Секрет синей папки - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 2

– Могла бы, но…

– Не волнуйся, это ненадолго. Давай завтра где-нибудь встретимся, и ты мне ее вернешь.

Я начинала что-то понимать. Она боится, что у нее могут отобрать эту папку, а папка ей очень нужна. Глаза у женщины были очень печальные.

– Хорошо, давайте! Но где и когда мы встретимся?

– Ты Таллин знаешь?

– Более или менее.

– Давай встретимся на вокзале, у кассы предварительной продажи билетов, на втором этаже. Найдешь?

– Найду, конечно. А когда?

– Завтра, в двенадцать дня, ты сможешь?

– Смогу.

– Спасибо тебе огромное, ты даже представить себе не можешь, как выручила меня.

Женщина сунула папку мне в руки, чмокнула меня в щеку и поспешно ушла. Итак, я благополучнейшим образом опять вляпалась в какую-то историю.

Глава II

Старый Тоомас

Утром я Мотьке ничего рассказать не успела. Они с мамой вскочили буквально в последние полчаса перед прибытием, и тут уж было не до секретов. Они спешно умывались, мама красилась, то и дело чертыхаясь, так как в быстро идущем поезде краситься не слишком удобно. И вот, наконец, в окне коридора показались таллинские башни.

– Смотри, Мотька, вон та башня – это церковь Олевисте. А вон та – длинный Герман. А еще в Таллине есть башня Толстая Маргарита.

У Мотьки горели глаза.

– Аська, как здорово! Ты мне все покажешь?

– Еще бы!

И вот поезд подъезжает к перрону, и сразу в окно я вижу Клару с изящным букетом астр, желтых и лиловых, а рядом с нею девочку. Неужели это Вирве? Мы не виделись целых пять лет.

– Тата! Наконец-то! – кричит Клара. – Боже мой, Аська! Невероятно, совсем взрослая! Смотри, Асенька, это моя Вирве, тоже вымахала, да? А это, должно быть, Матильда? Ну, здравствуй!

Все это она выпаливает на одном дыхании, поочередно сжимая нас в объятиях, но тут к маме кидается какой-то мужчина.

– Наталия Игоревна, как я рад, что вы приехали! Где ваши вещи? Я сейчас отвезу вас в гостиницу.

– В какую? – спросила Клара.

– В «Виру», разумеется, в «Виру»! Идемте скорее!

– Татка! – кричит Клара. – Когда ты появишься?

– Не знаю! – уже на бегу отвечает мама.

Вот и все. Маму утащили.

– Так, теперь вы поступаете в мое распоряжение, а я вам спуску не дам! – смеется Клара. – Берите вещи и за мной!

На стареньких «Жигулях» она везет нас к себе. Они живут в дивном районе, у моря, рядом с парком Кадриорг. «Кадриорг» – значит долина Екатерины. Этот парк был разбит по приказу Петра Первого в честь Екатерины, его жены.

За окнами Клариной квартиры не видно ничего, кроме каштанов, и раньше, бывало, к ней в окно заскакивали белки.

– Клара, а белки к тебе еще ходят? – спрашиваю я.

– Нет, они вообще куда-то пропали. Здесь кругом много строят, может, им это не нравится. И даже ворон меньше стало.

Но все равно у Клары хорошо, красиво и удобно. Она поит нас кофе с эстонскими сливками, угощает потрясающими булочками и требует подробных рассказов о маме, папе, дедушке. Я вижу, что у Мотьки тоскливые глаза – ей хочется поскорее увидеть Таллин. То, что она успела разглядеть по дороге с вокзала, очень ей понравилось. Еще бы! Таллин – изумительный город.

Вирве, напившись кофе, заявляет, что у нее дела и ей надо уйти.

– Ну что за человек! – сокрушается Клара. – Это она вас стесняется.

– Нас? – поразилась Мотька. – Почему?

– Нелюдимка она у меня, вся в отца. Эстонский характер! Может, хоть вы ее встряхнете немножко.

– Встряхнем, Клара Анатольевна, еще как встряхнем! – весело обещает Мотька.

– Кларочка, а можно мы с Матильдой пойдем погуляем?

– Одни? – пугается Клара. – Ни в коем случае!

– Ну почему?

– Вы заблудитесь!

– Не заблудимся! Я помню Таллин, ты не думай. Сейчас мы от тебя выйдем и пойдем к гостинице «Виру», от нее через ворота Виру по улице Виру дойдем до Ратушной площади.

– Господи, неужели ты так хорошо все помнишь?

– Конечно, помню.

– Тогда ладно, ступайте, только осторожно переходите улицу. Вот, на всякий случай, возьмите телефонную карточку! А это вам билеты на трамвай. Сюда ходит первый и третий номер! Ой, постойте, возьмите деньги, может, вам мороженого захочется или воды.

Эстонские деньги – кроны. Красивые, с портретами писателей.

И вот наконец мы выходим из дому вдвоем. Я решила до поры ничего не говорить Матильде о женщине из поезда и о таинственной папке. Пусть пока спокойно наслаждается Таллином. А сама я чувствую себя такой взрослой – еще бы, я показываю любимой подружке дивный город, который, как мне кажется, хорошо знаю.

Пока мы шли к гостинице, все настоящие красоты Таллина были далеко впереди, но вот мы свернули вправо и увидели мои любимые ворота Виру с башенками, крытыми красной черепицей.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула Мотька. – Какие ворота! А цветы! Спятить можно!

Действительно, слева торговали цветами. Чего только тут не было! Удивительной красоты букеты и букетики, украшенные кружевной травкой. Глаз не оторвать!

– Аська, а что такое «Виру»?

– Виру? Не знаю. Я привыкла, Виру и Виру, а что это такое, спросим потом у Клары.

Мы пришли на Ратушную площадь. Мотька только тихо охала.

Ратушная площадь очень изменилась. Теперь на ней было множество уличных кафе с сине-белыми и красно-белыми зонтиками.

– Аська, посидим?

– Посидим.

Мы взяли бутылочку эстонского лимонада «Келлуке», который я помнила с детства.

– Вкусно! Как «Спрайт», только еще лучше! – восхищалась Мотька.

– Смотри, Матильда, видишь на Ратуше фигурку? Это флюгер Старый Тоомас. Он охраняет Таллин, показывает, с какой стороны подбирается враг. Ладно, пойдем дальше. Смотри, это Сайякяэк, значит, Булочный проход.

– Ой, какой домик! Игрушечка, – хлопает в ладоши Мотька.

Я долго водила Матильду по своим любимым местам на Вышгороде и в Нижнем городе, и в результате она по уши влюбилась в Таллин.

– До чего же красивый город, и уютный какой! А ты, Аська, неужели все с девяти лет помнишь?

– Сама удивляюсь! Вроде бы не вспоминала совсем, а как попала сюда, так все и всплыло в памяти.

Наконец, уже едва волоча ноги, мы сели в крохотном дворике-кафе на улице Пикк-Ялг, что значит Длинная нога.

– А мороженое тут неинтересное, как в Москве, – разочарованно протянула Матильда.

И тут я вдруг сообразила, что должна сейчас рассказать Матильде о таинственной женщине, ведь еще неизвестно, когда нам удастся побыть вдвоем.

– Моть, послушай! – начала я.

– Ох, Аська, что за улица, с ума сойти, какая старина!

– Матильда, отложи свои восторги на потом, дело есть!

– Дело? – встрепенулась Мотька. – Какое дело? Откуда?

И я рассказала Матильде о ночном разговоре и о папке.

– Ты сдурела? На всю голову? – накинулась на меня подружка. – Почем ты знаешь, может, она шпионка?

– Может, и шпионка, – легко согласилась я. – Но что же мне было делать? Она так меня умоляла. И потом, я отдам ей завтра эту папку, и дело с концом.

– А где ты с ней встречаешься?

– На вокзале, в двенадцать часов.

– Я пойду с тобой.

– Она может испугаться и не подойти.

– А я в сторонке постою, понаблюдаю.

На том и порешили.