Вторая клятва - Раткевич Сергей - Страница 63

Я почти отодвинул оконную раму. Еще миг — и тебя уже ничто не спасет, а пришедшие с утра в библиотеку застанут два мертвых тела, твое и мое. Ты уж не обижайся, что я, простолюдин, посмею лечь рядом с тобой. Смерть, знаешь ли, всех равняет. Впрочем, что это я? Наверняка ты знаешь это. Раз уж Шарц советовал обратиться именно к тебе… мне жаль, что все так вышло. В самом деле жаль.

Твои подчиненные кое-чему научили тебя, ты никогда не садишься спиной к двери. Всегда лицом. Вот только лицом к двери в данном случае означает спиной к окну.

Рама отодвинута. Вперед!

Эрик скользнул внутрь, стремительный и бесшумный, словно тень стрелы. Рукоять ножа в считаные мгновения оказалась в ладони.

Замах!

Эрик так и замер — с занесенным ножом в руке.

Сэр Роберт не сидел развалившись в кресле, просматривая бумаги и беспечно подставляясь под удар. Лорд-канцлер не поджидал его с оружием в руках, чтобы сразить, помешав выполнению приказа. Он лежал ничком на полу, тело скрутила судорога, скрюченные пальцы скребли ковер, дыхание с хрипом вырывалось из груди.

"Отлично, — довольно констатировал лазутчик. — Добить его не составит труда. А еще лучше просто… не трогать. Он сам умрет. Нужно лишь постоять и посмотреть. Убедиться в смерти и доложить. А потом жить как ни в чем не бывало. Великолепно".

Лазутчик хотел еще что-то сказать и вздрогнул. Кто-то безымянный вновь смотрел на него из мрака нескончаемой ночи, и этот кто-то…

"Мразь. Подонок. Трус, — тихо произнес недавно народившийся лекарь. — Пошел прочь… инфекция!"

И лазутчик с воплем шарахнулся прочь, ибо огромен и страшен был новорожденный лекарь. А знаменем его была та самая ярость, которой столь славился доктор-гном. Где уж тут обычному лазутчику выстоять? Успеть бы ноги унести. Впрочем, с этого корабля все равно никуда не денешься…

Эрик зажал рот, чтобы не заорать. Зажал изо всех сил.

"Так значит, лорд-канцлер всего лишь чем-то болен?! Ах ты, проклятый болван! Как ты посмел в этом не разобраться?! Не сообразить сразу?! Как ты вообще посмел об этом забыть?! Так вот почему симптомы показались такими знакомыми! Они и есть знакомые. И не просто знакомые, а…"

"Отравление".

"Фаласские яды".

Пальцы сами разжались, уронив нож.

А в следующий миг он стремительной птицей сиганул обратно в окно. Быстрей… быстрей… еще быстрее… крыльцо… дверь… лекарская… да где же они? Ага, вот!

Хорошо, что наставник показал ему этот ящичек… противоядия… лекарства от фаласских ядов… спасение от длинных и черных щупалец той самой книги, будь она проклята… да, именно этот пузырек!

Рывок обратно, сжигающий все силы стремительный рывок… ночь хлещет в лицо холодным ветром, но ей не охладить страшный жар фаласской пустыни, не заглушить дикий визг бросающихся в битву бешеных фаласских скакунов… быстрей… быстрей… еще быстрей…

Эрик почти взбежал по стене к библиотечному окну, ввалился внутрь и на четвереньках рванул к умирающему.

— Да подожди же! Не уходи! — сорванным в молчаливом крике голосом бормотал Эрик. — Я же знаю, знаю, как это лечится!

Флакон противоядия к губам. Рука под голову. Вот так, чтоб не захлебнулся. Лишь бы он смог глотать! Так. Отжать эти три точки. Должно подействовать…

— Нет, ты у меня выпьешь! До капли выпьешь! — гневно рычал Эрик. — Я тебе морду разобью, если не выпьешь! На том свете найду и ка-ак врежу!

Губы сэра Роберта дрогнули. Лекарство попало внутрь.

— Ну какая же ты сволочь! — уже почти рыдая, шептал Эрик. — Все было так просто. Убить тебя! Умереть самому! Как ты посмел отравиться?! Да еще такой гадостью! Где ты ее взял?!

— Да… — открывая мутные, лихорадочно блестящие глаза, прохрипел сэр Роберт. — Вот такая я сволочь. Попить дай…

— По морде я тебе дам! — обрадованно взвыл Эрик.

— Сначала… попить, — прошептал сэр Роберт. — А… потом… можно и…

— Живой, зараза! — во все горло вскричал Эрик. — Успел я! Успел!

И лекарь в нем разогнулся и горделиво посмотрел вокруг. А потом бросился за водой.

Жизнь невероятно странная штука. Быть может, даже чудовищно странная. Недаром на белом свете столько чудовищ. Их даже еще больше, просто остальные хорошо маскируются.

Кто знает, что случилось бы, если бы спешащий в Олдвик сэр Роберт де Бофорт не остановился в придорожном трактире? Кто знает, как бы все обернулось, если бы трактирщик, разумеется, мигом узнавший высокого гостя, не налил для него вина в особый, празднично изукрашенный бокал? Кто знает, что бы сталось, если бы он поменьше таращился на сэра Роберта и его свиту, а вместо этого повнимательней следил за руками разных подозрительных личностей? Впрочем, этих самых личностей в трактире всегда хоть отбавляй, уследишь за всеми, как же! Кто знает, как бы все вышло, если б сэр Роберт отказался пить подогретое вино?

То, что тогда бы он нипочем не отравился, совершенно точно, а вот остался бы он в живых или нет… кто знает? Ведь тогда лазутчик в Эрике не столкнулся бы с лекарем. Смог бы он удержаться от убийства? Не выполнить приказ? Задумался бы хоть на миг? Или чужая воля швырнула бы его вперед, а потом уже поздно было бы что-то менять?

— Все прочь! — грозно рявкнул Эрик на вбежавших людей сэра Роберта. — Мне сюда побольше света и пару служанок потолковее!

— Что с ним? — осипшим голосом спросил один из рыцарей.

— Отравление. Сильное. Жить будет, особенно если поторопитесь, — отрезал Эрик.

— А это что такое? — Другой рыцарь поднял валявшийся на полу Эриков нож.

— А это я его убить хотел, но не успел, он раньше отравился. Пришлось спасать, — бездумно ответил юноша. — Да принесет мне кто-нибудь нормальный свет или нет?! Я вам всем сейчас головы поотрываю!

— Шуточки у вас, сэр доктор, — ошарашенно пробормотал рыцарь и аккуратно положил Эриков нож на стол.

— Отличные шуточки… — одними губами прошептал лорд-канцлер. — Я оценил…

— Еще что-нибудь скажете — на самом деле тресну, — строго поглядев на него, посулил Эрик. — Ваша задача — лежать и старательно дышать.

— Вот прикажу тебя казнить, будешь тогда знать, — слабо улыбнулся сэр Роберт.

— Рано, — в тон ему откликнулся Эрик. — Я вас еще не спас. Вот спасу, тогда и казните.

Одна за другой загорались свечи. Одна за другой, словно зарево победы. Эрик не уточнил, сколько свечей ему нужно, и перепуганные рыцари продолжали носить и зажигать все новые и новые.

"Сделай это! Убей чудовище! Срази его!" — вновь прозвучал в голове голос первого наставника.

— Я это сделал! — прошептал Эрик. — Слышите, учитель?! Я сделал это! Я убил чудовище! Я его сразил!

Он не мог бы сказать, кому из наставников адресует этот яростный шепот. Обоим, наверное. А пуще того — самому себе.

Что ж, ему так и не удалось убить учителя. Ни того, ни другого. Зато он совершил нечто куда более важное. Он убил чудовище… убил ученика. Ибо нет худшего чудовища, чем безупречный, старательный, бездумно выполняющий задания ученик. И если этот ученик — ты сам, что ж, значит, туда тебе и дорога. Это противоядие насмерть тебя отравило. А ненанесенный удар кинжала прикончил на месте. Так что тебя больше нет, сэр ученик, а тот, кто выжил… это кто-то совсем другой. А то, что его зовут так же, как тебя, — совпадение, не более. Так-то вот.

Одна за другой загорались свечи, а за окном медленно светлело небо, предвещая рассвет. Знаменуя победу.

— Так… — открывая глаза, внезапно молвил сэр Роберт. — Изображать панику уже не надо. Она и так есть.

— Изображать панику? — переспросил Эрик.

— Ты, ты и ты… и вы двое… — приказал лорд-канцлер своим людям. — Быстро на стены! Подмените часовых. Их сейчас снимать начнут.

Эрик замер.

Люди сэра Роберта бросились выполнять приказание. Так четко и толково, словно их никогда не посвящали в рыцари, словно они и впрямь были секретными агентами.

"Рыцари? — подумалось удивленному Эрику. — Что ж может, и так. Вот только это самые странные рыцари, какие только есть на свете".