Небесные девушки - Глэмзер Бернард - Страница 28

— Хорошо, теперь до свидания, — а я посмотрела на него, на его глаза и рот, и подумала: «Боже, ты поразительный мужчина». И так мы разошлись.

Класс пил кофе. Я нашла девушек в кафетерии. Донна сидела одна, я взяла чашечку кофе и пончик и присоединилась к ней, выплеснув большую часть кофе на блюдце. Она посмотрела на меня, вскинув брови, и сказала:

— Дружок! Ты оставалась у психиатра несколько часов: что происходило все это время?

— Ты знаешь. Просто обычное дело.

— Что за обычное дело? Я никогда не была у психиатров. Я не имею ни малейшего представления о том, что там происходит.

Я почувствовала себя легкомысленной, мое сердце быстро забилось само собой, и я поняла, что я временно слегка свихнулась. Я сказала:

— Веди себя соответственно возрасту, Донна. Конечно, ты знаешь, что происходит, когда ты посещаешь психиатра.

— Мне все известно, — сказала она, — он предлагает лечь на кушетку.

— Какого сорта кушетку?

— Кожаную кушетку.

— Ты на ней, — сказала я.-Ты понимаешь.

— А потом что?-спросила она.

— Он задает тебе множество вопросов, ты отвечаешь.

— А какого сорта вопросы он задавал тебе?

— Обычные вопросы.

— Душенька, ты там застряла. Я не знаю, обычные ли это были вопросы. О чем все-таки?

— Не можешь догадаться?

— О твоей любовной жизни?

— Конечно. Все грязные подробности о моей любовной жизни.

— Правда? — Казалось, она была заинтригована такой перспективой.

Я сказала:

— Что произошло в классе, пока меня не было?

Она поморщила нос:

— Мисс Уэбли рассказала только о личной гигиене. Кэрол, расскажи мне побольше об этом психиатре.

— Нечего рассказывать.

— Я знаю лишь одно, — сказала она. — Когда я ложусь, на кожаную кушетку, моя юбка все время задирается. Поверь мне, у меня был опыт в этом отношении. Были ли у тебя осложнения с задирающейся вверх юбкой?

— Я не ношу таких юбок, — ответила я. Бог знает, почему я сказала это: просто я была выбита из колеи.

Она издала дикий визг.

Я сказала:

— Ты полностью разденешься…

— Ох, нет!

— Конечно. Ты полностью разденешься и затем наденешь одну из больничных ночных рубашек.

— Ты так сделала? — прошептала она.

— Психиатр-такой же врач, как и остальные.

— И ты лежала там в ночной рубашке, рассказывая ему о своей любовной жизни? И у него не возникло никаких мыслей?

— Он же доктор, глупышка.

— Но даже так… — Ее голос затих. Затем она сказала: — Ты знаешь, Кэрол, это, похоже, очаровательное испытание.

— Да, и ты получаешь это бесплатно. Другие люди Должны заплатить за это двадцать пять долларов за час.

— Без обмана? — Она была поражена.

Мисс Уэбли поднялась, чтобы уйти, и класс встал вслед за ней. Все, как я заметила, сделали; шаг вперед в своей эволюции. Все стояли прямо, подняв подбородок, выставив грудь вперед.

Я проглотила свой кофе, и затем Донна и я в толпе возвратились в классную комнату.

Донна сказала:

— Ты знаешь, что следующее на повестке дня, не так ли? Тот тест.

— О Господи, я его забыла.

Но это было не слишком плохо. Каждая из нас получила размноженный листок с двадцатью кодами аэропортов, которые мы должны были назвать, и шестью авиационными терминами, которые нам следовало соединить с определениями; закончив отвечать на вопросы, мы отнесли свои листки мисс Уэбли, сидящей спокойно за столом и наблюдавшей за нами. Донна сдала ей свой листок первой, и я была удивлена, когда мисс Уэбли сказала:

— Это очень хорошо, Донна. Все твои ответы правильные. На сто процентов.

Альма была лишь чуть медленнее: пара авиационных терминов смутили ее, но она сумела добиться девяноста процентов. Я отстала, так как мои мысли блуждали где-то далеко от предмета работы, очевидно, предпочитая обратиться к доктору Рою Дьюеру. Я с трудом добралась до требуемых девяноста процентов, которые меня не слишком обрадовали, поскольку почти каждая девушка записала на свой счет сто процентов, включая обеих француженок. Умная компания, подумала я. Они обладают намного большим, чем просто хорошей внешностью.

Остальное утро мисс Уэбли беседовала с нами об истории и организации «Магна интернэшнл эйрлайнз» и закончила занятие, дав нам больше пяти тысяч терминов и определений, относящихся не только к авиации, но и к летному делу в целом. Разумеется, это был совсем новый мир, со своим собственным словарем, который необходимо было выучить. Не стоит упоминать о множестве аббревиатур, которые нам надлежало запомнить так, чтобы мы могли расшифровать их в срочном объявлении, такие, как ОЗППУ, которое означает отмена запланированной посадки из-за погодных условий, и ОРПДК, которая представляла собой тщательно разработанный способ написания слов «обычный распорядок», и УВП, УВВ, которые означают соответственно установленное время прилета и вылета.

— Я надеюсь, вы запомните все это, девушки, -сказала мисс Уэбли, — потому что это войдет в тест. — Нечто вроде стона вырвалось из наших уст, а она ответила нам милой улыбкой.

В двенадцать тридцать мы пошли на ленч, и я спустилась в кафетерий в поисках Джурди. Удивительно, как работает человеческий мозг. Все утро я волновалась по поводу ее разговора с миссис Монтгомери, и даже собственные переживания не могли заслонить тревоги. Скорей разыскать ее, узнать об итогах беседы!

Она сидела одна за столом, держа в руке пончик; чашка кофе была отодвинута в сторону. Как она одинока и грустна!

Я поспешила к ней и прошептала:

— Привет, Джурди. Как дела?

Она странно досмотрела на меня, как будто; не могла понять, почему я интересуюсь.

— О'кей.

— Действительно о'кей? — Да.

— Ну, слава Богу, — сказала я и свалилась в кресло рядом с ней.

Получение дополнительной информации походило на удаление зуба. Большинство девушек готовы излить свою душу по малейшему поводу, но только не Джурди. Наконец она проговорила своим ровным, сухим голосом: — Я была там всего лишь минуту. Миссис Монтгомери объяснила, что доктор Шварц не обязана обычно отчитываться перед ней и речь пойдет о моих медицинских данных, вот и все.

— Ох, подружка, это утешает, — сказала я.-Разве я тебе не говорила, что миссис Монтгомери отличная женщина?

Она снова посмотрела на меня загадочно и резко изменила предмет разговора. Она сказала:

— Мисс Пирс этим утром продолжала в классе неистовствовать. Мы все сегодня вечером должны подстричь волосы, а не то…

— Мисс Уэбли сказала нам то же самое.

Она повернула голову и задумчиво посмотрела на меня.

— Я могу обрезать волосы. Я могу подрезать и твои, если хочешь.

— Ну, Джурди! Это чудесно!

Она мрачно улыбнулась:

— Ты мне доверяешь?

— Конечно. Ты избавишь меня от поисков парикмахера.

— О'кей. А ты смогла бы подстричь меня сзади?

— Я могу попробовать.

Я не смогла больше ничего из нее выжать. Это был лишь незначительный странный эпизод, но я совсем не смогла понять, что это значит. Я предполагаю, что она пришла к заключению, что любая человеческая рука вовсе не направлена против нее, и главное было в том, как она это выразила.

После ленча мы принялись серьезно за работу. Мисс Уэбли коротко обрисовала различные темы, которые нам надлежало изучить, и когда она закончила, мы все были близки к шоку. Это было ошеломительно. Мы должны были детально познакомиться со всеми типами самолетов, используемых компанией; мы должны были знать все оборудование пассажирской службы и все аварийное оборудование на каждом самолете; нам следовало знать об управлении в кабине и предполетных обязанностях, о ресторанном обслуживании и обслуживании напитками; мы должны были знать обо всех документах, которые следовало заполнять в трех или четырех экземплярах, без которых аэроплан, вероятно, не может летать; мы обязаны были знать аварийные операции (и это в дополнение к знанию об аварийном оборудовании); мы должны были знать об уставе стюардесс и соглашениях, и о своде правил, и как приглашать на полет и т. д. практически навечно.