Как я стал привидением - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 9

Родители дома смотрели какое-то дурацкое ток-шоу, потом кино, потом сериал, а я сидел рядом и все это терпел. Я уже начал слегка светиться в темноте, так что свет пришлось включать. Пару раз я чуть не просочился сквозь диван, откинувшись на спинку, надо было все время себя контролировать. Отец обретал мои черты прямо на глазах. Я уже не сомневался, что завтра утром столкнусь в прихожей со своим двойником. Тогда старуха сразу меня заберет, я займу место Васька, Сашка останется навсегда в плену у строителей, а отцу придется снова заканчивать школу и учиться в институте. Печально это. Какой мерзкий сериал…

– Саша, иди спать. Ты уже носом клюешь.

– Угу.

Я отправился в свою, то есть в Дэнову комнату, гадая, почему родители не удивляются. Ну и пусть. Старуха придет только утром. Я должен дождаться, пока уснут родители, и не уснуть сам. Это нетрудно, я же спал до обеда. Шлем я уже раскопал, он ждал на столе, старый и пыльный. Ничего, ночью обновим.

Глава IX

Брату будет нескучно

Телевизор в родительской комнате замолчал только в начале двенадцатого. Около полуночи я услышал папин концертный храп и понял, что пора. Ключи. Главное – взять ключи, чтобы не трезвонить в дверь в четыре утра. Почему я второй раз оказался на лестнице в такое время, объяснить будет затруднительно. Ключи, шлем, перфоратор, лом – вроде все.

Дверь в подвал была закрыта на замок. Я не ожидал такого поворота событий. Вчера-то нас привела сюда бабулька, по-нашему, по-призрачному – сквозь стену, да и пару часов назад дверь была не заперта, я вошел и вышел спокойно. А что мне сейчас-то мешает? Я шагнул на дверь и раз-два – оказался в подвале. Теперь бы найти ту стену! Темно – не беда, я уже слегка фосфоресцировал в темноте, и этого света хватало. И даже камушков-осколков под ногами не замечал, потому что проходил сквозь них. Да ведь я уже почти настоящий призрак! Значит, могу спокойно воевать со строителями!И они могут меня забрать…

А вот и рабочие.

– Пришел! Надо же, какой смелый!

– Кирпичи кончились.

– Зато бутылок много! Иди сюда, мальчик…

Вся стая кружила надо мной и ярко освещала подвал. Я без труда нашел нужную стену, включил перфоратор и уперся лопаткой в шов: свободу честным парням!

– Я знал, что ты придешь, – шепнул Васек из-за стены, и мне сразу стало легче. Что мне призрачные бутылки? Тут работы на две минуты! Неужели не справимся?! А Сашки нет…

– Ребя, он опять за старое! Вмажем ему!

Рой бутылочных осколков полетел мне в голову, градом барабаня по шлему. Что, съели?!

Строители явно не ожидали такого поворота событий. А из стены: «др-рынь!», «шмяк!» – вывалился кирпич, прямо сквозь мою ногу. Вот сейчас и второй…

– Он призрак!

– Стоять!

Я перфоратор включить не успел, как меня схватили сотни водянистых пальцев. Ноги оторвались от пола, перфоратор тяжело шмякнулся вниз.

– Вот и братцу твоему нескучно будет!

Я даже не отбивался: в меня вцепились, наверное, все призраки, какие были, на каждой руке висело по пять рабочих, по столько же – на каждой ноге, и еще десяток призраков вцепились в мою майку. Их пальцы были холодные и мягкие, как желе, но их было много, и я все равно не мог пошевелиться.

– Домой! – скомандовал кто-то, и мы вылетели в ночь из узкого подвального окошечка.

– Дэн! Не давай им тебя унести! – крикнул Васек, и больше я его не слышал.

Любители ночных прогулок, бомжи, пьяницы и припозднившиеся офисные работники! Если бы вы только знали, какое фантастическое зрелище пропустили в ту ночь, то не простили бы себе и приезжали бы в наш район каждый вечер, как на работу, в надежде увидеть повтор! Только не надо повторов.

Рой светящихся работяг, матерясь и сплевывая на землю окурки, пролетал над спящим городом. Их оранжевые каски, как лысины, сверкали в темноте, красиво переливались замызганные рабочие костюмы. Угольки их сигарет роились, как стоп-сигналы перед аварией. Работяги несли парня, такого же бледного и светящегося, как сами. Нильс со своими дикими гусями отдыхает.

Летели недолго. Чего тут лететь-то: от дома до стройки пара десятков метров. Я успел подумать, что сейчас увижу Сашку и что он жив, если работяги сказали: «Брату нескучно будет». Успел только подумать: «Как же мы теперь освободимся, если Васек по-прежнему за стеной?» Отец не в курсе, значит, скоро он займет мое место на земле. Или место Васька за стеной, что намного хуже. А его место кто займет в таком случае? Дедушка или мать? Чушь. И как теперь выбираться?

Стая приземлилась у строительных фургончиков, и меня тут же затащили в один.

– Дэн! – Сашка повис у меня на шее прежде, чем я успел сообразить, что к чему.

Что ж, радуйся, брат. Теперь тебе будет нескучно.

– Как ты тут? – спросил я.

– Нормально, они не злые. Кормят, хоть мне и не надо. Правда, работать заставляют, но немного и ненапряжно.

– А что делал-то?

– Ну, час назад я сидел на кране, помогал крановщику дергать рычаги. Только он все время вопил: «Не тот! Не тот! Не надо!»

Я как представил себе эту веселуху, так сразу стало легче. Сашка – он и в небе Сашка. Вряд ли рабочие такие психи, что доверили моему братцу дергать рычаги башенного крана. Просто надо было кому-то за ним приглядывать, он же, балбесина, сквозь стены проходит – не запрешь. Вот и поручили крановщику.

– А здесь у тебя в няньках кто?

– Кирилл. У него сапоги прохудились, вот сидит со мной, чинит.

В углу на топчане сидел призрак самого серьезного вида и действительно чинил сапоги.

М-да. Краны – это, конечно, весело, но тюрьма есть тюрьма. С тюремщиками, которые проходят сквозь стены, видят сквозь стены и никогда не спят.

– А когда мне скучно, я подсматриваю и подслушиваю, что творится дома и у соседей. Ты почему вечером на моем стуле сидел?

– Что?

Сашка подтащил меня к маленькому окошку фургончика. Я увидел стройку, собак и наш дом.

– Смотри внима-а-ательно, вглядывайся в окно.

Я, как смог, напряг зрение, сосредоточился на своем окне и… Прямо в глаза бросилась моя комната, кресло у окна, стул без колес, дверь… Сквозь дверь тоже, оказалось, можно смотреть. Коридор, родительская комната, отец в кровати оглушительно храпит, а маме по фиг – нахлобучила на голову подушку и спит себе… Отец стал совсем как я. Как Дэн. Мать проснется – испугается.

– Вот так… – тронул меня за плечо Сашка. – Только я хочу домой.

Домой-то и я хочу. Желательно – не один, а с Сашкой. И чтобы отец был нормальный, в смысле, выглядел как положено моему отцу. И Васька надо выручить…

– Зачем нас вообще здесь держат? Что за выгода?

– Чтобы вы не натворили глупостей, – буркнул Кирилл из своего угла, – и не крушили стены.

Я подумал – аргумент. Значит, убить они нас просто не могут.

– Да что вам сделаешь, вы же призраки! – подтвердил мою догадку Кирилл и сам не понял, что зря сказал. Кто-то, помнится, вчера грозился замуровать в кастрюле… А как замуруешь того, кто проходит сквозь стены? Васек не в счет, его замуровали, когда он еще был жив. Вот и отлично! Ничего они нам не сделают! Как мало нужно заложникам: не убьют – уже радость.

Радость-то радость, а как отсюда выбираться прикажете? Если ты находишься под присмотром сотен тюремщиков, которые не умеют спать, побег – задача трудновыполнимая. Но не рисковая – убить-то они тебя не могут! Можно пытаться сбежать хоть каждые пять минут, ничего они нам не сделают. Вот хотя бы сейчас…

Я взял Сашку за руку, оттолкнулся, и мы мухой вылетели из фургончика:

– Вперед! Домой!

Щас! Я влетел носом в грязноватую светящуюся преграду. По меньшей мере десять работяг преградили мне путь. Не получилось. Какой конфуз! Ничего, через пару минут попробуем еще разок.

Сашка разгадал мою затею и заметно повеселел:

– А кто нам что сделает? Мы ведь такие же призраки, как они!

В фургончик нас вернули с руганью, а нам было все равно. Мы бестелесны, неуязвимы и вечны. У нас впереди уйма попыток к бегству.