Секрет синей папки - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 1

Екатерина Вильмонт

Секрет синей папки

Глава I

Женщина в поезде

– Аська, – рыдала в трубку Матильда, – пожалуйста, приезжай!

– Да скажи ты толком, что случилось? – перепугалась я.

– Мама!

– Что с мамой? Заболела?

– Нет, замуж собралась!

Вот это номер! Суровая тетя Саша выходит замуж!

– За кого?

– За полковника! Асенька, пожалуйста, приезжай! – молила Мотька.

– Конечно, приеду, только ты не реви!

Я положила трубку.

– Что случилось? – встревожилась моя мама.

– Тетя Саша замуж выходит за полковника!

– Ну, слава богу! Сколько можно одной мыкаться!

– Мама, я в Москву съезжу, Мотька там обрыдалась.

– Конечно, съезди и привези ее сюда, зря мы ее отпустили!

От дачи до нашей московской квартиры добираться часа полтора, и вскоре уже Матильда рыдала у меня на плече.

– Мотька, ты чего ревешь? Он плохой?

– Да вроде нет, маме французские духи подарил! Но он же совсем чужой и потом… потом…

– Что потом?

– Он хочет, чтобы мы к нему переехали, а у него квартира в Ясеневе, это ведь у черта на куличках! А школа? А ты? А «Квартет»? Как же я буду?

У меня упало сердце. В самом деле, как же мы друг без друга? А что будет с «Квартетом»? Из Ясенева не наездишься…

– Да-а, проблема…

– Понимаешь, я сказала маме, что не хочу к нему переезжать, что останусь здесь одна…

– А она что?

– Сначала в крик, а потом вроде бы задумалась. Понимаешь, я жму на то, что школа у нас очень хорошая, а какая там будет, еще неизвестно.

– Правильно! Это было бы здорово, если бы ты здесь одна осталась. То есть я хочу сказать…

– Да я знаю, можно будет у меня устроить штаб «Квартета»! Но все равно, без мамы…

– А как же ее работа?

– Он хочет, чтобы она дома сидела… А мама ни в какую, говорит: не хочу терять самостоятельность… И в деревню мы в этом году не поедем… Мне так неудобно. Я у вас на даче сколько прожила… Обещала взять тебя в деревню, а теперь…

– Да ерунда, поедем опять к нам, мама велела тебя привезти!

– Правда? – обрадовалась Мотька. Она, видно, чувствовала себя одинокой и брошенной. – Боюсь, мама не позволит, ты же знаешь ее!

– Выходит, ни ты, ни я совсем ее не знаем, кто бы мог подумать, что она замуж соберется?

– Тоже верно.

Вот так Мотька опять очутилась у нас на даче. А через две недели мы втроем – моя мама, Мотька и я – сели в поезд Москва – Таллин. Мама ехала туда с концертами «Старинные романсы». Как ни странно, Мотькину маму не пришлось долго уговаривать, полковник страшно обрадовался возможности на две недели избавиться от новоявленной падчерицы и с удовольствием оплатил поездку. Это вселяло в нас надежду на то, что в конце концов тетя Саша оставит Мотьку одну на старой квартире.

И вот мы втроем едем в Таллин. Нам повезло – в купе нет никого, кроме нас. Мама страшно радуется этой поездке, тем более что в Таллине живет ее старая подруга Клара. Мама, как гастролерша, будет жить в гостинице, а мы с Мотькой – у Клары. У нее есть дочка наших лет, Вирве. В раннем детстве мы с ней дружили, когда Эстония еще не была заграницей и мы с мамой часто ездили в Таллин и в Пярну.

Поезд отходил в 17.25, а часов в семь, когда мы уже напились чаю, наелись испеченных тетей Липой пирожков, мама сказала:

– Девчонки, давайте спать, а то в пять утра граница.

Спать? В семь часов? Нетушки. Так я и заявила маме.

– Ну, как хотите, а я ложусь. Выметайтесь в коридор и не трещите у меня над ухом.

Мы с удовольствием вышли в коридор. Там никого не было, очевидно, все остальные пассажиры поступили так же, как мама. А мы стояли у окна. Внезапно в вагон вошла женщина, красивая, хорошо одетая, с большой полукруглой сумкой очень необычного вида. Она быстро прошла по коридору и скрылась в следующем вагоне. Минут через пять появился мужчина в джинсовой куртке. Он заглянул к проводнице, но ее не было на месте. Тогда он обратился к нам:

– Девочки, вы тут случайно не видели женщину в синем костюме?

– Нет, а что? – сразу спросила Матильда.

Интересно, почему она ответила «нет»?

– Да ничего, – сказал мужчина, – просто я ищу свою знакомую, мы с ней потерялись.

– Нет, не видели, – повторила Мотька.

Мужчина пожал плечами и пошел в следующий вагон.

– Матильда, ты зачем соврала?

– На всякий случай, а то мало ли…

– Что?

– Вдруг она не хочет, чтобы он ее нашел? Вдруг он убийца?

– Ты что, спятила? Может, это просто любовь?

– Ой, да ну ее, эту любовь!

– Но ты же раньше сама всюду любовь видела!

– А у себя под носом проворонила! Мать родная втюрилась, а я и не заметила!

Вскоре мужчина в джинсовой куртке с озабоченным видом прошел обратно, снова заглянул к проводнице, теперь она была на месте. Мы подошли поближе и услышали, как он спросил, не видела ли та женщину в синем костюме. Проводница проворчала, что она на женщин не заглядывается. Он что-то тихо сказал ей, и она вдруг вежливо заверещала, что нет, ей-богу же, не видела она такой женщины. Нам показалось, что он чем-то напугал проводницу. Но зато, значит, женщине удалось от него уйти.

– Матильда, как бы нам опять не вляпаться в какую-нибудь уголовщину, хватит с нас!

– Да уж! За полгода пять расследований – это чересчур[1]. Может, и вправду пойдем спать?

– Пошли, от греха подальше!

Мы вернулись в купе. Мама спала крепким сном. Мы забрались на верхние полки и довольно быстро заснули. В половине пятого мама нас разбудила.

– Просыпайтесь, скоро граница!

Действительно, через некоторое время в купе вошел таможенник в синей форме, вежливо поздоровался и, словно что-то припоминая, уставился на маму. Потом заглянул в ее паспорт и расплылся в улыбке.

– Вы Наталия Монахова, та самая?

– Та самая! – улыбнулась мама.

После таможенника явился пограничник. Он не обратил на маму ни малейшего внимания, но зато попросил нас выйти из купе и с фонариком полез смотреть, не прячется ли кто-то на багажной полке. После этого все затихло, но поезд еще долго стоял. Затем он тронулся, а через пять минут опять остановился.

– Сейчас эстонские пограничники придут, – объяснила мама.

В самом деле, вскоре явился эстонский пограничник, проверил наши документы и ушел.

– Теперь все, мы уже за границей! – объявила мама. – Хотя вы уже привычные, за полгода второй раз за границей!

Это правда, весенние каникулы мы с Матильдой провели в Тель-Авиве. Спасенный нами банкир в благодарность оплатил нам двухнедельную поездку в Израиль, где мы с помощью моего троюродного брата Володи обезвредили контрабандиста. Надо надеяться, эта поездка будет поспокойнее.

Наконец все утихомирились.

– Девчонки, давайте поспим, три часа у нас еще есть.

Мы улеглись. Мама и Матильда мгновенно заснули, а я ворочалась с боку на бок, наконец мне это надоело, и я вышла в коридор. Ни души. Двери всех купе закрыты. «Вот в такой час и совершаются многие преступления», – подумала я. И тут вдруг дверь из тамбура открылась, и в вагон вошла давешняя женщина. Но узнала я ее только по полукруглой сумке. Сейчас она была в джинсах и в просторной рубашке. Вид у нее был затравленный. Увидев меня, она отшатнулась, но потом взяла себя в руки и вдруг решительно подошла ко мне.

– Девочка, ты в Таллин едешь? – очень тихо спросила она.

– Да.

– Одна?

– Нет, с мамой и с подругой.

– Как жаль…

– Почему?

– Я хотела попросить тебя об одолжении…

– Меня? – удивилась я. – О каком?

– Ты не могла бы спрятать одну вещь?

– Вещь? Какую? Зачем?

– Ах, я не могу сейчас тебе всего объяснить… Просто меня будут встречать и этой вещи не должно у меня быть… Вот! – Она вытащила из сумки небольшую синюю папку. – Ты не могла бы это спрятать? – с мольбой в голосе проговорила она.