Темные пространства - Горбачев Владимир - Страница 6

«Остановись! — закричал Максим, обращаясь к старику. — Умоляю тебя, останови все это!»

«Поздно, Максим, слишком поздно, — отвечал тот вроде бы даже с сожалением. — Начав операцию, я всегда довожу ее до конца. Ты, видимо, уже догадался, каким будет конец. А после этого можешь делать любые заявления, разоблачения — это будет уже не страшно: ты же понимаешь, как будут к тебе относиться ПОСЛЕ ЭТОГО, к тебе и к твоим словам. Ну и, кроме того, у меня во всем этом есть и другой интерес, может быть, даже основной. Видишь этого человека?»

Он кивнул в сторону, и я увидела Юзефа Урбановича, программиста, жившего неподалеку от нас. Он вел себя не так, как другие: никуда не бежал в ужасе, а лишь смотрел на все происходящее с недоумением.

«Прощай, Максим Путинцев! — сказал старик. — Мне надо идти. Можешь следовать за мной, можешь остаться здесь — мне безразлично. В любом случае ты не сможешь мне помешать».

«Ты ошибаешься — смогу», — ответил Максим, и вдруг я увидела в его руке… такой светлый, с большой рукояткой…

— Бластер?

— Кажется, да. Я и не знала, что у него это есть. Он направил его на старика — тот стоял в нескольких шагах — и выстрелил. Но прежде чем Максим нажал на спуск, его спутник, до этого ничем себя не проявивший, бросился вперед. Он успел: заряд попал ему в плечо, его швырнуло на старика, и оба упали. Максим, видимо, растерялся, опустил бластер, и тогда тот юноша, о котором я говорила, выстрелил в него. Он выстрелил дважды, Максим пошатнулся, я подхватила его, но не смогла удержать — он ведь такой большой! — и лишь смягчила падение.

Что было потом? Я разорвала его рубашку и нашла раны. Потом оторвала кусок от юбки и сделала тампоны. Надо было его перевязать, но у меня не хватило на это сил. Кроме того, всякое движение причиняло ему сильную боль, и когда я попыталась его перевернуть, чтобы сделать перевязку, он потерял сознание. И как только это случилось, тьма вокруг сгустилась, и эти муравьи побежали ко мне со всех сторон. Я затормошила Максима, он очнулся, и вокруг нас снова стало пусто.

Понимаете, я использовала его как защиту! Не я защитила его, как тот человек заслонил старика, — наоборот, я все время заслонялась им. Никогда себе этого не прошу!

Нет, я не видела, куда делись эти люди. Вначале делала тампоны, потом пыталась говорить с Максимом, он даже что-то отвечал… Видимо, в какой-то момент я отключилась. А когда очнулась, было уже светло. Не было ни ущелья, ни насекомых, ничто не горело, я вновь находилась на знакомой улице. И лишь люди, неподвижно лежавшие вокруг, и мертвый муж рядом со мной подтверждали, что ночной кошмар был на самом деле. Максим умер, пока я спала. Этого я тоже не могу себе простить. Может, он звал меня?

Имя? Нет, Максим не называл его по имени. Может быть, я смогу узнать этого человека, если увижу.

Глава 4

РАЗБИТЬСЯ И ИСЧЕЗНУТЬ

В ночь со среды на четверг в поселке Новый Китеж произошла катастрофа, жертвами которой стали все его жители. Окончательные данные таковы: 367 погибших, из 126 оставшихся в живых 47 получили тяжелые увечья, остальные — ранения разной степени тяжести. Психика у всех выживших существенно деформирована, и врачи затрудняются сказать, смогут ли они вернуться к нормальной жизни. Исключение составляет лишь Анна Путинцева.

Мы имеем несколько источников информации о случившемся. Это свидетельства полицейских, пленка с записью рассказа той женщины (ее звали Лариса Бреннер, ее имя значится в списке погибших), мои собственные впечатления, а также информация, полученная от других участников экспедиции. Наконец, у нас есть рассказ Анны Путинцевой. Информация, содержащаяся в этих источниках, совпадает на 89 — 92 процента — хороший показатель, дающий обычно ясную картину происшедшего. Однако в нашем случае оставшиеся 8 процентов несовпадений весьма сильно противоречат друг другу, не позволяя построить достаточно убедительную гипотезу.

Начнем с совпадений. Все источники дружно указывают на одну причину, заставившую обитателей Китежа среди ночи покинуть свои дома и совершать разного рода действия, повлекшие их смерть и увечья: это ужасающие галлюцинации, как визуальные, так и слуховые. 60 процентов погибших скончались от потери крови; причиной кровотечения стали многочисленные переломы, полученные при падении с крыш либо верхних этажей, либо колото-резаные раны, большей частью на левой стороне груди и на бедрах. Такие раны может нанести сам себе человек, привыкший действовать правой рукой, — и в тех случаях, когда ранения располагались справа, было установлено, что пострадавшие были левшами. Так вот, это согласуется с кадром из той записи, что мы получили, — помните, с человеком на полу? Это был Карл Бреннер, муж Ларисы. И о том же говорила Анна — о чудовищных муравьях, как она их боялась. Она же говорила о лаве, двигавшейся по улице, о желании забраться повыше, чтобы спастись от нее. Можно вспомнить также свидетельства полицейских, видевших зарево и чудовищ, — они тоже попали во власть галлюцинаций, но в более слабой степени.

О противоречиях я, с вашего позволения, скажу позже, а пока перейдем к возможным объяснениям. Версию об использовании газов либо иных химических веществ приходится отвергнуть полностью. Ни в одной из многочисленных проб не обнаружено следов каких-либо веществ, способных вызвать подобные расстройства. Кроме того, как дружно утверждают специалисты, даже у двоих людей, подтвергшихся воздействию одного и того же галлюциногена, не бывает одинаковых видений — здесь же, насколько можно судить, они были одинаковыми у всех. Кроме того, зарево видели полицейские довольно далеко за пределами поселка. Однако быстрораспадающихся галлюциногенов (если предположить, что мы не можем их обнаружить по причине распада на безобидные составляющие), разносимых из одной точки так далеко, не существует.

Я взглянул на своего слушателя, желая узнать, не будет ли вопросов или комментариев к изложенному. Однако комментариев не было, и я продолжал:

— Доктором Завадски предложена иная версия случившегося. Согласно ей, виновником трагедии стал гипнолог, обладающий огромной силой внушения. Очевидно, хорошо зная Путинцева и желая ему за что-то отомстить, он каким-то образом смог собрать всех жителей поселка на центральной площади, где вызвал у них сильнейшее расстройство психики.

Однако эта гипотеза, в чем-то совпадая с рассказом госпожи Путинцевой, противоречит ему в своей основной части. Ведь если верить рассказу Анны, людей никто не собирал, они сошли с ума у себя дома, они выбегали на улицу, уже полностью находясь во власти видений. Между тем у нас есть серьезные основания доверять рассказу Анны. Во-первых, в Путинцева действительно стреляли: врачи, вопреки ее протестам, все же произвели вскрытие и обнаружили две пули от пистолета «магнум». Кроме того, ее рассказ практически во всех деталях совпадает с сообщением Ларисы Бреннер и с тем, что говорили полицейские. Ну и, наконец, главный довод в ее пользу — это исчезновение Урбановича.

Помните, она упоминала о человеке, который вел себя иначе, чем другие? Так вот, его не могут найти. Исчез и его флайер. Впрочем, флайер нашелся, и с ним произошла достаточно странная история…

— Простите, Александр, что прерываю вас, — произнес Риман, — но давайте пока отложим историю с флайером. Мне хотелось бы знать, что думает о рассказе госпожи Путинцевой доктор Завадски.

— Вначале он принял его в штыки и объявил продуктом бреда с самого начала. Он был очень возмущен, когда я начал убеждать его отнестись к нему хотя бы как к рабочей гипотезе. Он заявил, что я насмотрелся фантастических боевиков, что я нахожусь во власти мифа. «Внушения такой силы в таких условиях быть не может!» — вот его заключение. Один человек не может столь интенсивно воздействовать на множество людей, не находящихся с ним в контакте. Ночной гость Путинцевых — если он вообще существовал — мог свести с ума Анну, Максима, но уже с соседом за стеной он ничего сделать не мог.