Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Горбунов Евгений Александрович - Страница 52

Подготовкой курьера к первому переходу границы под руководством чекистов занимался Серебряков. «Темного» изолировали, поселив его в целях конспирации на несколько месяцев в глухом поселке недалеко от границы.

Серебряков говорил ему во время инструктажа, что главное – незамеченным перейти границу с нашей стороны. Обстоятельства перехода курьер должен был знать, как и то, что «окно» организовал Серебряков, завербовав на свою сторону начальника заставы погранотряда. Он внушал «Темному», чтобы за ту сторону он не беспокоился, так как там «свои» люди, сочувствующие нашему делу.

– Ты объясни, – говорил он, – что пробираешься в Харбин к своим людям. В крайнем случае, назови японскому начальнику фамилию Кобылкина. Они пропустят, должны пропустить. Объясни, что у нас в СССР есть солидные люди, которые недовольны советским режимом. Организация установила связь через кордон в первый раз, и она не знает, как отнесутся японцы к нашему курьеру. Японским жандармам не надо рассказывать все про нашу контрреволюционную организацию. Во что бы то ни стало надо прорваться к своим русским братьям, оторванным от родины, но свободным от красного кошмара. Твоя задача добраться до Харбина, отдать письмо, получить ответ, а затем найти путь через «окно» обратно. Японцы должны помочь перейти границу в том месте, где будут ждать свои надежные люди.

«Темный» должен был отвечать на любые вопросы японских жандармов свободно, все, что он знал. А знал он не так уж много – курьер и есть курьер. Опыт организации «Трест» в создании «окон» и посылки курьеров был использован в полной мере.

Для организации «окна» и перехода границы нужен был человек, отлично знавший местные условия, обстановку на границе, действия японских пограничных и жандармских органов. Выбор пал на Макара Семеновича Яковлева. Сибиряк, уроженец Забайкалья, участник гражданской войны – он несколько лет проработал в Читинском оперативном секторе ОГПУ и по рекомендации Гудзя, который познакомился с ним во время командировок в Читу, был переведен в Особый отдел Полпредства. Местные условия и обстановку на границе Яковлев знал превосходно. Ему и была поручена первая переброска «Темного» на ту сторону.

Подготовка закончилась, и «Темный» должен был уйти за кордон. К этому времени Яковлев познакомил «Учителя», такой псевдоним в операции был у Серебрякова, и фельдшера. Это было необходимо для того, чтобы в дальнейшей работе постараться избежать возможных недоразумений. Они должны были знать друг друга.

«Темного» под видом племянника Серебрякова отвезли в поселок Абагайтуй на квартиру фельдшера. Здесь была последняя остановка перед переходом границы. Линия границы проходила по протоке реки Аргунь. Место для перехода было очень удобным. Яковлев снял погранпосты с этого участка границы и остался с начальником заставы Иваном Морозовым. Это был единственный командир пограничников, участвовавший в операции. Вдвоем они наблюдали за переправой «Темного» на тот берег.

«Учитель» вернулся, а «Темный» ушел в Маньчжурию. Были обусловлены примерное время пребывания на той стороне, сроки возвращения, маршруты, по которым Олейников мог выйти на нашу сторону. Оставалось ждать и надеяться, что первый переход границы закончится благополучно.

«Темный» вернулся. Были на той стороне и изощренные допросы, и избиения, и угрозы расстрела. Но держался он искренне, веря в принадлежность к организации. Эта искренность и помогла ему в поединке с японскими контрразведчиками. Ему поверили, отпустив обратно, но и решили проверить, как он перейдет границу. О бдительности советских пограничников японской контрразведке было хорошо известно. Но все обошлось благополучно, и «Темный» вернулся на советскую территорию, имея при себе листовки, деньги, оружие, задания и, что самое главное, договоренность с японской стороной о дальнейших переходах границы. «Окно» сквозь японский «железный занавес» было прорублено, и начались регулярные ходки через границу.

На ту сторону уходили шифрованные письма с «информацией» о положении в Совдепии. Из-за кордона поступали посылки с литературой, оружием, заданиями по шпионажу. Переходы границы проходили в разное время года. Всегда оговаривалось время возвращения, когда на нашей стороне ждали и гарантировали безопасный переход границы, сигналы, пароли, явки. Яковлев всегда был на месте и обеспечивал безопасный переход границы. Он был провожающим и встречающим, и «окно» нормально работало в результате его повседневной трудной деятельности.

Принимали Олейникова и людей, которые его сопровождали из-за кордона. Потом «Учитель» с принятыми людьми уходил на конспиративную квартиру фельдшера. Там разоружали «гостей», отбирали оружие, литературу, термитные заряды для диверсий, выдавали документы и сопровождали в Читу. Делал это «Учитель». Там, на квартире Гудкова, писался подробный отчет, который переправляли в Иркутск. «Окно» надежно работало, и серьезных осложнений не было. Была обычная повседневная работа – «чекистские будни».

Так прошел 1933 год. К его концу можно было подвести итоги. Канал выброски японской агентуры на нашу территорию был надежно перекрыт. Японскую разведку и ее филиалы в городах Маньчжурии удалось убедить в том, что «организация» обеспечивает переправу ее людей через границу, выполнение ее заданий и получение нужной информации. Все, кто приходил из-за кордона и уходил обратно, видели и слышали только то, что хотели контрразведчики, и уносили с собой ту информацию, которая была необходима для успешного продолжения этой операции.

Прием людей с той стороны проходил всегда аккуратно, количество людей, переходивших границу, заранее оговаривалось. На каждого из них, тоже заблаговременно, готовились документы: паспорт и пропуск для пребывания в пограничной полосе. Делалось все возможное, чтобы избежать каких-либо случайностей. И любое отклонение от заранее намеченного графика перехода границы исключалось. Были и непредвиденные случаи. В Маньчжурии существовал «Союз Нового Поколения». Эта эмигрантская организация действовала под руководством японской разведки, и один из ее руководителей был направлен на нашу сторону через «окно». Но так как его переход не был заранее предусмотрен, то документы на него не были заготовлены. Конечно, чекистам хотелось бы познакомиться с представителем этой организации. Но без документов он не мог бы добраться до Читы и Иркутска – режим в те годы был строгий. И Яковлев, постоянно руководивший приемом людей на границе, отправил гостя обратно.

Наступил новый этап операции, когда за кордон нужно было отправлять своего человека. Человека, которому бы полностью доверяли и который на все, что происходит на той стороне, смотрел бы глазами чекистов и по возвращении ответил бы на все вопросы. «Темный» был только курьером, а новый посланец «организации» должен был быть представителем ее штаба, быть в курсе всех дел и планов, иметь полномочия вести переговоры от имени «подпольщиков». Он должен был попытаться выполнить план чекистов, решивших выманить на нашу территорию полковника Кобылкина. Замечание Артузова о том, что лучшим проявлением доверия со стороны японской разведки было бы направление по каналам «организации» видных представителей эмигрантских контрреволюционных организаций, в Иркутске помнили хорошо.

Выбор пал на Серебрякова. Как бывший священник, он должен быть хорошо принят в эмигрантских кругах Харбина. Удобной была и легенда, по которой он мог попасть в Маньчжурию. Возможность его посылки за кордон предусматривалась с самого начала операции. Поэтому для удобства работы и с прицелом на будущее он был переведен на должность инспектора школ. Это давало возможность, не вызывая ненужных разговоров и подозрений, ездить в Читу и Иркутск и отлучаться из дома на длительное время. Кроме того, генерал Лопшаков еще в начале операции сообщил Шильникову состав штаба «организации», в который был включен и Серебряков как один из руководителей читинского подполья. Поэтому Василий Терентьевич после перехода границы мог рассчитывать на доверие Кобылкина и сотрудников японских военных миссий. Все это обеспечивало безопасность эмиссара «организации».