Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Стихотворения и поэмы. Том 1 - Белый Андрей - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

4

Старела Вечность Исполнялись сроки.
И тихо русла смерти иссякали.
Лазурные, бессмертные потоки
железные гробницы омывали.
Воздушность мчалась тканью вечно-пьяной.
Иисус Христос безвременной свечою
стоял один в своей одежде льняной,
обвитый золотистою парчою.
Чисто столетий в безднах роковое
бесследным вихрем в Вечность пролетело.
Его лицо янтарно-восковое
в лазурно-ясном счастье цепенело.
Две ласточки с любовным трепетаньем
уселися к Спасителю на плечи.
И он сказал «Летите с щебетаньем
в страну гробов – весенние предтечи»…
На тверди распластался, плача слезно,
пятном кровавым гном затрепетавший.
Христу вручил он смерти ключ железный,
услышав рог, в лазури прозвучавший.

5

Лежал в гробу, одетый в саван белый,
Гроб распахнулся Завизжала скоба.
Мне улыбался грустно-онемелый,
старинный друг, склонившийся у гроба.
Друг другу мы блаженно руки жали.
Мой друг молчал, бессмертьем осиянный.
Две лacтoчки нам в уши завизжали
и унеслись в эфир благоуханный.
Перекрестись, отправились мы оба
сквозь этот мир на праздник воскресенья.
И восставали мертвые из гроба.
И раздавалось радостное пенье.
Сияло небо золотой парчою.
Воздушность мчалась тканью вечно-пьяной.
Иисус Христос безвременной свечою
стоял вдали в одежде снежно-льняной.

1903

Возврат

Посвящается А.С. Петровскому

1

Я вознесен, судьбе своей покорный.
Над головой полет столетий быстрый.
Привольно мне в моей пещере горной.
Лазурь, темнея, рассыпает искры.
Мои друзья упали с выси звездной.
Забыв меня, они живут в низинах.
Кровавый факел я зажег над бездной.
Звездою дальней блещет на вершинах.
Я позову теперь к вершинам брата.
Пусть зазвучат им дальние намеки.
Мой гном, мой гном, возьми трубу возврата.
И гном трубит, надув худые щеки.
Вином волшебств мы встретим их, как маги.
Как сон, мелькнет поток столетий быстрый.
Подай им кубки пенно-пирной влаги,
в которой блещут золотые искры.
Колпак слетел, но гном трубит – ученый.
В провал слетели камни под ногою.
Трубою машет Плащ его зеленый
над бездною полощется седою.
Шепну тебе из стран обетованных
в долину скорби суждено уйти им…
Цветами, гном, осыпь гостей желанных,
зеленый плащ под ноги расстели им.

2

На пир бежит с низин толпа народу.
Стоит над миром солнца шар янтарный.
Таинственно протянутый к восходу,
на высях блещет жезл мой светозарный.
Подножье пира – льдистая вершина.
Пылает скатерть золотом червонца.
В сосудах ценных мировые вина:
вот тут – лазурь, а там – напиток солнца.
Одетый в плащ зари вечерне-темный
и в туфли изумрудные обутый,
идет мой гном, приветливый и скромный,
над головой держа свой рот загнутый.
Он жемчуга дарит, как поцелуи,
то здесь, то там тяжелый рог нагнувши,
журчащие, ласкающие струи
между собой и гостем протянувши.
Меж них хожу в небесно-бледной тоге.
То здесь, то там мелькает жезл волшебный.
«Друзья, пируйте – будете как боги»,
то там, то здесь твержу: «Мой стол – целебный.
До ночи мы пробудем на высотах.
А ночью, взяв пунцовые лампады,
отправимся в таинственные гроты,
где выход нам завесят водопады».
Венчая пир, с улыбкой роковою
вкруг излучая трепет светозарный,
мой верный гном несет над головою
на круглом блюде солнца шар янтарный.

3

В очах блеснул огонь звериной страсти.
С налитыми, кровавыми челами
разорванные солнечные части
сосут дрожаще-жадными губами.
Иной, окончив солнечное блюдо,
за лишний кус ведет глумливо торги.
На льду огнисто-блещущею грудой
отражена картина диких оргий.
Я застил свет во гневе. Тенью длинной
легла на них моей одежды лопасть.
Над головою Вечностью старинной,
бездонно-темной, разверзалась пропасть.
Безмолвно ждал я алчущего брата,
в толпе зверей ища высот намеки…
Мой гном, мой гном, возьми трубу возврата!..
И гном трубит, надув худые щеки.
Идите прочь!.. И ужасом безумным
объятые, спускаются в провалы.
Сорвавши плащ, в негодованье шумном
мой верный гном им вслед бросает скалы.
Лазурь, темнея, рассыпает искры…
Ряд льдистых круч блестит грядой узорной.
Я вновь один в своей пещере горной.
Над головой полет столетий быстрый.