Тайна похищенной башни - Рудазов Александр - Страница 40

– Петя, ну это просто не все понимают, – попыталась урезонить мужа Зинаида Михайловна. – Не для толпы. Некоторым очень даже нравится…

– На всякое дерьмо найдется свой копрофаг, – отрезал Колобков. – И нечего меня толпой обзывать. Еще Ленин сказал, что искусство принадлежит народу. А Ленин зря не скажет, он мужик умный был. Вон у Айвазовского картины или у Репина – ведь все ж понимают. Профессор пройдет – залюбуется, гопник пройдет – залюбуется. Вот это я понимаю искусство – чтоб всем нравилось, чтоб все понимали. А не только… некоторые. Хы-хы.

– Ограниченный ты все-таки человек, Петя, – поджала губы супруга. – Права была мама…

– Так, вот про это не надо! – встревожился Колобков. – Не нужно тут вспоминать… всякие гадости. А то еще явится.

– Вы, Петр Иваныч, я гляжу, совсем обнаглели, – возмутилась Зинаида Михайловна. – Мало того, что маму мою какому-то папуасскому вождю в жены отдали, так еще и разговариваете о ней, как о нечисти какой-то!

– Зинуль, а ты чего это на «вы» вдруг? – испугался Колобков. – Если я где неправ был, так ты меня извини. Не со зла.

– Ладно уж, – смилостивилась супруга.

– А если тебе эта расцветка так сильно понравилась, так давай сейчас хуймяка назад воротим. Куплю я у него весь рулон – бери его себе на здоровье. Платье сошьешь или еще чего…

– Да не собираюсь я носить такое уродство! Хочешь, чтобы на меня пальцами показывали?

– Ну нет, так и нет, – примирительно сказал Колобков. – Эй, эй, стоять! Геныч, цапай вон того щекастого!

В воздухе словно промелькнула черная молния. Раздувая ноздри, Гена с легкостью изловил крупного хумаха. Тот, нисколько не протестуя, невозмутимо уставился на Колобкова большими влажными глазами.

– А ну, выворачивай щеки! – протянул пухлую ладонь бизнесмен.

Висящий в руках здоровенного телохранителя хумах сделал вид, что не понимает, о чем речь.

– Я к вам обращаюсь, товарищ хуймяк! – настойчиво повторил Колобков. – Немедленно верните мои вещи! Серега, переведи ему!

Чертанов скучным голосом принялся объяснять хумаху, что Петр Иваныч требует вернуть украденное. Тот какое-то время отнекивался, но потом все же раскрыл рот, выплевывая два «самозатачивающихся» ножа и еще какую-то ерунду.

Подобное происходило уже неоднократно. Хумахи не испытывают никакого уважения к чужому имуществу. Для них собственность – это то, что ты хорошо заныкал в своей кладовой или защечных мешках. А если что-то лежит на виду и не слишком строго охраняется – это общее, это можно брать с чистой совестью. Отвернись на секунду – и хумах мгновенно запихнет приглянувшуюся вещь за щеку.

Колобков даже установил на яхте круглосуточную охрану, чтобы отгонять мохнатых воришек. Правда, будучи уличенными, они никогда не протестуют, покорно принимая ругань и даже битье. Этот народ отличается мирным характером – ссоры редки, до драк дело почти никогда не доходит.

Хотя пацифистами хумахов тоже не назовешь. Только вчера земляне были свидетелями жестокой расправы над местным задирой. Тот, будучи выше и сильнее среднего хумаха, постоянно становился инициатором конфликтов – грубил прохожим, отбирал вкусности, приставал к девушкам, вламывался в чужие норы. В конце концов терпение общины лопнуло. Обычно миролюбивые грызуны собрались целой оравой, всыпали хулигану по первое число и приказали убираться на все четыре стороны.

Хотя убить все-таки не убили – убийство претит самой природе хумахов.

Внешней угрозе этот народец тоже способен противостоять. Выгуливая Рикардо, Оля наивно попыталась познакомить его с длиннохвостыми «хомячками». Девочка очень надеялась, что зверюшки подружатся. Однако хумахи совсем не обрадовались дальнему родственнику. Напротив – детей и женщин моментально попрятали по норам, а мужчины вооружились пиками и рогатинами. Опасливо поглядывая на громадного зверя, несколько почтенных патриархов подошли к Оле и попросили ее увести Рикардо подальше от поселения.

Девочка очень обиделась за своего хомячка, но просьбу все же выполнила. Ей совсем не хотелось, чтобы зверюшки передрались. Да и за Рикардо она немного испугалась.

– Петр Иваныч, можно мне немного отдохнуть? – попросил Чертанов, закончив переговоры с очередным хумахом-торговцем. – У меня что-то живот крутит…

– А ты, Серега, когда бананы жрешь, кожуру-то снимай! – хохотнул Колобков.

– Да-да, очень смешно. Так мне можно отдохнуть?

– Нельзя. Прими какой-нибудь эффералган из аптечки и шнель работать! Солнце еще высоко!

Чертанов покривился. Мог бы и сам догадаться, что отпроситься не получится. Петр Иваныч – человек веселый и добродушный, но в качестве начальника – деспот, каких еще поискать. Его вселенная вращается исключительно вокруг него самого, и он искренне удивится, если услышит, что у подчиненных тоже иногда бывают желания и потребности.

– Ну что ты, Серега, вечно такой кислый? – поморщился Колобков. – Встряхнись! Вон, прими сто грамм для бодрости. Или мандаринку скушай. У этих хуймяков мандаринки вкусные.

– Да не хочу я никаких мандаринок…

– Ну и зря. Что у тебя за проблемы, скажи мне? По Фаньке, что ли, все скучаешь?

– По Фаньке?..

– Ну это та гражданка с хвостом и рожками…

– Я помню, кто такая Стефания! – перебил Чертанов. – С чего вы взяли, что я по ней скучаю?

– А ты сегодня ночью ее имя во сне выкрикивал.

– Вот уж неправда! – аж вздрогнул Чертанов.

– Правда, правда. Я сам слышал.

– Как вы могли слышать? У нас же каюты в разных концах яхты.

– А я ночью покурить захотел, а сигареты кончились. Я у тебя и стрельнул.

– Как это вы сумели? Я же дверь на ночь запираю.

– Так у меня ключ универсальный есть. От всех кают. И я сам слышал, как ты во сне вопил, будто тебя черти в кипятке варят. И про ту рогатую еще вспоминал. Громко так, с чувством.

– Не напоминайте мне про нее, Петр Иваныч! Мне и так каждую ночь кошмары снятся!

– Гы-гы! – расплылся в улыбке шеф. – Да уж, Серега, кинула она тебя по полной программе!

– И не говорите… – совсем помрачнел Чертанов. – Даже вспомнить тошно… Я-то думал, она… А она…

– Все правильно она с тобой поступила, – серьезно кивнул Колобков. – Так тебе и надо. Вот ты знаешь, чему нас учит история Ромео и Джульетты?

– М-м… тому, как прекрасна любовь?..

– Нет. Тому, что думать нужно головой, а не мошонкой.

Чертанов посмотрел на шефа глазами тонущего котенка.

– Давай уже, Серега, взбодрись! – раздраженно пихнул его в плечо Колобков. – Я с тобой нянькаться не нанимался!

– Здравствуй, капитан, – послышалось откуда-то из-под ног. – Ты готов идти?

Колобков встретился взглядом с Лайаном Кграшаном и прищелкнул пальцами:

– Совсем забыл! У нас же уговор был, про гигантскую жемчужину!

– Я все помню, – спокойно кивнул хумах. – Если ты уже закончил торговые дела с моими собратьями, завтра утром мы можем отправиться в храм, про который я тебе говорил.

– А чего утром? До заката еще часа три – пошли прямо сейчас.

– Прости, капитан, до затемнения мы не успеем. Это не так близко.

– И долго?..

– Примерно полдня пути.

– А… Ну ладно, тогда завтра. Серега, слышал, что хуймяк говорит? Завтра с самого ранья в поход пойдем.

– Я не хочу, – отказался Чертанов.

– А тебя никто и не спрашивает. Тебе проветриться нужно, а то ты квелый, как цветы без поливки. Прогуляешься с нами, приободришься.