Небесные девушки - Глэмзер Бернард - Страница 29

— Сегодня, девушки, — сказала мисс Уэбли, — мы имеем еще и маленькие самолеты, которые иногда используем на внутренних линиях, где было бы неэкономично применять большие самолеты. «Мартин-404», к примеру. Возможно, вы начнете свою карьеру на этих самолетах, и на самом деле нет ничего более забавного, чем летать на них. Самое приятное в них то, что их обслуживает только одна стюардесса; таким образом, вы понимаете, стюардесса полностью ответственна за салон во время всего полета, она — пчелиная королева. Это восхитительно, я уверяю вас. Никто не вмешивается в ваши дела, вы действуете в соответствии со своей доброй волей и в добром настроении.

Итак, мы начали изучать «Мартин-404», у, которого было только два мотора и он брал только сорок пассажиров.

— Мой Бог, -прошептала Донна.-Ты слышала это? Пчелиная королева, которая обслуживает сорок пассажиров; ты можешь это представить?

— Да, — сказала я.

— И во время твоего свадебного полета ну что еще нужно.

— Тише, девушки, — сказала мисс Уэбли.

В учебнике находилась диаграмма в форме сигары, представляющая собой фюзеляж самолета, и в течение четырех часов мисс Уэбли детально объясняла его устройство; и это было очередным удивительным опытом, так как этот крохотный аэроплан состоял из множества деталей. Пружинное сиденье, где сидела стюардесса, достаточно обычное, наряды сидений, где сидели пассажиры, и камбуз впереди, где она готовила еду и освежительные напитки для своей небольшой семьи в сорок человек, — все это тебя ожидало. Но к тому же существовала отопительная система, которую контролировала пчелиная королева, и вентиляционная система, которую она также контролировала; и панели над сиденьями с лампами для чтения и кнопками для вызова и с отдушинами и кислородом; и система звукоусиления; и освещение для камбуза и прохода, кормового трапа и багажного трапа, ночное освещение и освещение в туалетах, и предупредительное освещение над дверями, и аварийное освещение — полная бесконечность огней. Были там и огнетушители, ручной топор, аварийный парашют, аварийные выходы с канатами, набор средств для оказания первой помощи и Бог знает что еще. О, клянусь, что самолет набит большим количеством вещей, чем сундук моей бабушки.

— Это очень просто, действительно, — сказала мисс Уэбли. — Вам не потребуется больших усилий выучить это. Завтра утром после перерыва на кофе мы устроим тест по этой теме.

Кто-то, более храбрый, чем остальные из нас, сказал плаксивым голосом:

— Но, мисс Уэбли, вы сказали нам, чтобы сегодня вечером мы подстриглись.

— Ну, это не займет, конечно, много времени.

Другая девушка возразила:

— Мисс Уэбли, мы также должны сегодня вечером сходить в супермаркет, чтоб купить еду и тому подобное.

— Но, девушки, покупки займут у вас не более чем несколько минут.

Никто даже не заворчал. Никто даже не повел глазом Она посмотрела на свои часы.

— У нас осталось еще полчаса, давайте поговорим о безопасности пассажиров, использовании пристяжных ремней и т. д.

И мы перешли к использованию пристяжных ремней.

К концу занятий все мы были истощены — кроме конечно, мисс Уэбли, которая продолжала выглядеть и прекрасной, и сияющей, и невозмутимой, как маргаритка. Возвращаясь назад в розово-голубом автобусе, едва ли кто-нибудь произнес и слово; и непонятным образом это обнадеживало, ибо, по крайней мере, я поняла, что не одинока в своем ощущении: в голове у меня нет ничего, кроме опилок. Следующие четыре недели маячили впереди, как пустыни Центральной Азии.

Как только мы вошли в номер, Донна оповестила всех:

— Ну, я-то точно знаю, что сейчас сделаю.

— Что? — заинтересовалась я. Она уже показала себя весьма изобретательной девушкой. Вдруг придумала что-то гениальное, чтобы решить все наши проблемы, ну, что-нибудь вроде массового гипноза.

— Королева пчел, — говорила она, стягивая с себя платье, — намерена влезть в свой купальник и отправиться в бассейн, поплескаться вволю, а затем расслабиться под лучами этого прекрасного солнца. Не волнуйся, дружок, в мои планы не входят сейчас ни мужчины, ни какие-либо другие представители животного мира.

Я сказала:

— Донна, тебе пришла в голову верная мысль. Пожалуй, я составлю тебе компанию.

— О'кей. Но поторапливайся. Нельзя тратить попусту драгоценное время.

Она надела весьма респектабельный зеленый купальник, а я надела свой черный закрытый, и только мы собирались выйти, в наших халатах и тапках, зазвонил телефон. Я чуть не выскочила из кожи, я никогда не слышала, чтобы звонок был таким долгим. В нашей комнате был телефон, рядом с моей кроватью, а другой в комнате Джурди и Аннетт; но мне не приходило в голову, что они работают.

— Кто бы это мог быть? — удивилась я.

— Возьми трубку и узнаешь, — сказала Донна.

Я подняла трубку и сказала:

— Хелло!

Изысканный женский голос произнес:

— Это мисс Томпсон?

— Да, говорите.

— Мисс Томпсон, я звоню из офиса мистера Куртене. Вы не могли бы спуститься вниз к мистеру Куртене, как только это вам будет удобно?

Это звучало так угрожающе, что я сразу же онемела. Я спросила:

— Зачем?

— Мистер Куртене объяснит это, когда он вас увидит. Спасибо, мисс Томпсон.

Я положила трубку и опустилась на свою кровать. Неприятность. Это могло означать только неприятность. Грязная Морда снова нарвалась.

— В чем дело? — спросила Донна.

— Мне нужно зайти в офис Куртене.

— Чего он хочет?

— Откуда мне знать? Думаю, я нарушила несколько этих проклятых правил и он собирается меня отругать.

— Ох, тьфу! Какое правило ты нарушила?

— Твоя догадка все равно что моя.

Она сказала:

— Я пойду с тобой, Кэрол. Мы обе спустимся вниз, чтобы увидеться с ним. Если он хочет отругать тебя, пусть тогда отругает и меня.

Я с благодарностью посмотрела на нее. Она была для меня сильной поддержкой.

Я вздохнула и стащила халат, спустила плечики черного купальника; она сказала резко, как будто, по ее мнению, я была в беспамятстве:

— Что ты собираешься делать?

— Переодеться.

— Ради чего?

— Донна, нам не разрешено идти в главную часть отеля, если мы не одеты должным образом.

Ее глаза забегали:

— Ты считаешь, что тебе нужно снова одеться? Ты собираешься надеть платье, и пояс, и чулки?

— Мы должны это сделать.

— А затем ты собираешься вернуться назад, снова все снимешь и снова наденешь купальник?

— Вот именно.

— Ты ненормальная!

— Я не ненормальная. Может быть, правила дурацкие. Но я не ненормальная.

— Все ненормально, — закричала она на меня. — Мне кажется, мы находимся в безумном мире. — Она сняла свои тапки и швырнула их в стену, одну за другой. Потом она начала спокойно переодеваться.

Мы обе оделись в белые платья, возможно, под воздействием подсознательной идеи, что мы можем умиротворить мистера Куртене, проскользнув в его офис как пара заблудившихся весталок. Но это оказалось лишним. Мы обнаружили его сидящим за большим светлым столом в просторной светлой комнате, декорированной с роскошной простотой светлой мебелью и светлым ковром; и он приветствовал нас с таким энтузиазмом, что меня тут же охватило изумление, какого черта на самом деле ему нужно.

— Мисс Томпсон! И мисс Стюарт! Как приятно! Вы обе спустились ко мне! Как великолепно! — Он улыбнулся мне, но распространял свой заряд главным образом на Донну.

Она сказала:

— Фу, мистер Куртене, я чувствовала себя так ужасно на другую ночь Вы были так любезны, и мы провели такой чудесный вечер, а затем, когда мы ушли, мы не могли никак найти вас, чтобы поблагодарить за ваше гостеприимство. Почему, мистер Куртене, вы должны думать, что мы — неотесанные люди.

Он и Донна перестали наконец осыпать друг друга . розами, и наконец он обратился к сути дела.

— Теперь, мисс Томпсон, — он весь озарился улыбкой, — у меня для вас сюрприз.