Помнишь меня? - Уикхем Маделин - Страница 45

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — выдавила я. — Спасибо… за вашу отличную работу. — Под взрывы хохота я повернулась и вышла из комнаты. Плохо видя сквозь слезы, я почти побежала в туалет, по пути столкнувшись с Даной.

— Куда вы, Лекси? — удивилась она. — У вас же есть ключ от туалетной комнаты для руководства. Там гораздо удобнее!

— Мне и здесь хорошо, — выдавила улыбку я. — Правда. Я направилась к последней кабинке, с грохотом захлопнула дверь и опустила голову на руки, чувствуя как уходит напряжение. Такого унижения мне еще не доводилось переживать.

Если, конечно, не считать случая с белым купальником.

Почему я вообще захотела стать руководителем? Почему? Пользы от этого — только потерять подруг, приобрести право дрючить персонал и слышать шипение в свой адрес. И ради чего? Ради дивана в кабинете? Или ради роскошной визитки?

Наконец я устало подняла голову и увидела перед собой исписанную туалетную дверь. Мы всегда использовали эту поверхность как своего рода доску объявлений, изливая огорчения, вставляя шутки или открывая глупые эпистолярные дебаты. Уборщицы никогда не выговаривали нам за это, а начальство в общий туалет не заглядывало, так что развлечение было вполне безопасным.

Я пробежала глазами граффити, улыбнувшись какой-то пасквильной истории о Саймоне Джонсоне, и тут мое внимание привлекло новое сообщение, сделанное синим маркером. Почерком Дебс значилось: «Кобра вернулась».

А внизу тонким черным пером была приписка: «Не беспокойтесь, я наплевала ей в кофе».

Существует только один способ пережить подобное фиаско: напиться в стельку, в хлам, до поросячьего визга — словом, в… это самое.

Часом позже я сидела в баре гостиницы «Батгейт», находившейся буквально за углом нашей офисной башни, и приканчивала третий «Мохито». Мир уже утратил свои четкие очертания, но мне это только нравилось. Чем расплывчатее, тем лучше. Лишь бы со стула не упасть, и ладно.

— Эй! — Я подняла руку, чтобы привлечь внимание бармена. — Еще один, пожалуйста.

Бармен чуть заметно приподнял брови, но ответил:

— Пожалуйста.

Я немного обиженно наблюдала, как он достает мяту. Может, он еще спросит, куда мне четвертый? Уж не собирается ли он читать мне примитивную барменскую мораль?

Вскоре передо мной появился коктейль и вазочка с арахисом, которую я презрительно оттолкнула. Не хочу ничего нейтрализующего алкоголь. Пусть попадает мне прямо в кровь.

— Могу я предложить вам еще что-нибудь? Перекусить, например?

Бармен кивнул на коротенькое меню, но я проигнорировала предложение и как следует приложилась к «Мохито».

Коктейль был холодным, резким на вкус, с лаймовой кислинкой — словом, идеальным.

— Я кажусь вам стервой? — подняла я глаза на бармена. — Только честно.

— Нет, — улыбнулся он.

— А между тем я законченная стерва. — Я отпила новый большой глоток «Мохито». — Так считают мои подруги.

— Ну, наверняка не все, а только некоторые.

— Раньше мы дружили… — Поставив бокал, я мрачно уставилась на зеленый коктейль. — Не знаю, отчего все пошло наперекосяк.

У меня здорово заплетался язык, я даже сама это замечала.

— Все так говорят. — Сидевший в конце барной стойки молодой человек поднял глаза от «Ивнинг стандард». У него был американский акцент и казавшийся высоким от залысин лоб. — Никто не признается, что сам напортачил.

— Нет, я правда не знаю. — Я со значением подняла вверх палец. — У меня была авария. Бум! — и я очнулась в теле стервы.

— А мне кажется, вы очнулись в теле куколки. — Американец с улыбкой пересел на соседний стул. — Я бы такое тело ни на что не променял.

Я непонимающе смотрела на него несколько секунд, пока до меня не дошло.

— О! Вы со мной флиртуете! Но я замужем. За молодым человеком, моим супругом. — Я подняла левую руку, нащупала обручальное кольцо и указала на него: — Видите, замужем. — Я напряженно думала пару секунд. — А еще у меня, возможно, есть любовник.

Из-за барной стойки послышался сдавленный смешок. Я с подозрением взглянула на бармена, но его лицо осталось невозмутимым. Отпив новый глоток из бокала, я почувствовала долгожданное опьянение. В голове поднялся вихрь, в ушах зазвенело, а комната начала кружиться.

Это хорошо. Комнаты должны кружиться.

— Знаете, я пью не для того, чтобы забыться, — доверительно поведала я бармену. — Я уже все забыла. — Это вдруг показалось мне настолько смешным, что я зашлась в истерическом смехе. — Я ударилась головой и все забыла, — объясняла я, держась за живот и утирая выступившие слезы. — Я даже забыла, что у меня есть муж. Представляете, оказалось, что есть!

— Угу… — Бармен и американец переглянулись.

— И говорят, от этого нет лекарства! Но ведь могут же врачи ошибаться? — обратилась я за поддержкой к посетителям бара. Меня уже многие слушали, и двое согласно кивали.

— Врачи ничего не знают, — поддержал меня американец. — Они все засранцы.

— Вот именно! — повернулась я к нему. — Вы просто в точку попали. Ладно. — Я опять приложилась к «Мохито» и обратилась к бармену: — Можно поп-ррросить вас об одной услуге? Возьмите, пожалуйста, шейкер и дайте мне, пожалуйста, по башке. Доктор говорил, это не поможет, но он же не проверял!

Бармен улыбнулся, видимо, решив, что я шучу.

— Прекрасно, — потеряв терпение, сказала я. — Придется самой. — И прежде чем он успел меня остановить, я схватила двойной металлический стакан и вмазала себе по лбу. — Оу! — Уронив шейкер, я схватилась за голову. — Ой! Больно!

— Видали? — восхитился кто-то за моей спиной. — Она ненормальная!

— Мисс, с вами все в порядке? — забеспокоился бармен. — Может, вызвать вам…

— Подождите! — Я подняла руку и несколько секунд сидела неподвижно, ожидая, когда воспоминания затопят мозг. Затем разочарованно сникла. — Не сработало. Ничего не вспомнилось. Вот гадство!

— Налейте ей крепкого кофе, — понизив голос, сказал американец бармену.

Нахал! Знаем мы эти ваши чашечки кофе! Я уже хотела сказать ему пару ласковых, когда запищал сотовый. После некоторых усилий справившись с «молнией», я открыла сумку и вытащила телефон. В новом сообщении значилось:

— Это от моего мужа, — сообщила я бармену, убирая телефон. — Между прочим, он умеет водить яхту.

— Здорово, — вежливо восхитился бармен.

— Да. — Я с жаром кивнула шесть или семь раз. — Это здорово. У нас прекрасный, идеальный брак. — Я задумалась на секунду. — Вот только сексом мы не занимаемся.

— Вы не занимались сексом? — обалдел американец.

— Мы занимались сексом. — Снова приложившись к «Мохито», я доверительно наклонилась к американскому гостю: — Я просто этого не помню.

— Это как же? — заржал он. — Он что, трахал тебе мозги, крошка?

Слова американского пошляка неожиданно зажглись в моей бедной голове большой неоновой вывеской. Трахать мозги! Точно!

— Знаете что? — медленно начала я. — Может, вы и не п…понимаете, но вы сейчас ск…азали оч-чень важную вешь… весч… вещь.

Язык заплетался, но я соображала отлично. Может, если заняться сексом, соответствующие ощущения прочистят мне мозги? А вдруг именно это мне и нужно? Не исключено, что Эми права и секс — отличное средство от амнезии!

— Так, у меня появилось срочное дело. — Я с грохотом поставила бокал на стойку. — Пойду-ка займусь с мужем сексом.

— Конечно, иди, детка, — засмеялся американец, — Иди, развлекись.

Я должна переспать с Эриком. Это моя миссия. По дороге домой в такси я сидела как на иголках. Вот войду в пентхаус и наброшусь на мужа с порога, и такая у нас любовь начнется, что мозги на место встанут. И я все вспомню.

Единственной загвоздкой было отсутствие при мне семейной энциклопедии: я, хоть убей, не могла вспомнить порядок прелюдии.

Закрыв глаза, я пыталась не обращать внимания на легкое головокружение и вспомнить, что писал Эрик. Так, мы что-то делаем по часовой стрелке, а потом в ход идут «нежные, но настойчивые прикосновения языка». Это про бедра? Или про грудь? Эх, нужно было заучить. Или записать на стакере и приклеить на спинку кровати…