Дверь в Зарабию - Полынская Галина - Страница 5

Мира опустила, и у горшка отсоединилось дно. Эту операцию проделали со всеми остальными горшками.

– Ром, принеси из кладовой маленькую лопатку, ту, с железной ручкой.

– Один момент.

Ром исчез.

– Ну, – голос Моди немного дрогнул от волнения, – как тебе?

– Пока ничего, – улыбнулась Мира, – симпатично. А почему деревья так странно растут – шеренгами?

– Это ветуловая роща. Ветул – очень вкусный и полезный фрукт, по форме и размеру как маслина, а по вкусу – слива мирабель. Уверена, эта роща твоей семьи, когда мы уходили, твой отец, его мама, кстати, зовут ее Нинга, у тебя есть еще кузены… ну ты со всеми там сама познакомишься, они как раз собрались заняться разведением ветула. Хорошо хоть это дерево не срубили, а то пришлось бы нам искать другие двери.

Явился Ром с лопаткой.

– Вот здесь, возле ствола, вскопай неглубокую грядочку.

Ром управился в два счета. В эту грядочку Моди расставила цветочные горшки, лишенные дна. Донышки сложили рядом.

– Когда пойдете обратно, не забудьте забрать цветы. Идите прямо вдоль деревьев.

– Конечно, бабуль, не беспокойся. Ром, хватай вещи, мы отправляемся повидать зарабийских родственничков!

Обнявшись с бабушкой, Мира взяла корзинку с котом, Ром подхватил пестрый рюкзачок, провизию, и, выйдя на тропинку меж стройных древесных рядов, они пошагали вперед. Бабушка Моди смотрела им вслед, пока из вида не скрылись огненно-рыжие кудряшки, затем тихонько затворила дверь, и она исчезла, сделавшись невидимой на мшистом стволе великана.

Глава четвертая: Ветуловая роща

– А что, здесь очень даже симпатично, – Мира кивнула на безупречные ряды деревьев с аккуратными ярко-зелеными кронами и узкими листьями, похожими на листья ивы. – Если это все и впрямь наше, то мой папаша настоящий плантатор. Ну-ка стой.

Ром замер и спустился вниз.

– Давай рюкзак.

Вытряхнув вещи, Мира выпустила из корзины исстрадавшегося Аксельбанта. Он мигом успокоился, устроившись в рюкзаке, а одежда полетела в кошачью корзину. Как только кот очутился за спиной Миры, он обнял лапами ее за шею, пару раз ткнулся носом в рыжие завитки и задремал, положив крупную голову на плечо обожаемой хозяйки.

– Котяра-то как тебя любит, – усмехнулся Ром.

– Это взаимно. Слушай, а ты можешь взлететь повыше и посмотреть, что там за рощей и большая ли она?

– Не могу, – буркнул Ром.

– Бунт на корабле? – удивилась Мира.

– Я… я… высоты боюсь. Вот. – Он смущенно отвернулся.

От удивления Мира остановилась, приоткрыв рот, Аксельбант проснулся и фыркнул.

– Ты? Боишься? Высоты? Как привидение может…

– Я не привидение! Не привидение я! Сколько можно повторять!

– Ну извини, я не знаю, как еще можно назвать нечто призрачное, летающее, трусливое и с претензиями!

– Я флоин, – терпеливо ответил Ром. – У людей ведь как, сначала живешь в теле, потом отбросил тапки и летаешь себе, как балда: куда? зачем? Ничего не ясно. А у нас все совсем не так, сначала мы летаем, познаем жизнь, заботимся о вас, а уж потом обретаем тело и живем себе, не тужим.

– А когда вы отбрасываете тапки, что с вами делается? Опять летаете, как мухи?

– Не знаю, – буркнул Ром, – говорили, вроде, во что-то превращаемся.

– Наверное, во что-нибудь ужа-а-а-асное! – скорчила рожицу Мира. – Чего ждем? Идем дальше.

Как только они тронулись в путь, Аксельбант успокоился, покрепче обнял Миру и снова задремал.

Зелень ветуловых крон прошивали тонкие солнечные лучи цвета спелого абрикоса, воздух был чист и свеж. То и дело, треща прозрачными зелеными крылышками, пролетали насекомые, похожие на причудливых стрекоз. Земляные тропинки меж стволов, выстроенных в ряд, были чистыми, без единой травинки, будто их только что кто-то тщательно подмел мягким веником. Не касаясь босыми ступнями земли, Ром старательно «шел» рядом с Мирой, поглядывая на кота в рюкзаке.

– Интересные они все-таки звери, да?

– Кто?

– Кошки. Себе на уме.

– Они очень интересные, – кивнула Мира. – Подружиться с кошкой это здорово.

– Не со всякой, – возразил Ром, – они разными бывают.

– Это да, совсем как люди, – девочка отмахнулась от очередной любопытной обладательницы зеленых крылышек.

– Вот человек, – обрадовался Ром, что завязался разговор и Мира вроде на него не сердится, – может скрыть свою настоящую суть, а у кота все на морде написано: славный он парень или с ним придется хлебнуть неприятностей. Вот Аксельбант славный парень, хотя и себе на уме. Он тебя любит, а всех остальных терпит. А бывает, смотришь на какого-нибудь хвостатого, а у него черти в глазах так и скачут, будто бы он говорит: «Погоди, погоди, я тебе еще устрою разноцветную жизнь! Попрощайся со своими цветами, занавесками, обоями, мебелью… в общем, со всем тут в доме попрощайся, потому что ты имел глупость завести такого очаровательного милашку вроде меня!»

Мира рассмеялась.

– Бабуля пришла в ужас, когда я принесла маленького Бантика, особенно, когда узнала, сколько денег я на него потратила. Но ведь такой красивый породистый кот не может стоить дешево, он же аристократ. А потом бабуля узнала его получше, поняла, что он славный парень, и полюбила его. Не так сильно, как я, по-своему, но полюбила.

– А что у Банта за порода?

– Гималайский.

– Странная у него расцветка.

– Ага, по цвету как сиамский, а пушистый, как персидский, но это не случайно, это ему так по породе положено.

– Симпатяга.

– Слушай, – остановилась Мира, – я уже устала, если ты так сильно трусишь, то подержи кота, я залезу на дерево и посмотрю, далеко ли нам еще.

Раздумывал Ром так долго, что у Миры едва хватило терпения.

– Ладно, я сделаю это, – тяжело вздохнул он, – тебе не стоит лазить по деревьям.

Крепко зажмурившись, Ром медленно стал подниматься вверх и завис над верхушками.

– Выше.

Зажмурившись еще крепче, он приподнялся еще на пару сантиметров.

– Еще выше.

Еще пара сантиметров.

– Выше!!

От этого окрика Ром невольно взлетел метра на полтора.

– И глаза открой, вот ведь несчастье какое!

Открыв глаза, Ром завел низким басом:

– А-а-а-а-а!!! Снимите меня отсюда-а-а!

– Смотри, что по сторонам!

– Деревья… – украдкой огляделся он, неуверенно покачиваясь в воздухе, как на палубе корабля в сильный шторм.

– И что еще? – от нетерпения Мира переступала с ноги на ногу.

– Ничего, только деревья.

– Везде? – удивилась девочка. – И больше вообще ничего нет?

– Там далеко впереди что-то темнеет, не разберу что именно. Можно мне спуститься? Я сейчас умру, обрету тело, упаду и разобьюсь…

– Спускайся, – вздохнула Мира, – с такими серьезными проблемами тебе необходима консультация хорошего психолога и не одна к тому же.

Спустившись, он отдышался и успокоился.

– Так, – Мира присела под дерево и стала развязывать кроссовки. – Неужели бабуля ошиблась и направила нас неизвестно куда?

– Она очень давно не была в Зарабии, – Ром наблюдал, как девочка вытряхивает из кроссовок крошечные камешки, – здесь многое могло измениться, даже рощи этой не было.

– Меня только одно волнует: где папин дом? До ночи тут гулять совсем не интересно. Я вообще не люблю в темноте ходить по незнакомым местам.

– Тогда идем скорее, должен же тут быть хотя бы домик сторожа, у него и спросим.

Мира обулась, потуже зашнуровала бело-голубые кроссовки, и они отправились дальше. Мимо проплывали ветви с мелкими плодами, точь-в-точь спелые маслины. Мира сорвала одну и понюхала.

– Ну, как?

– Вроде ничем не пахнет.

Надкусив, она обнаружила внутри зеленоватую косточку, размерами чуть меньше самого плода, мякоти оказалось совсем мало, и толком распробовать не получилось.

– М-да, – Мира бросила косточку на землю, – ну и фрукты «вкусные и полезные», одна кость, не очень-то, наверное, доходный бизнес торговать такой бякой. Лучше уж кофе. Представляешь, спросят меня во дворе, а кем твой папа работает? А я отвечу, он не работает, он кофейный плантатор! Ой, Ром, смотри, кто это?