Пушечный наряд - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 23

Я нещадно погонял лошадь, зная, что скоро ее брошу. К обеду въехал в городишко Крей, где у торговой площади и бросил фиакр. Мне подумалось, что долго он здесь не простоит. Мне посчастливилось нанять извозчика до недалекого городишки Компьеня, и к вечеру я уже оказался в нем. Теперь следовало уходить с этой дороги – был прямой путь на Лилль и дальше – в Бельгию. Пусть думают те, кто идет по следу, что я направляюсь на север. Переночевав в гостинице, вышел утром к причалам и, наняв лодку, по Эне решил спуститься вниз, в район Реймса. Рыбак на лодке поставил парус, ветер и течение помогали, и через два дня мы по каналу добрались до Реймса. Я несколько раз в пути проговорился, что мне надо в Нанси, в случае, если рыбака найдут, – он укажет этот путь. Теперь надо решать, куда двигаться дальше – на север, через Шарлевиль в Бельгию, на северо-восток, в княжество Люксембург, или на восток, в германские земли. Люксембург – княжество нейтральное, но очень уж мало, отыскать там меня несложно, да и выхода к морю нет. Германия – сейчас воюет с соседями, можно не пробраться в Россию, да и под случайную раздачу попасть вероятно. Наверное, лучше в Бельгию – есть выход к морю; в конце концов, через сухопутную границу можно перебраться в Голландию. На этот период – одна из самых сильных морских держав, наравне с Англией, судоходство и торговля развиты, не составит труда найти попутное судно. Все, решено, надо перебираться в Бельгию. От Реймса можно добраться до Льежа или Намюра водными путями, по Маасу, но можно и лошадью.

Я нашел маленькую придорожную гостиницу, переночевал. Оставив вещи в гостинице, с утра отправился по злачным местам. Никого в городе я не знал, а где я мог найти тех, кто, не боясь закона, сможет провести через границу. Мне бы не хотелось попасть в руки пограничной стражи. Я обходил таверну за таверной, но никто подходящий не попадался на глаза. В голове мелькнуло – Антверпен изначально являлся центром огранки алмазов, и не всегда они вывозились из страны официально. Стоит пощупать ювелиров. По вывеске нашел ювелира, зашел в мастерскую. За прилавком стоял еврей, выпущенные из-под кипы пейсы не вызывали сомнения. Я решил брать быка за рога.

– Не желает ли мсье хорошо заработать?

Хозяин завертел головой, как будто рядом мог быть еще кто-то.

– Вы мне?

– Да!

– Сколько заработать?

– Вы даже не спросили, за что?

– Мне кажется, что вы не будете предлагать мне захватить Бастилию, я не прав?

– Правы. Полагаю, что у вас найдется знакомый контрабандист?

– Сколь тяжел груз и сколько платите?

– Кофр и я. Цену назовите сами.

– Куда?

– Шарлеруа, Намюр или Льеж, не играет роли.

– Десять золотых, пять из них авансом.

– Согласен.

– Ждите у лавки через час.

Я вышел и пошел в гостиницу. И что меня сразу не осенило? Еврей все понимал с полуслова. Если не обманет, будет замечательно. Я сытно позавтракал, вещи – один кофр – были давно готовы. Через час я стоял у мастерской ювелира. Оглядев меня, тот попросил пять золотых авансом.

Я отсчитал, ювелир стукнул кулаком в стенку, из внутренних дверей вышел ажан – французский полицейский. Я невольно схватился за шпагу. Ювелир замахал руками:

– Нет, нет, не надо, вы просили решить проблему, этот человек ее решит, а во что он одет – дело второстепенное. Ну что же, в его словах есть истина. Мундир прикроет в случае непредвиденных событий. Ажан махнул рукой, провел меня через мастерскую во внутренний двор. Там стояла двуколка. Мы уселись, и усач спросил:

– Где груз?

– В гостинице.

Мы заехали за кофром и не спеша поехали из города. После пяти часов неспешной езды впереди блеснула река. «Маас», – флегматично промолвил страж порядка. За все время поездки я не услышал от него ни слова. Подъехали к реке, ажан спустился по берегу, коротко свистнул два раза. На другой стороне реки показался человек, вывел из зарослей камыша небольшую лодку и направился на ней к нам. Ажан уложил мой кофр в лодку и оттолкнул ее от берега.

– В Намюр? – спросил лодочник.

Я кивнул. По всей видимости, здесь был отлаженный коридор. Сморенный долгим путем на двуколке, я слегка вздремнул, а когда открыл глаза, уже смеркалось. Лодочник сидел на корме и правил веслом, лодку несло по течению. Лодочник прижал палец к губам, я кивнул. Вероятно, граница была рядом. Как он угадывал в сгущающейся темноте путь среди изгибов реки, для меня осталось тайной.

Через полчаса лодочник облегченно вздохнул:

– Уже Бельгия, сейчас переночуем, и завтра к вечеру мсье будет в Намюре.

Мы пристали к берегу, лодочник затащил лодку в кусты. Мы поднялись на берег, лодочник завел меня в дощатый сарай – видимо, он и стоял здесь для таких целей. Света зажигать лодочник не стал, в свете луны смутно виднелись контуры стола и трех лавок. Легли спать. Лодочник скоро захрапел, а я не сомкнул глаз, сжимая в руке пистолет. Кто его знает, ни лодочника, ни ювелира раньше не видел, уснешь – а тебе удавку на шею или нож в сердце. С пустым кофром через границу тайком не ходят. Могут позариться, подумав, что переправляю ценный груз. Для меня картины и в самом деле были бесценным грузом. Но нет, ночь прошла спокойно, под утро я и сам забылся в сладкой дреме. Проснулся от толчка. Рядом стоял лодочник и тряс меня за руку. Я вскинулся:

– А? Что?

Лодочник зажал мне рот.

– Тихо, рядом ходит кто-то, оружие есть?

Я вытащил из-под полы пистолет. В руке у лодочника блестел нож. Он осторожно выглянул в приоткрытую дверь и засмеялся:

– Тьфу, напугал, енот там бродит, объедки подбирает. Все хорошо, давайте завтракать, путь длинный.

Лодочник достал из своего узелка хлеб, жареную рыбу, яблоки. Видя, что у меня ничего нет, поделился. Мигом мы съели скудный завтрак и пошли к лодке.

Там я уселся на носу, лениво оглядывая проплывающие берега и деревушки. Напряжение последних дней отступило, из Франции выбрался благополучно, а как там Жильбер? Тех убийц я убрал, но король-то остался, вдруг решит подчистить всех, кому что-либо известно о покушении. Жалко будет мужика – голова на месте, быстро способен обучаться; трусоват, правда – так он и не воином служит, ему саблей махать не надо.

Лодочник мирно двигал веслами, течение ему помогало. В обед пристали к берегу у какой-то деревушки, лодочник принес хлеб, вареную курицу и вино – видимо, не в первый раз здесь бывал, уж очень быстро обернулся. Мы неплохо поели и двинулись дальше. К вечеру вдали показались огни городка.

– Все, считай добрались! Здесь уже нет пограничной стражи, и если сами не привлечете внимание, то никому вы не нужны. Мсье еще должен половину золотых, да за еду.

Я отсчитал деньги, контрабандист честно выполнил свою работу.

– Подскажи, как мне половчее добраться до каких-либо портов в Голландии?

– Лучше всего прямо по реке плыть до Дордрехта, затем на север по суше миль тридцать, и все порты – Гаага, Лейден, Амстердам, Ден-Хелдер и еще куча более мелких к вашим услугам, мсье.

– А не предложишь ли кого знакомого?

Лодочник почесал давно немытую голову.

– Нет, на лодке очень далеко, нужно речное судно, проще в Намюре в порту найти, ниже Намюра и до самого моря суда ходят очень часто; правда, сейчас не лето, но три-четыре посудины уж всяко идут.

Я поблагодарил за подсказку и сошел недалеко от порта. В сам порт контрабандист соваться не рискнул. Ладно, тут идти пятнадцать минут, кофр только тащить неудобно, да шпага била по ногам, чай – не асфальт.

Поскольку был вечер, решил не заморачивать себе голову, зашел в первую попавшуюся гостиницу, хорошо поужинал свининой на вертеле с мозельским и завалился спать, все-таки предыдущая ночь была почти бессонной.

Утром, успев только побриться и позавтракав, пошел в порт – благо идти было недалеко. Одно судно идет вверх по течению, другое – вниз, но углевоз, вся палуба в тонкой черной пыли, ввек не отмоешься.

Так и просидел весь день, подбегая к судам. Вот уж не везет! Трактирщик забегаловки, где я сидел, коротая время за кувшином пива, подошел к столу: