Один выстрел - Чайлд Ли - Страница 27

– Два копа.

– Франклин уже приступил?

– С самого утра.

– Где его офис?

Хелен дала ему адрес. Ричер глянул на часы:

– В четыре там.

– Как съездили в Кентукки?

– Пока не понял.

Белантонио работал в лаборатории с семи утра. Он пытался снять отпечатки пальцев с оставленного под эстакадой телефона и ничего не получил. Затем он скопировал список звонков. Последним набирали номер Хелен Родин, а предпоследним – Эмерсона. Оба звонка, ясно, сделал Ричер. Потом шел длинный ряд звонков на сотовые номера, зарегистрированные на «Специализированные службы Индианы».

Белантонио перешел к записям камер на автостоянке. Первым «кадиллаком» на пленке был «эльдорадо». Цвета слоновой кости. Он припарковался до десяти утра в среду и стоял пять часов. Вторым – новый СТС, был припаркован вскоре после обеда во вторник и простоял два часа. Третий – черный «кадиллак-девилль» – въехал на автостоянку сразу после шести утра в пятницу, когда там должно было быть более или менее пусто. Камеры записали, как он быстро и уверенно взлетел по пандусу и выехал всего четыре минуты спустя.

Достаточно, чтобы поставить конус.

Ни при въезде, ни при выезде водителя рассмотреть было невозможно. За ветровым стеклом виднелось какое-то серое пятно. Может, это был Барр, а может, и нет.

Затем он изучил результаты обследования квартиры Александры Дюпре. Ничего интересного, за исключением отпечатков пальцев. Там была мешанина из отпечатков, как и во всех квартирах. Большинство принадлежало девушке, но было и четыре другие серии. Три из них не идентифицировались. Четвертая принадлежала Джеймсу Барру.

Джеймс Барр был у Александры Дюпре в гостиной, на кухне, в ванной. Четкие отпечатки, полное совпадение.

Белантонио записал это для Эмерсона.

Затем он прочитал отчет медэксперта. Александра Дюпре была убита одним сильным ударом в правый висок, нанесенным левшой. Она упала на гравийную поверхность, содержавшую органические вещества, включавшие траву и грязь. Но нашли ее в переулке, вымощенном известняком. Значит, тело было перемещено. Другие физиологические данные тоже это подтверждали.

Белантонио взял новый листок бумаги для заметок и написал два вопроса для Эмерсона:

Зэк провел утренние часы, размышляя, как быть с Раскином. Он провалился трижды. Во-первых, во время слежки, во-вторых, когда дал напасть на себя сзади и, в-третьих, когда позволил украсть телефон. Зэк не любил провалов.

Тут позвонил Линский. Они искали четырнадцать часов подряд, но не нашли и следа солдата.

– Продолжать поиск? – спросил Линский.

– Продолжать, – приказал Зэк. – Но Раскина пришлите ко мне.

Ричер ехал по дороге, которой пользовался Джеб Оливер. Оросительные установки медленно вращались, солнце играло в капельках радугой. Он замедлил ход и остановил машину у почтового ящика Оливеров. «Мустангу» ни за что было не одолеть этот проселок. Ричер вылез и пошел по тропе. Красный «додж» Джеба Оливера стоял на том же месте. На дверях амбара висел замок.

Ричер обогнул дом и подошел к задней двери. Мать Джеба сидела на диване-качалке, раскачиваясь в два раза быстрее, чем в прошлый раз.

– Джеб еще не вернулся? – спросил Ричер.

Она лишь отрицательно покачала головой.

– У вас есть ружье?

– Не люблю я оружия, – ответила она.

– А телефон?

– Отключили. Я задолжала.

– Хорошо, – заметил Ричер. – Я собираюсь взломать ваш амбар и не хочу, чтобы вы вызвали копов, пока я это делаю.

Он повернулся к ней спиной и пошел по тропинке. Двери амбара, как и сам амбар, были сделаны из толстых досок, которые многие годы летом и зимой то сохли, то размокали. Замок был последней модели, велосипедный, подковообразной формы. Одна сторона «подковы» проходила сквозь две черные стальные петли, привинченные к доскам дверей. Ричер потряс замок – тот оказался вполне надежным. Но его надежность зависела от того, к чему он привинчен.

Ричер ухватился за прямой конец замка в основании «подковы» и потянул. Двери поддались, и болты немного ослабли. Вцепившись в замок обеими руками, он откинулся назад, как водный лыжник, сильно потянул и ударил каблуком в доску под петлями. Старое дерево треснуло. Ричер резко дернул. Болты выпали, замок с петлями упал на землю, и двери, осев, распахнулись. Ричер ожидал увидеть лабораторию по производству наркотиков или большие их запасы, но ничего такого там не было.

Амбар был примерно двенадцать на шесть метров. Там стоял потрепанный пикап модели «шеви-сильверадо». Рабочая машина, без номеров, дверцы закрыты, ключа нет.

– Что это?

Ричер обернулся и увидел за спиной мать Джеба Оливера.

– Пикап, – ответил Ричер. – Джеба?

– Никогда его раньше не видела.

– Сколько он уже здесь стоит?

– Не знаю.

– Когда Джеб повесил замок на дверях?

– Может, месяца два назад.

– Зачем держать внутри старый пикап, а новую машину – под открытым небом?

– Мне этого не понять, – заметила женщина. – Джеб всегда все делает по-своему.

Ричер вышел из сарая и закрыл обе створки. Затем вдавил болты подушечками больших пальцев в треснувшие гнезда. Потом Ричер вернулся к «мустангу».

– А Джеб когда-нибудь вернется? – крикнула ему вслед женщина.

Ричер не ответил. Он сел в машину и лишь потому, что та стояла передом к северу, поехал на север по прямому как стрела шоссе к недосягаемому горизонту.

Километрах в двадцати пяти от города Ричер остановился и припарковался на незасеянном углу поля, куда не доставали поливальные установки. Посмотрел на часы. До встречи у Франклина оставалось два часа. Он достал из кармана сложенную мишень и долго разглядывал. Потом сунул обратно. Поднял глаза и увидел только небо. Закрыл глаза и стал думать о вине и невиновности и об истинной природе случайности.

Глава седьмая

Эмерсон прочитал отчеты Белантонио и увидел, что Ричер звонил Хелен Родин. Прочитал вопросы Белантонио:

Ответы: «Возможно» и «Возможно». Левши – не редкость. Поставь в ряд двадцать человек – четверо или пятеро окажутся левшами. И сейчас Ричер точно был при машине. В городе его не было, и уехал он не в автобусе. Значит, машина у него имелась и могла быть с самого начала.

Потом Эмерсон прочитал последний листок: Джеймс Барр был в квартире Александры Дюпре. Какого черта он там делал?

Ричер приехал в офис Франклина минут на десять позже. Офис находился в двухэтажном кирпичном здании в самом центре города. К двери с белой пластиковой табличкой «ДЕТЕКТИВ ФРАНКЛИН» вела наружная лестница. На парковке у дома стояли машины – зеленый «сатурн» Хелен Родин, синяя «хонда-сивик» и черный «шеви-субурбен». «Шеви», наверное, Франклина, решил Ричер, а «хонда», возможно, Розмари Барр.

Ричер поставил «мустанг» рядом с «сатурном» и вышел из машины. Взбежал по ступенькам, вошел в дверь без стука и прошел по короткому коридору в большую комнату. Франклин сидел за столом, Хелен и Розмари расположились на стульях, а Энн Янни смотрела в окно. Все четверо обернулись.

– Разбираетесь в медицинских терминах? – спросила его Хелен.

– Что за термин?

– ДП. Врач написал.

Ричер взглянул на Хелен, потом на Розмари Барр:

– Дайте я сам догадаюсь. Диагноз Джеймсу Барру, поставили в окружной больнице. Вероятно, случай средней тяжести.

– Начальные симптомы, – поправила Розмари Барр, – этого самого ДП.

– Что это? – спросила Хелен.

– Потом объясню. Давайте разбираться по порядку, – предложил Ричер и повернулся к Франклину: – Расскажите, что вы узнали о жертвах.

– Между собой никак не связаны, с Джеймсом Барром тоже. Думаю, вы были правы – у него не было никаких мотивов для убийства, – сообщил Франклин.