Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Волошин Максимилиан Александрович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Волошин Максимилиан Александрович - Страница 46

Изменить размер шрифта:

19 мая 1918

Коктебель

V. Личины

Красногвардеец

(1917)

Скакать на красном параде

С кокардой на голове

В расплавленном Петрограде,

В революционной Москве.

В бреду и в хмельном азарте

Отдаться лихой игре,

Стоять за Родзянку в марте,

За большевиков в октябре.

Толпиться по коридорам

Таврического дворца,

Не видя буржуйным спорам

Ни выхода, ни конца.

Оборотиться к собранью,

Рукою поправить ус,

Хлестнуть площадною бранью,

На ухо заломив картуз.

И, показавшись толковым, —

Ввиду особых заслуг

Быть посланным с Муравьевым

Для пропаганды на юг.

Идти запущенным садом.

Щупать замок штыком.

Высаживать дверь прикладом.

Толпою врываться в дом.

У бочек выломав днища,

В подвал выпускать вино,

Потом подпалить горище

Да выбить плечом окно.

В Раздельной, под Красным Рогом

Громить поместья и прочь

В степях по грязным дорогам

Скакать в осеннюю ночь.

Забравши весь хлеб, о «свободах»

Размазывать мужикам.

Искать лошадей в комодах

Да пушек по коробкам.

Палить из пулеметов:

Кто? С кем? Да не всё ль равно?

Петлюра, Григорьев, Котов,

Таранов или Махно...

Слоняться буйной оравой.

Стать всем своим невтерпеж.

И умереть под канавой

Расстрелянным за грабеж.

16 июня 1919

Коктебель

Матрос

(1918)

Широколиц, скуласт, угрюм,

Голос осиплый, тяжкодум,

В кармане – браунинг и напилок,

Взгляд мутный, злой, как у дворняг,

Фуражка с лентою «Варяг»,

Сдвинутая на затылок.

Татуированный дракон

Под синей форменной рубашкой,

Браслеты, в перстне кабошон,

И красный бант с алмазной пряжкой.

При Керенском, как прочий флот,

Он был правительству оплот,

И Баткин был его оратор,

Его герой – Колчак. Когда ж

Весь черноморский экипаж

Сорвал приезжий агитатор,

Он стал большевиком, и сам

На мушку брал да ставил к стенке,

Топил, устраивал застенки,

Ходил к кавказским берегам

С «Пронзительным» и с «Фидониси»,

Ругал царя, грозил Алисе;

Входя на миноноске в порт,

Кидал небрежно через борт:

«Ну как? Буржуи ваши живы?»

Устроить был всегда непрочь

Варфоломеевскую ночь,

Громил дома, ища поживы,

Грабил награбленное, пил,

Швыряя керенки без счета,

И вместе с Саблиным топил

Последние остатки флота.

Так целый год прошел в бреду.

Теперь, вернувшись в Севастополь,

Он носит красную звезду

И, глядя вдаль на пыльный тополь,

На Инкерманский известняк,

На мертвый флот, на красный флаг,

На илистые водоросли

Судов, лежащих на боку,

Угрюмо цедит земляку:

«Возьмем Париж... весь мир... а после

Передадимся Колчаку».

14 июня 1919

Коктебель

Большевик

(1918)

Памяти Барсова

Зверь зверем. С крученкой во рту.

За поясом два пистолета.

Был председателем «Совета»,

А раньше грузчиком в порту.

Когда матросы предлагали

Устроить к завтрашнему дню

Буржуев общую резню

И в город пушки направляли, —

Всем обращавшимся к нему

Он заявлял спокойно волю:

– «Буржуй здесь мой, и никому

Чужим их резать не позволю».

Гроза прошла на этот раз:

В нем было чувство человечье —

Как стадо он буржуев пас:

Хранил, но стриг руно овечье.

Когда же вражеская рать

Сдавила юг в германских кольцах,

Он убежал. Потом опять

Вернулся в Крым при добровольцах.

Был арестован. Целый год

Сидел в тюрьме без обвиненья

И наскоро «внесен в расход»

За два часа до отступленья.

25 августа 1919

Коктебель

Феодосия

(1918)

Сей древний град – богоспасаем

(Ему же имя «Богом дан») —

В те дни был социальным раем.

Из дальних черноморских стран

Солдаты навезли товару

И бойко продавали тут

Орехи – сто рублей за пуд,

Турчанок – пятьдесят за пару —

На том же рынке, где рабов

Славянских продавал татарин.

Наш мир культурой не состарен,

И торг рабами вечно нов.

Хмельные от лихой свободы

В те дни спасались здесь народы:

Затравленные пароходы

Врывались в порт, тушили свет,

Толкались в пристань, швартовались,

Спускали сходни, разгружались

И шли захватывать «Совет».

Мелькали бурки и халаты,

И пулеметы и штыки,

Румынские большевики

И трапезундские солдаты,

«Семерки», «Тройки», «Румчерод»,

И «Центрослух», и «Центрофлот»,

Толпы одесских анархистов,

И анархистов-коммунистов,

И анархистов-террористов:

Специалистов из громил.

В те дни понятья так смешались,

Что Господа буржуй молил,

Чтобы у власти продержались

Остатки большевицких сил.

В те дни пришел сюда посольством

Турецкий крейсер, и Совет

С широким русским хлебосольством

Дал политический банкет.

Сменял оратора оратор.

Красноречивый агитатор

Приветствовал, как брата брат,

Турецкий пролетариат,

И каждый с пафосом трибуна

Свой тост эффектно заключал:

– «Итак: да здравствует Коммуна

И Третий Интернационал!»

Оратор клал на стол окурок...

Тогда вставал почтенный турок —

В мундире, в феске, в орденах —

И отвечал в таких словах:

– «Я вижу...слышу...помнить стану...

И обо всем, что видел, – сам

С отменным чувством передам

Его Величеству – Султану».