Фраера - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 15

Открутив жестяную пробку на бутылке и разлив по пятнадцать граммов, мы принялись праздновать три знаменательных события сразу – мою чемпионскую медаль, мой приезд в Питер, а также удачный подъем с глубины затонувших вместе с буксиром драгоценностей. Последнее, несомненно, было главенствующим, так как определяло нашу дальнейшую судьбу на ближайшие годы.

Когда бутылка опустела наполовину, Хаммер вдруг вспомнил, что у него, оказывается, есть красавица невеста, и следующий тост подняли за нее. Потом выпили за что-то тоже чрезвычайно важное, а затем Павлов побежал в магазин за второй бутылкой…

Утром, попивая на кухне крепкий чай и прикладывая к головам мокрые полотенца, мы вспомнили, что не надирались до такой степени уже три года. Тогда нас, лысых «карасей», накачали водкой увольняющиеся в запас «годки».

Мы решили не допускать никаких пьянок до тех пор, пока не настанет насущная необходимость отметить открытие нашего замечательного спортивно-оздоровительного центра бокалом настоящего французского шампанского.

Не без труда проглотив завтрак из трех яиц и нескольких кусочков жареного хлеба, мы взяли свои паспорта и отправились в скупку за получением «карманных».

Глава восемнадцатая

Хаммер знает, куда идти

Даже несмотря на то, что приготовленное к сдаче золото и серебро мы с Сергеем поделили примерно поровну и сдавали, естественно, тоже в два приема, – сказать, что на нас смотрели криво, это значит не сказать ничего.

Приемщица с подозрительностью следователя сличала наши паспорта с нависшими над окошком лицами, долго изучала сами драгоценности, но в конце концов деньги все-таки перекочевали в наши с Хаммером карманы.

Мы вышли из скупки, поймали такси. Павлов достал из кармана список ювелирных мастерских севера и северо-запада города, и «Волга» рванула по отмеченному Хаммером адресу.

– Кто пойдет первым? – спросил Серега.

– Давай сразу вместе. Оставим мотористу залог, пусть ждет. Золото – штука серьезная, к нему надо аккуратно относиться. Ювелир может оказаться хлипким, нервным, начнет паниковать. – Я слегка толкнул Хаммера в бок, кивком головы показывая на лихорадочно бегающий взгляд таксиста, отраженный зеркалом заднего вида. Мужик явно испугался, думая, что везет налетчиков, собирающихся грабить какого-то ювелира.

Павлову идея понравилась, и он принялся раскручивать ее дальше, нагоняя на труженика баранки липкий страх.

– Только бы у него под рукой не оказалось кнопки вызова мусоров. А то повяжут нас еще тепленькими, и в СИЗО… – прохрипел Серега. – Как только заметишь подозрительные шевеления со стороны ювелира, сразу бей его по башке, чтобы вырубился. Хату мы с тобой сами обшмонаем. Никуда рыжье от нас не денется, возьмем по чистой!..

– А моторист? – загробным голосом вставил я и тут же отметил, как окаменела на переднем сиденье фигурка щупленького лысоватого мужичка. – Не заложит? Может его… того… Чтобы не сболтнул лишнего?

– Он все равно ничего не знает, ни кто мы такие, ни куда направляемся, – скрипнул Хаммер. – Хотя, может, ты и прав. Лишние хвосты, которые могут дать зацепку ментам, нам ни к чему, – и Серега широким жестом, специально, чтобы таксист его заметил в зеркало, полез во внутренний карман куртки.

Нервы мужика не выдержали, он нажал на тормоз, и «Волга», дернувшись и уркнув заглохшим двигателем, остановилась возле тротуара.

– Эй, парни… Я… это… никому ничего говорить не собираюсь… Честное слово!.. Хотите, отвезу куда нужно за бесплатно?! Только…

– Страшно? – голосом зомби поинтересовался Павлов. Серега явно переигрывал, но мужичонка был слишком напуган, чтобы обращать внимание на детали. Он часто закивал, с трудом сглатывая слюну.

– Страшно. Конечно, страшно… У меня дома двое детишек…

После таких слов у меня пропало всякое желание продолжать спонтанно разыгранную шутку, я недвусмысленно посмотрел на Хаммера и, открыв правую заднюю дверцу, вышел из машины.

Серега достал крупную купюру, протянул ее таксисту, хлопнул того по плечу и молча проследовал вслед за мной, на свежий воздух.

«Волга» моментально сорвалась с места, свернула за угол, игнорируя красный свет светофора, и пропала из виду.

Я достал сигарету и закурил.

– Ну и засранцы мы с тобой, Павлов, так напугать бедного отца семейства! – наполовину в шутку, наполовину всерьез выдавил я вместе с клубами сигаретного дыма. – Не стыдно?

– Разве что самую малость, – ответил Хаммер и улыбнулся: – Я компенсировал материально.

– И где твоя гребаная мастерская? – Я сдул с конца сигареты столбик пепла. – Далеко?

– Да нет, пару кварталов отсюда. Пошли, прогуляемся. – И мы не спеша направились вперед по Каменноостровскому проспекту. – Вполне возможно, что гулять по другим адресам нам не придется, – сказал Сергей. – Есть у меня информация, что ювелир в этой мастерской не брезгует скупать золотишко у карманников и квартирных воров.

– Откуда? Бабушка во дворе сказала? – усмехнулся я, поглядывая на часы.

– Нет, – серьезно ответил Хаммер. – У нас в классе был один парень, Толик-Шрам, который сейчас как раз такими делами занимается. Не так давно я зашел в бар выпить кружку пива, а там сидел он, вдребодан пьяный. Болтал всякую ерунду, а потом вдруг достает и кладет на стол целую кучу измятых денег и говорит, что вчера вставил одну хату, взял много украшений и сдал их, догадываешься, куда и кому?..

– Даже если тот ювелир берет у уголовников, которых знает в лицо, это еще не значит, что он захочет разговаривать с незнакомыми людьми. А вдруг они из Большого дома на Литейном?

– Какой Литейный, посмотри на наши рожи! – засмеялся Хаммер. – Когда я вечером иду по улице, женщины переходят на другую сторону, боятся! Кстати, вот и каморка папы Карло, заходим?..

Сергей потянул на себя хромированную ручку тяжелой стальной двери, над которой висела светящаяся даже днем рекламная табличка:

Глава девятнадцатая

Мастерская «АГАТ»

Мастерская выглядела так, как и положено выглядеть маленькой каморке старого еврея-ювелира.

Стершийся линолеум на полу, невзрачные обои на стенах, дешевая копия картины Айвазовского «Девятый вал» на одной из них, высокая деревянная стойка, какая-то засиженная мухами инструкция под оргстеклом на самом видном месте. И конечно же сам ювелир – маленький толстый человечек с тронутыми сединой черными кудрявыми волосами, мясистым носом с горбинкой и жирными губами. На вид ему около шестидесяти, взгляд хитрый, оценивающий.

Едва мы вошли, он оторвался от газеты, посмотрел на нас очень внимательно, видимо для себя определяя цель визита очередного клиента, а потом вежливо спросил:

– Что хотят господа? Заказать перстенек или же цепочку?

– Нет, мы по другому делу, – покачал головой Хаммер, ответив на улыбку старика злодейским оскалом. – Нам нужно поговорить с хозяином.

Ювелир снял очки, пару секунд смотрел на нас с неприкрытой неприязнью, а потом, уткнувшись в газету, буркнул:

– У нас уже есть «крыша». Вам дать номер телефона?

– Вы нас не так поняли, – попытался я исправить ситуацию. – Мы вовсе не рэкетиры. Хотим предложить вам кое-что из металла и камней…

– Вот как?! – Ювелир тут же оставил газету. Сквозь толстые стекла очков сверкнул огонек неподдельного интереса. – Но мы такими делами не занимаемся, молодые люди, – добавил он очень осторожно. – Существует официальная скупка, где…

– Там берут исключительно на вес, а мы хотим предложить изделия. Многие из них старые, если не сказать старинные, – сказал Павлов, интригующе понизив голос. – И вот еще что… Мы не из милиции, и безделушки эти, даю гарантию, совершенно чистые. Бабушкино наследство. Теперь понимаете, зачем нам хозяин?.. Впрочем, – он полуобернулся, словно готовясь уйти, – мы можем предложить и в другом месте.