Фантастика - Акунин Борис - Страница 55

– И вы один из членов?

– Да.

Дарновский покачал головой.

– Значит, про инопланетян всё туфта. Я так и знал. Страшилка, придуманная, чтоб иметь карт-бланш, да?

– Нет, не туфта. Человечеству действительно угрожает смертельная опасность. Мне потому и была оказана честь стать членом Клуба, что я веду это направление, важность которого с каждым годом всё возрастает. Поэтому у меня особые права и полномочия. – Тесть коротко улыбнулся, на секунду сделавшись похожим на прежнего шутника. – Как у Джеймса Бонда.

– Лицензия на убийство? Для Санатория законы не существуют, это я уже понял.

Тесть ловко пролетел перекресток на желтый свет, обогнал громыхающую железом танковую колонну. В отличие от МКАД, в городе легковушек было почти не видно, никогда еще Роберт не видел ранним вечером в Москве таких пустых улиц, даже в воскресенье. Впрочем, какой нынче день недели, он не знал.

– Да, на нас общепринятые законы не распространяются, – жестко сказал Всеволод Игнатьевич. – Пойми ты, мы ведем неравную борьбу с куда более сильным противником. Они знают про нас всё, мы про них почти ничего. В последние годы Мигранты совсем распоясались, причем плацдармом выбрали именно нашу страну – как самое слабое звено в цепи великих ядерных держав, в полном соответствии с ленинской теорией. Наш Клуб оказался не на высоте, вовремя не разглядели, что на роль руководителя партии и государства нам подсунули «полицая». Удивляться нечему. В распоряжении Мигрантов богатый арсенал. Тут тебе и зомбирование, и промывание мозгов, и искусственное генерирование любых ситуаций – хоть политических, хоть природных. Мы все равно что аборигены с луками и стрелами против колонизаторов, вооруженных по последнему слову боевой техники. Скажу тебе со всей откровенностью: шансов на победу у нас немного. Собственно, только один. – Тесть рубанул ребром ладони по рулю. – Мы молодая, варварская цивилизация, у нас кровь еще не остыла. А они старые и энтропичные, с холодной водичкой в жилах или что там у них. У них существуют какие-то свои правила, по которым они действуют, и ограничения, которые они строго соблюдают. Значит, мы должны быть непредсказуемы, вести драку без правил. Пусть увидят, что об нас можно обломать зубы. Пусть подыщут себе какую-нибудь другую планету, у жителей которой характер послабее. Ведь убрались же мы, великая держава, из маленького, отсталого Афганистана. А потому что в конце концов поняли: эти сдохнут, но не сдадутся. Точно с такой же ситуацией двадцать лет назад столкнулись и американцы – во Вьетнаме.

Раздался звонок. А Роберт и не знал, что «линкольн» тестя оснащен радиотелефоном.

– Да? …Так и сказал? – Всеволод Игнатьевич довольно громко скрипнул зубами. – Он что, забыл, кто его выдвинул? Поговори с ним по-мужски. Пусть не трясется. Он генерал или тряпка? Танки для того и существуют, чтоб из них стрелять! А гусеницы, чтоб давить!…Давай, жду.

Пожалуй, Роберт впервые видел тестя в таком раздражении.

– Будете людей гусеницами давить? По принципу: бей своих, чтоб чужие боялись? Послушайте, Всеволод Игнатьевич, а может, вы с вашими санаториями и клубами хуже Мигрантов, а?

Сказал – и сам испугался. Умный человек тем и отличается от глупого, что лепит не всю правду-матку, а пропускает ее через фильтр, в зависимости от собеседника.

Но тесть не оскорбился. На минутку умолк, как бы призадумавшись над вопросом, и ответил спокойно, рассудительно:

– Да что говорить. Мы, конечно, не сахарные. Но мы по крайней мере свои. Родились на Земле, ею вскормлены, и умрем тоже здесь. Живем грешно, зато своим умом, не на поводке бегаем. И господ со стороны нам не надо. Ты со мной согласен?

Он покосился на Роберта.

– А с чего вы взяли, что Мигранты хотят нас оккупировать? Может, это ваши домыслы? Что если они просто хотят нам помочь?

– Подарить райское блаженство? – горько улыбнулся Всеволод Игнатьевич. – Сначала делают подарки отдельным представителям вроде тебя с Сережкой, а потом осчастливят всех остальных. Знаешь, какое кодовое название у международной программы по отслеживанию «мутантов»? «Дары волхвов».

– Почему?

– Ходила у америкосов одна теорийка. В порядке бреда. Что Иисус Христос – это одна из ранних попыток, предпринятых Мигрантами с целью перепрограммировать человечество. Ну, поменять людям базовые этические установки. Выбрали инопланетяне по каким-то параметрам младенца, наделили его особыми Дарами. Рождественская звезда из Библии – это, мол, космический корабль. Волхвы – экипаж. – Тесть засмеялся, но опять невесело. – Только не очень-то у них вышло. Мы ведь не роботы, нас не надо перепрограммировать, как-нибудь сами в своих проблемах разберемся.

Дарновский сделал скептическую гримасу.

– Вы в этом уверены?

– А не разберемся – значит, туда нам и дорога.

Опять зазвонил телефон.

– Как «в прострации»? – крикнул Всеволод Игнатьевич. – И руки дрожат? А зрачки? …Даже так? ……! – выругался он по матери, чего за ним никогда не водилось. – Те же симптомы, что у остальных!

Он в ярости шмякнул трубкой о панель. Резко затормозил у тротуара и несколько секунд сидел, закрыв ладонями лицо. От такого всплеска эмоций Роберт занервничал.

– Что случилось? А?

Ответил тесть не скоро, но зато, когда убрал ладони, был снова сдержан и хладнокровен.

– Всё, – сказал он. – Провал. Они оказались сильнее. Мы слишком долго готовились и слишком медленно разворачивались. Мигранты успели нанести контрудар. Вмазали по членам Чрезвычайного Комитета психопенетрацией.

– Чем-чем?

– Сфокусированным психопенетрационным излучением. Американцы предупреждали, что Мигранты владеют подобной технологией. Это мощное лучевое воздействие на психику человека. Все члены ГКЧП и ключевые военачальники скисли, хотя люди исключительно волевые, можно даже сказать, железные. Полный паралич воли. К каждому из них приставлено по члену Клуба, но поделать ничего нельзя. Одни и те же симптомы: тремор рук, нефиксированный взгляд, неадекватная нервозность, абсолютное отключение механизма принятия решений. Переиграли нас Мигранты.

– И что же вы будете делать?

– У нас остаются кое-какие ресурсы, но задействовать их бессмысленно. Шансы на победу слишком малы, ситуация вышла из-под контроля. Ночной штурм Белого дома придется отменить. Иначе вместо китайского варианта у нас получится всесоюзная кровавая баня… Да, решено!

Он подобрал жалобно попискивающую трубку, набрал номер.

– Сан Саныч? Ты в курсе, да? …Ладно, эмоции потом. Сейчас так. Группе «альфе» отбой – это первое. Инструктаж прекращай. Акция отменяется… Да – нет смысла. Снимай Дронова с пробега. В остальном – общая эвакуация по варианту «Каппа». Ну, давай. Исполняй.

«Линкольн» плавно взял с места.

– С какого это пробега вы снимаете Дронова? – настороженно поинтересовался Роберт.

Всеволод Игнатьевич, кажется, не расслышал. Он смотрел перед собой, напряженно о чем-то размышляя.

– Что ж, на данном отрезке «полицаи» взяли верх. Но проигранный бой это еще не проигранная война. Подобный вариант нами просчитан, всё предусмотрено. По плану «Каппа» сопротивление будет вестись из подполья. Если не дергаться, не суетиться, со временем – может, лет через десять, мы снова окажемся у руля. Людские ресурсы-то есть. И рычаги влияния никуда не денутся. У Мигрантов свои агенты, у нас свои. Что-что, а операции по внедрению проводить мы умеем. И Клуб никуда не денется. Просто на время уйдет поглубже в тень. Ясно одно: Клубу понадобится свежая кровь. Об этом, собственно, я и хотел с тобой поговорить. Есть мнение ввести тебя в состав постоянных членов. – Всеволод Игнатьевич торжественно поднял палец. – Ты даже себе не представляешь, какие это возможности перед тобой открывает. Ну и, конечно, какую возлагает ответственность. Тебе сколько лет, двадцать восемь? Мне, когда я вступал, было сорок, и я считался вундеркиндом. Но пришло время омолодить состав, сегодняшнее фиаско – лучшее тому доказательство. Я поручился за тебя. Потому что ты обладаешь всеми необходимыми качествами: умом, целеустремленностью, твердостью характера. Мне ли не знать. Ну и твой Дар, конечно, нам тоже пригодится.