«У» – значит убийца - Графтон Сью - Страница 52

– Могу поспрашивать. Понятно, что эти парни прибыли сюда не развлекаться. Дай мне его номер телефона, и я постараюсь что-нибудь выяснить.

– А вот я ничего не буду выяснять. Чем меньше знаю о них, тем лучше. Они заправляют здесь проституцией?

– Не думаю. Может быть, контролируют местную торговлю наркотиками, но это вовсе не значит, что они сами этим занимаются. Просто собирают часть доходов, а всю грязную работу оставляют мелким сошкам.

Свою машину Чини оставил на боковой улице, ближе к центральному входу, а не к приемному покою. Мы прошли в вестибюль. Сувенирный киоск и кафе были закрыты, но сквозь стекла витрин просматривалось их внутреннее убранство. У окошка главной регистратуры какой-то мужчина на повышенных тонах разговаривал с медсестрой. Манеры Чини моментально изменились, в нем явно проснулся полицейский: непроницаемое выражение лица и тяжелая походка. Неуловимым движением он вытащил полицейскую бляху и предъявил ее медсестре, устремив грозный взгляд на мужчину, который так непочтительно разговаривал с ней.

– Привет, Лестер. Может, уйдем отсюда? Нам надо поговорить.

Манеры Лестера Дадли тоже моментально изменились. Он отбросил свои хулиганские замашки и обворожительно улыбнулся.

– Привет, Филлипс. Рад тебя видеть. Хотя я тебя уже сегодня видел возле дома Дэниель. Ты слышал, что случилось?

– Поэтому я и нахожусь здесь, иначе бы ты меня не увидел. Сегодня ночью я выходной. Сидел дома и смотрел телевизор, когда позвонил дежурный.

– Не один, я надеюсь? Терпеть не могу, когда такие парни, как ты, скучают в одиночестве. Мое предложение остается в силе. В любое время дня и ночи, девочку или мальчика. Что угодно, на твой вкус. Лестер Дадли предоставляет...

– Занимаешься сводничеством, Лестер?

– Я просто дразню тебя, Филлипс. Господи, неужели нельзя пошутить? Законы я знаю не хуже тебя, а может, и лучше, если уж на то пошло.

Лестер Дадли не соответствовал моему представлению о сутенере. Издали он выглядел подростком, слишком молодым, чтобы его пускали в кино на вечерние сеансы без родителей или воспитателя. Но, подойдя ближе, я разглядела, что ему слегка за сорок, в весе мухи, рост чуть больше ста шестидесяти сантиметров. Темные прямые волосы, зачесанные назад, маленькие глаза, крупный нос, слегка срезанный подбородок. Тонкая шея, отчего голова напоминала репу.

Чини не посчитал нужным представить нас друг другу, но Лестер, похоже, знал, кто я такая. Он лукаво смотрел на меня, часто моргая, словно норное существо, внезапно извлеченное на свет. И одет он был, как подросток: футболка в горизонтальную полоску, голубые джинсы, хлопчатобумажная куртка с длинными рукавами и кроссовки. Лестер стоял, скрестив руки на груди и засунув ладони под мышки. На руке красовались слишком крупные для его запястья часы "Брейтлинг" с несколькими циферблатами – возможно, подделка.

– Так как дела у Дэниель? – поинтересовался Лестер. – От этой девки в окошке я не могу добиться вразумительного ответа.

У Чини заработал пейджер, он прочитал сообщение и пробормотал:

– Черт... я сейчас вернусь.

Лестер изобразил на лице сочувствие, глядя вслед удаляющемуся Чини.

Я решила, что пора попытаться наладить с ним отношения.

– Вы персональный менеджер Дэниель?

– Совершенно верно. Лестер Дадли, – представился он, протягивая руку.

Хотя и не испытывая такого желания, я все же была вынуждена пожать ее.

– Кинси Милхоун. Я ее подруга. – Если хочешь получить информацию, то следует отбрасывать в сторону личную неприязнь.

– Эта медсестра доставляет мне массу неприятностей. Отказалась сообщить о состоянии Дэниель, даже после того как я объяснил ей, кто я такой. Думаю, она подобным образом демонстрирует свою женскую независимость.

– Наверняка.

– Так что с Дэниель? Бедное дитя! Я слышал, что ее сильно избили. Наверное, какой-то сексуальный маньяк. Все они еще те сукины сыны.

– Доктор ушел, и я не успела поговорить с ним. А медсестре, скорее всего, приказали не сообщать никому о состоянии Дэниель.

– Не в этом дело. Она просто издевалась надо мной, развлекалась за мой счет. Ладно, меня это не особо трогает. Постоянно терплю нападки от таких вот феминисток. Вы верите, что они еще существуют? Я-то думал, что с этой чепухой уже покончено, но не тут-то было. Знаете, что сотворила на прошлой неделе банда вот таких женщин, которым нравится унижать мужчин? Они обрушились на меня, словно тонна кирпичей, заявляя, что я торгую белыми рабынями. Можете себе представить? Бред да и только. Как можно говорить о белых рабынях, когда половина моих девочек темнокожие?

– Вы поняли их слишком буквально.

– Все дело в том, что мои девочки зарабатывают хорошие деньги. Большие деньги, очень большие. Где бы они еще смогли столько зарабатывать? Образования у них нет, у половины интеллект на уровне табуретки. Но они не скулят. Разве мои девочки жалуются? Да ни в коем случае. Они живут как королевы. И еще скажу вам кое-что. Эта банда мужененавистниц не предлагает ни черта конкретного для них. Ни работы, ни учебы, ни даже благотворительной помощи. Так где же тут забота о них? Девочки вынуждены зарабатывать себе на жизнь. А хотите знать, что я ответил им? Я сказал: "Леди, это бизнес. И рынок формирую не я, а спрос и предложение. Девочки просто оказывают различные услуги, вот и все". И думаете, это их проняло? Да знаете, в чем тут все дело? В сексуальной извращенности. Эти феминистки ненавидят мужчин, не могут смотреть, как женщины развлекаются с особами противоположного пола...

– Или, – вмешалась я, – они возражают против того, чтобы кто-то эксплуатировал молоденьких девочек. Вот такое у меня дикое предположение.

– Ну, если дело только в этом, то зачем же спорить? Тут я с ними согласен. Но они считают меня врагом, а вот с этим я не могу согласиться. Девочки мои здоровы, я их постоянно защищаю, и это правда.

– Что же вы не защитили Дэниель?

Лестеру не понравился резкий тон моего вопроса.

– А ей надо было слушаться меня. Я ведь говорил ей: "Не води клиентов домой. Не занимайся с клиентом, если меня нет поблизости". Это ведь моя работа, за которую я и получаю свой процент. Когда у нее бывали назначены свидания с клиентами, я привозил ее на машине. Ради Бога, да ее и пальцем никто не трогал, если она была с сопровождающим. А если она не сообщала мне о таких свиданиях, то я и помочь ничем не мог. Все очень просто.

– Может, она решила завязать с такой жизнью, – предположила я.

– Она заикалась об этом, а я всегда говорил: "Эй, это твое личное дело". Никто моих девочек не удержит силой. Хочет уйти – пожалуйста. Но в таких случаях я спрашиваю, как она намерена зарабатывать на жизнь... – Незаконченную фразу Лестер снабдил скептическими интонациями.

– А для чего? Я что-то не понимаю.

– Я просто рисую ей картину будущей жизни, если она пойдет работать продавщицей, официанткой и тому подобное. Мизерная заработная плата, любой может избить. Жестоко с моей стороны, конечно, но если девицу устраивает такая жизнь, то почему я должен возражать? Да и со шрамами на лице трудно будет найти работу.

– Ас чего вы взяли, что могут появиться шрамы на лице?

– Ох, да это просто мое предположение. На улицах слухи распространяются очень быстро. Вы же наверняка знаете о таких случаях, когда девочкам портят лица. Жаль, конечно, но многие парни грешат этим, любят поиздеваться над бедными незащищенными девочками.

Вернулся Чини. Он, с любопытством поглядывая на нас, спросил:

– Все в порядке?

– Да, все нормально, – коротко ответила я.

– Мы просто поговорили о делах, – пояснил Лестер. – Но я так и не услышал, как состояние Дэниель. С ней все будет в порядке?

– Нам пора идти, – ответил ему Чини. – Мы проводим тебя до машины.

– Да, конечно. Но скажи, они поместили ее в ортопедическое отделение? Если бы я точно знал, то мог бы прислать ей цветы. Кто-то сказал, что у нее сломана челюсть. Наверное, поработал какой-то сексуальный маньяк.