Фраера - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 16

– Подождите, – махнул рукой толстяк. – У вас есть что-нибудь на просмотр?

– Конечно, – и я протянул ювелиру такую же монету, какая болталась у меня на груди в виде кулона.

Кудрявый бережно взял ее в руки, зажал глазом увеличитель и затих. Примерно минуту он тщательно разглядывал золотую марку выпуска тысяча восемьсот семидесятого года, а потом отложил ее в сторону и почти шепотом спросил:

– И… сколько у вас таких монет?

– Сколько-то, – холодно ответил Сергей. – Кроме них, есть еще очень много интересного. Серебро в хрустале, например, камушки.

Ювелир какое-то время молча думал, отчего на его лбу проступили глубокие морщины, а потом коротко кинул: «Подождите здесь», а сам вышел через дверь за стойкой куда-то в дальние помещения мастерской.

– Клюнул, – вздохнул Хаммер и посмотрел на меня довольным взглядом. – Сейчас приведет настоящего спеца.

И действительно, через пару минут ювелир вернулся, но уже не один, а с еще более пожилым, лет семидесяти пяти, мужчиной в смешных широченных брюках и теплой фланелевой рубашке.

Старшой окинул нас пристальным взором, взял в руки монету, линзу и стал разглядывать ее с видом эксперта международного уровня. Ему понадобилось гораздо меньше времени, чтобы сделать свою оценку. Он вернул монету Сергею и спросил:

– Откуда она у вас, молодые люди? Это очень ценная вещица…

– Мы продаем ее, – не вдаваясь в подробности, сообщил я. – Так же как два десятка ее сестер-близняшек.

– И еще кое-что, – поддержал меня Хаммер, хитро улыбнувшись. – Вас интересует?

– Думаю, мы можем пройти ко мне в кабинет, молодые люди. – «Эксперт» приподнял перегородку над стойкой и, отойдя чуть в сторону, жестом предложил нам пройти внутрь.

Глава двадцатая

Торг

Следуя за стариком, я и Павлов прошли по небольшому коридору и очутились в маленькой комнате, в которой стояли двухтумбовый письменный стол, телефон, черно-белый микротелевизор «Шилялис», пальма в деревянной кадушке и четыре стула.

Ювелир сел за стол, положил подбородок в ладони, некоторое время молчал, а потом очень тихо спросил, поочередно переглядываясь со мной и Сергеем:

– Вы, надеюсь, не из милиции?

– А что, неужели мы похожи на ментов? – удивленно поднял брови Павлов.

Я тоже постарался изобразить на лице крайнюю степень изумления.

Видимо, сцена получилась что надо, так как напряжение на сухом, словно пергамент, лице ювелира моментально исчезло. В только что настороженных глазах появился блеск, сжатые до белизны в суставах пальцы расслабились, старик едва слышно вздохнул и произнес:

– Для начала, если не возражаете, несколько вопросов… – Ювелир чисто машинально переложил с края на край широкого стола какие-то бумаги, а потом начал: – Вам кто-то давал мой адрес? Я имею в виду – кто-то посоветовал ко мне обратиться?

– Нет, мы совершенно случайно зашли именно к вам, – Хаммер достал из кармана список мастерских и показал его старику. – Мы собирались пройтись по всем, узнать обстановку. Как видите, ваш «Агат» обозначен первым. По алфавиту.

– И очень хорошо, что не пошли «по всем», – кивнул ювелир. – Иначе к вечеру уже сидели бы в кабинете милиции и давали показания, каким образом к вам попали золотые побрякушки.

– Вряд ли, – не согласился я. – Все, что мы имеем, – совершенно чистые, как вы выразились, побрякушки. А раз нет заявления о пропаже, то ни один мент не сможет забрать то, что нам принадлежит по праву.

– Вы плохо знаете нашу милицию, молодые люди, – бросил спец. – Ну, да ладно… Перейдем к делу. Соломон мне сказал, что у вас есть целая коллекция, которую вы хотите реализовать. Я могу поспособствовать, свести с нужными людьми. Сами понимаете, мне такие ценности уже ни к чему, да и откуда у старика взяться таким большим деньгам?.. – Ювелир не слишком натурально закатил глаза. – Если вас устраивает такой вариант, то я хотел бы за услугу пятнадцать процентов комиссионных от всех денег, которые вы получите за сбыт золота и прочего товара. Согласны?

– Вы просите слишком много, – категорически покачал головой Сергей. – Максимум, сколько я согласен дать, – пять процентов.

– Да это грабеж! – воскликнул старичок звонким голосом. – Где вы еще отыщете покупателей на большую партию, без риска потерять и деньги, и товар? Двенадцать процентов, и ни рубля меньше, моя последняя цена.

– Восемь, и можете считать, что на этом торг закончен, – жестко парировал Павлов. – Если отказываетесь, мы сразу встаем и уходим.

– Десять, – неуверенно кинул пробный камень ювелир, но, наткнувшись на ледяной взгляд Хаммера, сразу капитулировал. – Ладно, пусть будет по-вашему, хотя всем нам ясно, насколько я продешевил. У вас есть еще что-нибудь посмотреть?

– Найдется.

Я достал небольшой мешочек и высыпал перед стариком несколько, на наш взгляд наименее ценных, серебряных и золотых украшений.

Ювелир пристально осмотрел каждую вещь, что-то еле слышно бурча себе под нос, а потом сообщил:

– Пожалуй, я могу взять у вас эти железяки прямо сейчас. Какая ваша цена, молодые люди?

Конечно, и я, и Павлов были в ювелирном деле такими же специалистами, как сидящий перед нами старый еврей – чемпионом мира по бодибилдингу. Поэтому я сразу же назвал совершенно дикую цифру, от которой дедушка моментально потерял дар речи. Он, как выброшенная на каменистый берег рыба, судорожно хватал губами воздух, а его стянутое сухой кожей лицо постепенно наливалось краской.

Наконец ювелир смог вздохнуть и произнес:

– Даже если эти несчастные штучки из самого Эрмитажа, они все равно не стоят и половины требуемой вами суммы!.. Неслыханно!

– Ваша цена? – Хаммер легонько хлопнул ладонью по крышке стола, от чего старик вздрогнул и посмотрел на моего приятеля испуганными зелеными глазами. – Вы же специалист, вот и назовите реальную сумму, включая, естественно, и ваш интерес.

Напоминание об «интересе» ювелиру явно понравилось. Он сразу подобрел, опять положил худой подбородок на ладони, оперевшись локтями о стол, и, напустив на себя важный вид, протяжно сообщил сумму, которую готов выложить немедленно.

– Прибавьте к ней десять процентов и можете забирать товар, – в свою очередь конкретизировал Сергей и, не спрашивая разрешения хозяина, достал из кармана сигареты и закурил.

А я про себя отметил, что совершенно непроизвольно мы с Павловым стали значительно больше увлекаться табаком с тех пор, как впервые обнаружили на дне Невы потопленный во время войны буксир. Да и вчерашняя пьянка – все это исключительно от нервного напряжения, которое вроде бы не слишком навязчиво, но не покидало ни его, ни меня на протяжении уже семи месяцев.

– С вами очень трудно торговаться, – усмехнулся ювелир, глядя на Сергея. – Но, так уж и быть, с учетом вашей будущей сделки и моих комиссионных… согласен!

Старик повернулся на стуле на сто восемьдесят градусов, достал из массивного сейфа две пачки деревянных, прибавил к ним еще несколько купюр и, положив их на стол, ловким жестом сгреб в выдвижной ящик драгоценности. Подождал, пока Павлов не спрячет деньги, а потом, как бы нехотя, сказал:

– А монетка, которую вы показывали вначале, надеюсь, тоже продается?

– Конечно, – с готовностью кивнул Хаммер. – Увеличьте только что выплаченные деньги на сто процентов…

– Да вы, молодой человек, просто гангстер! – перебил ювелир. – Нельзя же так!.. Даю за нее две тысячи долларов и ни копейки больше! И то – ради нашего дальнейшего сотрудничества!..

Спустя минуту наш капитал значительно вырос, а остальные деньги пришлось брать мне, так как Серега и без этого походил на ходячий банк.

– Вот мой номер телефона, – взмокший от напряжения ювелир что-то быстро чирканул на листке бумаги и протянул мне. – Позвоните через два дня, я встречусь с людьми, поговорю, и, скорее всего, мы решим вашу проблему. Всего хорошего…

Сергей загасил в стоящем на столе блюдце сигарету, мы по очереди пожали сухую и жилистую руку старика, попрощались и вышли из кабинета.