Один менеджер со скучающим видом ходил по пятам за супружеской парой, которая все не решалась сделать свой выбор. Другой усердно полировал бок «Бентли». Менеджер, ездивший с Германом в Питер, сидел за столом администратора и отвечал на телефонные звонки. Пульхерия с трудом вспомнила его имя.

– Здравствуйте, Пульхерия Афанасьевна, – обрадованно приветствовал он ее. – Ну как дела? Герман Александрович пришел в себя после поездки?

– Да, спасибо за беспокойство, все нормально.

– Ох, и намучились мы с ним! Все-таки жизнь в этом Питере по темпам намного уступает московской. Всех приходилось подгонять, торопить. То мусор не убрали, то воду к банкету не закупили, то шары надуть и развесить забыли, то машину грязную на подиум загнали, – тараторил менеджер.

– Как это «грязную»? – машинально спросила Пульхерия.

– Мы ведь с Германом Александровичем в Питер на выставочных образцах приехали. Он на джипе, я на «Лексусе». Он приказал питерским обе машины вылизать начисто, чтобы как с картинки были. Так эти олухи «Лексус» помыли, а о джипе забыли. Представляете, на открытии салона самый лучший образец весь в грязи! Был бы настоящий скандал. Хорошо, что я вовремя заметил.