Четвертый год - Каменистый Артем - Страница 16

Добрыня подскочил к Олегу:

— Да где они? Уже минут двадцать стоим! Может наверх поперлись, и сбоку по нам ударят?

— Вряд ли, мы бы их увидели, если бы они вверх по склону пошли, — возразил Олег. — Наверное, просто готовятся… куда им спешить.

— Мы тут до вечера стоять не можем, у народа поджилки начинают трястись. Хуже нет, чем неизвестность! Бери лучников, и выступай им навстречу. Глянь, что они там делают. Если они все еще собираются, подгони стрелами, но только издалека. И назад бегите. Может, часть самых нетерпеливых за вами увяжется, и положим их тут.

Выскочив из строя, Олег прокричал:

— Лучники за мной!

Пара десятков островитян отделилась от войска, припустила за ним.

Под ногами чавкала вода, местами ноги увязали по колено — здесь не побегаешь. Лишь через сотню метров Олег добрался до более–менее сухого места. Дальше пошли по широкой тропе, протоптанной в ивняке хайтами.

— Держитесь настороже! В зарослях могут триллы прятаться, не поймайте дротик задницей!

— Хайты! — истерически вскрикнул один из стрелков.

Олег и сами их уже увидел: густая толпа врагов шагала навстречу, по той же тропе. Натянув лук, он поспешно выпустил стрелу, небрежно прицелившись в самую гущу врагов, и заорал:

— Все назад! Бегом назад!

Впрочем, приказ был излишним — большая часть лучников уже драпала, лишь несколько рискнули задержаться для выстрела.

За спиной донесся дружный яростный вопль сотен хайтов, впереди, отвечая им, не менее дружно завопили люди и ваксы, лишь бегущие лучники сохраняли молчание.

Выскочив на луг, парень, бегущий перед Олегом, оступился на кочке, плюхнулся в мокрую траву. Олег, не успев среагировать, споткнулся об него, тоже грохнулся. Едва поднялся, как рядом, на излете, просвистел дротик, с чавканьем воткнулся в болотную почву.

— Хороший бросок! — нервно хохотнул Олег, продолжая бег.

За спиной чавкнуло еще раз — рановато триллы начали стрелять. Ворвавшись в шеренгу арбалетчиков, Олег развернулся, выхватил из колчана четыре стрелы. Три воткнул в землю, четвертую наложил на тетиву. На ходу прокомментировал свои действия:

— Не думаю, что успею выстрелить пять раз.

Его никто не слушал — в последние мгновения перед схваткой людям было не до разговоров.

Лавовый поток хайтов выплеснулся с тропы, растекаясь, понесся по лугу. Несколько триллов упало, не обращая на них внимания по ним, громыхая досками доспехов, пронеслись раксы.

Завидев врага, ваксы завопили пуще прежнего, да и люди от них не отставали. Чуть не оглохнув от рева сотен глоток, Олег спустил тетиву. Захлопали луки и арбалеты остальных стрелков — посыпались первые триллы — в хор ярости вплелись первые нотки боли и смерти. Вторая стрела ушла в толпу так же бесследно, а вот третью Олег уже увидел — прицельно вбил ее в грудь долговязого метателя дротиков. Трилл сложился пополам, изломанной куклой кувыркнулся через голову, оставшись корчиться в луже, Олег потянулся за последней стрелой: он угадал, больше выстрелить не успеет — вокруг засвистели дротики.

Стрела пробила голову еще одному метателю — промахнуться с такой дистанции было почти невозможно. Перекидывая лук за спину, Олег развернулся, бросился назад, заорав уже на бегу:

— Все назад! Все за щиты!

По–детски заорал первый раненый, следом закричало еще несколько. Олег напрягся, мечтая об одном — если и поймает гостинец от триллов, то пусть в спину. Кольчугу дротик не пробьет, лишь синяк черный оставит, а вот получить иззубренный, грязный наконечник в бедро, это зачастую та же смерть, только долгая.

Достигнув шеренги воинов, Олег проскользнул между расступившихся щитов, выхватил меч, развернулся. Эх… вот сейчас бы войску людей пару десятков мушкетов хорошего калибра — одного залпа хватило бы. Хайты растеклись по лугу, неслись толпой рассерженных муравьев — никакого порядка или подобия строя. Триллы оказались впереди лишь благодаря своим легким ногам — раксам за ними никак не угнаться.

По щитам густо застучали дротики, заорали новые раненые. Строй землян ощетинился копьями. Вовремя — передние, самые прыткие раксы повисли на остриях. Следом налетела вся толпа.

Шеренга щитоносцев дрогнула, попятилась назад, не в силах сдержать напор врагов. Воин, стоявший перед Олегом, яростно закричал, пытаясь высвободить схваченное кем–то копье, оступился, припал на колено. Сверкнуло лезвие секиры — раскололо щит пополам, будто сосновую чурку. Ракс, ударом ноги сбив парня на землю, ворвался в строй землян, поднял секиру для нового удара, но на этом его бой закончился — повис на копьях воинов второй шеренги.

За ним, не давая прорехе в строю затянуться, ринулись еще двое. Одного так же успели пригвоздить копейщики, а вот до второго уже дотянулся Олег — удачно вбил лезвие в шею врага, хорошо ощутив, как сокрушаются хрящи, пропуская металл между позвонков. Вояка, лишившийся копья, снизу резанул ракса в брюхо ножом, получив на голову водопад из склизких внутренностей.

Помогая воинам, Олег уперся в спину щитоносца, не давая раксам его опрокинуть. На какой–то миг схватка практически затихла: оба войска занимались «перетягиванием каната» — раксы давили в одну сторону, люди в другую. В такой тесноте оружием особо не размахнуться, разве что ухитриться по ногам резануть. Триллы, выпустив запасы дротиков, бестолково метались позади своей тяжелой пехоты, по сути, бой для них закончился — в рукопашной им места нет.

Неизвестно, чем бы закончилось это «передавливание», если бы не ваксы. Муру, наконец, надоело пугать врага криками, и он, увлекая своих воинов, ринулся вниз. Большая часть дикариного воинства принялась гоняться за триллами, но часть, подгоняемая пинками вождя, ударила раксов в спину.

Напор хайтов в этом месте тут же прекратился — «гориллы» развернулись, кинулись на обидчиков. Их порыв заразил и всех остальных. Добрыня что–то заорал, пытаясь сохранить строй, но тщетно — бой уже вступил в ту стадию, когда приказы бессмысленны.

Люди, продолжая по привычке давить на противника, не поняли, что обстановка изменилась, неорганизованно рванули вперед. Не ощущая сопротивления, некоторые попадали, об них споткнулись те, кто давил в спину. Олег, чудом не попав в такую «кучу–малу», проскочил вперед, сквозь прореху в распавшемся строе, мельком оценил обстановку, требовательно взревел:

— Вперед! Мочи козлов!

Вряд ли кто–то его послушался — все и без того были заняты истреблением раксов.

«Гориллы», эти грозные воины, попав меж людьми и ваксами, явно растерялись. Их явно не учили сражаться на два фронта — все, кто уцелел, инстинктивно рвались к ручью, там не было противников.

Олегу даже не давали ударить — копейщики, азартно вскрикивая, подкалывали хайтов на бегу. Многие уже бросили мешающие щиты — держали оружие двумя руками. Будь у врага командир, сумевший бы объединить пару десятков раксов, те бы бед наделали…

Вернув меч в ножны, Олег достал лук — толку больше будет. В спину отступающим раксам полетели стрелы. Увлекаемые его примером, остановились и остальные стрелки.

Доспехи раксов устроены примитивно, и защищают слабо. Спина и вовсе почти голая: твердая кожа наконечник не удержит — раксы посыпались десятками, истребляемые совершенно безнаказанно. До ручья добежало не более трети врагов — тут уж вовсе началось избиение младенцев. В дельте русло было заилено на совесть, и тяжелые враги оказались в топкой ловушке.

В спины, плечи и головы барахтающихся врагов полетели в упор стрелы и копья, кое–кто не пожалел бросить топор, а один вакс, от избытка чувств, раскрутил за ногу труп трилла, бросил чуть ли не до противоположного берега, после чего поспешно нагадил в ладонь, и швырнул эту гнусность в голову ближайшего ракса.

Олег, стреляя как заведенный, опомнился лишь когда рука, потянувшись к колчану, не нашла оперенного древка — боеприпасы закончились. На его глазах до противоположного берега каким–то чудом добрался единственный ракс, наполовину выполз из воды, да так и замер — спина у него была как у дикобраза. Лишь несколько триллов, пользуясь своей быстроходностью, смогли укрыться в кустах, но за ними уже устремились ваксы — эти ребята по следам рыбу в воде найдут.