Тайна похищенной башни - Рудазов Александр - Страница 47

– Ну ты вконец охамел, хуймяк! – возмутился Колобков. – Совсем страх потерял! Я вообще думаю, что слово «хам» произошло от слова «хамяк». Или наоборот, слово «хамяк» от слова «хам».

– Пап, «хомяк» пишется через «о», – не замедлила поправить его Света.

– Ну и что с того? Все равно теория заслуживает внимания. Филологам следует заинтересоваться, – проворчал Колобков, на ощупь пристегивая деревянную ногу. – Ладно, мужики, все, хорош валяться, подъем!

Урча по-медвежьи, Гена поднялся на ноги и включил фонарик. Луч света разрезал темноту, выхватив из нее две человеческие и две нечеловеческие фигуры.

– Где Сергей? – пробасил телохранитель, водя фонариком вокруг себя.

– А что, нету? – удивился Колобков, приподнимаясь на локте. – Серега, ау! Ты куда заховался? Серега-а-а-а-а!!! Ком цу мир!

А Чертанов просто отлучился в туалет. Услышав вопли шефа, он вздрогнул и окончательно решил – по возвращении домой надо искать другую работу. На этой он точно когда-нибудь свихнется.

С помощью Гены Света снова развела костер. Все тем же трением. Правда, сегодня возиться пришлось гораздо дольше. Отец, глядя на это, крякнул и подумал, что надо было все-таки рассказать о найденной зажигалке.

Опрометчиво изгнанный вчера котелок был возвращен в лоно семьи. Его вымыли, вычистили, наполнили водой и снова подвесили над костром. Света достала из рюкзака одноразовые пакетики чая.

– А где сахар? – поинтересовался Колобков, осторожно беря горячую кружку.

– Ты его вчера в суп положил, папа.

– Что, весь?!

– Весь.

– Итить… Это я погорячился, конечно… Что, неужели ни кусочка не осталось?

– Один остался.

– Отлично. И где он?

– Я его пью, – спокойно ответила Света, прихлебывая чай.

– А отцу?.. – грустно спросил Колобков, заглядывая дочери в глаза. – Эх, Светулик… Родного отца-инвалида без сладкого чая оставила… Вот от кого-кого, а от тебя я такого не ожидал.

– Пап, прекрати дурачиться.

– Да кто дурачится-то, кто дурачится?

– Ты.

– Ну да. А что, нельзя?

– Нельзя.

– Ну простите меня, ради бога, дорогая и уважаемая Светлана Петровна! – издевательски поклонился Колобков. – Простите, что я, такой-сякой, осмелился попросить у вас маленький кусочек рафинаду!

– Капитан, а не захочешь ли ты подсластить свой напиток сладким корешком? – подал голос Лайан Кграшан.

Колобков замолчал и задумался. Потом пожал плечами и разломил предложенное растение. Изнутри оно действительно оказалось очень липким и сладким – почти как сахарный тростник. Тягучий сок, похожий на патоку, придал чаю вполне пристойный вкус.

– Вообще-то, несладкий я больше люблю, – добродушно сказал Колобков, опорожнив кружку. – Но и так тоже ничего.

Отряд выступил в путь сразу же с загоранием тепория. Скарб упаковали в рюкзаки, на тлеющие угли плеснули воды, главу экспедиции взгромоздили на гигантского хомяка.

Сегодня дорога идет веселее. Колобков, уже успевший позабыть про неудачу с жемчужиной, фальшиво насвистывает песенку.

Причем постоянно сбивается с «Все могут короли» на «Три танкиста».

– До Древограда еще далеко? – спросил Чертанов.

– Если идти так, как идем сейчас, будем там через четверть дня, – ответил Лайан.

– То есть через шесть часов… А у меня ноги со вчерашнего вареные…

– Спортом заниматься надо, Серега, спортом! – бодро произнес Колобков. – Геныч со Светкой же не жалуются. Один ты скулишь.

– А кое-кто вообще едет верхом…

– Я инвалид, если забыл, – демонстративно тряхнул ногой Колобков. – А у тебя какое оправдание?

Поставив на место Чертанова, Колобков в очередной раз достал из-за пазухи хриспандровую иголку на нитке. Та, как и положено, указывает на север. Точнее, в ту сторону, которую приходится считать севером за отсутствием другого наименования.

Хотя мохнатому проводнику никакой компас и не нужен. Лайан Кграшан идет уверенно, словно ведомый линией на земле. Лишь время от времени на мгновение замирает столбиком, поводит усами – и снова вперед.

Но понемногу он начал замедлять шаг. Все чаще оборачиваться. В больших глазах явственно отражается тревога.

– Что-то не так, господин Лайан? – забеспокоилась Света.

– Да, кое-что не так, – медленно ответил хумах. – Нас кое-кто догоняет.

Колобков натянул поводья, останавливая Рикардо. Гена и Чертанов тоже остановились.

– Вы слышите? – спросил Лайан.

Все послушно прислушались непонятно к чему. Почти целую минуту кругом царила тишина – только степной ковыль чуть слышно шуршит на ветру.

– Ни черта не слышу, – наконец нарушил молчание Колобков.

– И я тоже, – присоединилась Света.

Гена только кивнул.

– А видите? – указал вдаль хумах.

Теперь пришло время всматриваться. Но на сей раз все действительно кое-что увидели. Облако. Белое облако, стелющееся далеко позади.

И прямо на глазах увеличивающееся.

– Это что? – недоуменно спросил Колобков.

– Мне кажется, или правда пахнет дымом? – принюхалась к воздуху Света.

У Чертанова отвисла челюсть. Он первым догадался, что это такое.

– Степной пожар… – слабым голосом произнес он.

– Да, думаю, так, – совершенно спокойно кивнул Лайан. – Наверное, мы недостаточно хорошо потушили костер. Ветер отнес огонь в сторону травы.

– И теперь он нас догоняет! – в ужасе воскликнула Света.

– Догоняет, – все с тем же спокойствием согласился хумах. – Ветер дует в нашу сторону. Довольно сильный ветер. А трава очень сухая.

– А? У? – по привычке повернулся к напарнику Гена, но тут же вспомнил, что Валера остался на «Чайке». Тогда телохранитель наморщил лоб, ища решение самостоятельно.

Ища – и не находя. Как можно бороться со степным пожаром? Как остановить огненную стену, несущуюся со страшной скоростью? Воды с собой всего одна канистра – а здесь может не хватить и пожарной машины.

Убежать? Об этом нечего и думать. Степной пожар движется со скоростью ветра. А он хоть и несильный, но все же обеспечивает огню пятнадцать, а то и все двадцать километров в час. Сколько времени удастся бежать с такой скоростью, прежде чем свалишься от усталости? До Древограда и моря еще километров тридцать…

– Ы! – тревожно воскликнул Гена.

– В точку, Геныч… – подтвердил осунувшийся Колобков. – Пипец, похоже…

– Не стоит беспокоиться раньше времени, – деловито сказал Лайан. – В наших землях подобное не редкость. Мы умеем с этим справляться.

– Норы, что ли, роете?!

– Нет, капитан. Мы копаем быстро, но все же не настолько. К тому же в норе во время пожара очень легко задохнуться. Я планирую другое.

– Тогда чего ты треплешься?! Давай, делай быстрее!

– Конечно, капитан. Но мне потребуется ваша помощь. Для начала нужно заняться прополкой. Я буду очень признателен, если вы очистите от травы как можно большую площадь.

Никто не стал спрашивать, зачем это нужно. Дымовая завеса с каждой минутой все ближе. Сквозь белесые клубы уже проглядывают языки пламени. Колобков первым подал пример, кубарем скатившись со спины хомяка и принявшись остервенело выдирать сухую траву. К нему тут же присоединились Гена и Чертанов. А Свете даже удалось каким-то образом объяснить задачу Рикардо – тот начал пожирать ковыль со скоростью газонокосилки.

– Не получится! – отчаянно выкрикнула Света, не переставая полоть траву. – Мы не успеем сделать по-настоящему большой круг! Вокруг образуется огненное кольцо, и мы задохнемся в дыму!

– Я планирую другое, – спокойно ответил Лайан. – Не волнуйтесь. Продолжайте.

Примерно за четверть часа образовался пятачок голой земли метров пяти-шести в диаметре. Все вырванное хумах велел складывать в одной стороне – той, с которой приближается огонь. Теперь там высится небольшой травянистый вал.

– Мне нужно средство для разведения огня, – попросил Лайан.

– Держи! – сунул ему зажигалку Колобков.

– Отойдите, пожалуйста, подальше, – мягко произнес хумах, с любопытством рассматривая пластмассовый прямоугольник.