Как я стал привидением - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 8

– Кто находит?

– Не знаю. Кого строители, кого археологи, кого туристы шибко любопытные. А многих похоронили сразу после смерти, я же тела-то особо не прятала. Только они все равно призраки.

– А с ними как? Может, и с остальными так же можно?

– Можно. Только тебе не понравится.

Ага, зато мне нравится перспективка ездить по Москве и Подмосковью, отыскивать, хоронить…

– Говорите.

– Надо ночью на перекрестке трех дорог поймать черного кота и вырвать у него из хвоста три волосины. Потом поймать летучую мышь, засушить хорошенько. Купить в аптеке змеиного яда и листьев крапивы. Взять котел, пойти ночью на кладбище. Там, на могиле рыжего прораба, бросить ингредиенты в котел, довести до кипения и, помешивая против часовой стрелки, произнести заклятие:

2Я сел на кровати, переваривая информацию. Заклятие было похоже на детскую дразнилку, только те зарифмованы лучше. Да и сам ритуальчик смахивает на кидалово из серии «Сниму порчу с вашей вешалки и отдам соседу». Хотя в призраков я до некоторых пор тоже не верил. Наконец, собрался с духом и спросил:

– Что, правда?

– Конечно нет, дурья твоя башка! Я же сама призрак! И буду рассказывать тебе, как отправить на покой призрака? Да ты ж меня первую и уберешь, тебе проще! И с рабочими не надо воевать, и брат вернется… – Бабулька прикусила язык, наверное, поняла, что сболтнула лишнее.

Я замер, переваривая информацию.

– И вообще, мне пора. Спи! – Старуха вывалилась за окно спиной вперед, как водолаз.

Что ж, спасибо за идею. Мне и правда не приходила в голову такая мысль, хотя… Нет, Васька я все равно выручу, а раз так, то и нечего всяким бабулькам-призракам шляться по ночам. Если сын отправится на покой, так чего ей по земле болтаться?

С этими веселыми мыслями я залег спать. Оставался сущий пустяк: узнать, как же воюют с призраками.

Глава VIII

Еще один бесполезный день

– Александр, поднимайся. Тебя ждет серьезный разговор.

Если отец так говорит, значит – ничего хорошего не жди. Не повезло Сашке. Интересно, что же он натворил-то, а?

– Александр!

Отец тронул меня за плечо, я открыл глаза и сразу все вспомнил. То, что теперь Александр – это я, то, что я, то есть Дэн, до сих пор не явился домой, то, что мой брат в плену у призраков, Васек по-прежнему в кирпичной стене, а я следующий кандидат на его место. Весело так стало – хоть разревись.

Я сел на диване, продрал глаза. Интересно, который час? Будильник показывал половину третьего. Значит, отец зашел домой на обед и долго мучить не будет – убежит на работу.

– Александр, что происходит? Где твой брат? Что ты делал утром в трусах на лестнице?

Я еще вчера придумал, что скажу:

– Дэн на дачу поехал к однокласснику. Боялся, что ты не отпустишь, вот и сбежал, просил, чтобы я вам передал, когда он уедет.

Отец пожал плечами:

– Странно. Неужели я бы его не отпустил? Экзамены через неделю только – гуляй не хочу!

– Он боялся, что не отпустишь…

– Хорошо, допустим. Переходим ко второму вопросу…

Вот это было сложнее. Что может делать ребенок на лестнице в четыре утра, в одних трусах, зато с перфоратором? Интересно, перфоратор мать заметила? Если нет, то можно рискнуть…

– Дверь захлопнулась…

– Ты провожал брата в одних трусах?

– Я же только до двери… Вышел на лестницу, посмотреть в окно подъезда, какая машина у Дэнова одноклассника…

– Они на машине поехали, с родителями?

– Да. А дверь захлопнулась.

– Ладно. В следующий раз говори сразу, а то мы с матерью бог знает что успели передумать, пока ты спал.

– Я хотел сказать. Мама меня сама спать отправила…

– Не обижайся на нее. Вставай. Обедать уже пора, соня.

Отец вышел. Уф! Перфоратора в моих руках мать утром действительно не заметила. Пронесло. А кстати – у отца глаза светлеют, становятся как у меня. То есть у Дэна… Странно, что он не спросил, что я делаю в Дэновой комнате. Я по привычке, машинально, у себя лег. Наверное, решил, что его младший сынишка опять боится ночных кошмаров.

Я встал, перебрался за компьютер и набрал в поисковике: «Как победить призрака?» Ответы были неутешительными. «Как победить призрак голода – руководство для худеющих», «Солдаты воюют с призраками: противника не видно в темноте» «Иных методов, кроме погребения, неизвестно». И в таком духе пятнадцать страниц. Отец уже ушел на работу, а я все искал. Отец уже пришел с работы, а я все искал. Мать вернулась, а я искал, перелистывая километры веб-страниц, пробегая глазами сотни ненужных слов.

Неужели – правда? Правда – нет иного способа? Нет, старуха явно намекнула, что есть какой-то, только она мне не скажет. Поисковик, видимо, не скажет тоже.

Что делать? Выдалбливать Васька. Много ли там долбить – работы на пять минут. Неужели не продержусь? Ладно, вчера я вышел неподготовленный и был наказан, сегодня откопаю в кладовке мотоциклетный шлем. Мотоцикла у нас давно уже нет, а шлем наверняка там валялся. И пусть призраки пуляются кирпичами, если им нравится! Быстренько разобью стену, быстренько освобожу парня, а там – хоть трава не расти. Предам его тело земле, и призраки отвалят.

Про «предать тело земле» я старался думать поменьше. Не представлял я себе, как вытаскиваю из стены истлевший скелет, как волоку, закапываю… Меня же первый встреченный милиционер загребет и будет прав! Значит, придется хоронить по всем правилам, а у меня, признаться, опыта в таких вещах нет. В какое похоронное бюро звонить, где взять денег и, наконец, как объяснить, почему я хороню не родственника, умершего явно не вчера… И я решил: сперва парня освобожу, а потом буду думать, что делать дальше.

В комнату сунулся отец: оказывается, меня уже два раза звали ужинать. Вышел на кухню, сел на Сашкин стул, а отец сел на мой, и я опять заметил: глаза стали светлыми, совсем как у меня, и рост – убавился. Интересно, мать тоже заметила?

– Ты осунулся, Андрей. Что-то не так на работе?

– Нормально все, – отмахнулся отец, – не выспался, наверное. – Он многозначительно посмотрел на меня.

Да, «осунулся» отец из-за меня, как ни крути. Только он думает, что я не дал ему поспать своими ночными бдениями, а я знаю, что он превращается в меня, потому что кто-то (не будем тыкать пальцем) струсил, не смог сделать пару дырок в стене, не выручил Васька, проворонил брата и сам теперь становится призраком.

Сразу захотелось залезть под стол и никогда не вылезать. Сидеть там и реветь неделю за неделей. Впрочем, я теперь Сашка, а семилетке простительно.

– Я не нарочно, па…

– Да кто тебя, мелкого, винит?! Расслабься. Вот с твоим братом я поговорю, когда вернется.

«Если вернется» – так будет правильнее. Господи, неужели меня еще и есть заставят?!

– Я не хочу, мам. Только проснулся…

– Не только, а пять часов назад, не выдумывай. Еще не хватало, чтобы ты спал весь день, а всю ночь колобродил. То, что у тебя каникулы, не значит, что можно ломать режим.

Режим? А, ну да: я же Сашка. Значит, можно поныть:

– Ну ма…

– Хорошо: полтарелки съешь и свободен. И я прослежу, чтобы ты лег спать вовремя!

Здрасте, приплыли! Меня бы устроило, чтобы мне вовремя дали в руки перфоратор и отправили в подвал. Но последнее я, конечно, не стал озвучивать.

– Давай, будь умницей.

Буду-буду. Полтарелки – не великий труд. Даже «спасибо» скажу и уберу посуду. А у отца ногти на руках обкусаны. Как у меня. Блин!

Возвращаться к себе в комнату не хотелось, я отпросился погулять. Захватил Сашкиного «Шарля Перро», спустился в подвал. Скучно парню одному, я ему хоть сказки почитаю.

Васек страшно обрадовался, когда я пришел. И спросил: «А что такое сказки?» – чем вызвал у меня бурю ненужных эмоций. Книжку я ему прочитал всю часа за два. Васек то и дело перебивал, комментировал, переспрашивал, в общем, вел себя как счастливый семилетний балбес, которому читают вслух и не говорят: «Теперь давай сам». Из подвала я ушел почти счастливым, пообещав вернуться ночью.