Зов пустыни - Гир Тильда - Страница 32

— Слишком много вопросов, — передала ящерица. — Мы вам не враги.

Она неуклюже развернулась и исчезла в тумане.

— Никогда таких не видел, — сказал Дэши Вест. — Но мы ведь и не знаем почти ничего про эти болота.

— Ну, кое-что знаем, — возразил Иеро. — Мне уже приходилось их пересекать. Ничего хорошего вспомнить о том путешествии не могу. Монстров видел, сколько угодно, вообще всякой дряни, но чтобы друзья? Странно.

— Не стоит удивляться, — негромко произнес брат Лэльдо. — Жизнь не стоит на месте, все меняется, и иной раз — даже к лучшему. Давайте-ка лучше отдыхать. Горм, как ты думаешь, нам нужно сегодня выставлять караульных?

Медведь засопел, уселся на зад и развел передними лапами, всем своим видом показывая: «Ну откуда мне знать? Я тут не начальник!»

Иеро улыбнулся.

— Караул все-таки выставим, — сказал он. — Друзья друзьями, но надеяться лучше на себя, а не на других.

К утру туман стал еще гуще и поднялся выше. Теперь в своем продвижении люди полностью зависели от медведя и лорсов. Медведь выискивал достаточно плотные полоски земли, а лорсы, не полагаясь на зрение, а руководствуясь исключительно чутьем и слухом, осторожно шагали по проложенному Гормом следу. Их копыта проваливались в мох и тину, а глубокие следы мгновенно заполнялись водой, однако это все же была земля, а не топь. Вокруг царила мертвая тишина. Ни цвирканья птицы, ни скрипучего голоса лягушки, ни плеска рыбы в протоке — ничего. Иеро настороженно прислушивался, пытаясь уловить звуки шагов странных ящериц, объявивших себя друзьями экспедиции Центрального Аббатства, — но ничего не слышал. В конце концов священник решил, что ящерицы, поиграв в охрану, отстали от отряда. Хотя явившаяся вместе с медведем медянка и умела мыслить логично, едва ли общий уровень сознания подобных существ мог быть достаточно высоким, чтобы в нем сформировались настоящие, устойчивые понятия дружбы и долга, думал Иеро. Но, конечно, если бы медные ящерицы действительно взялись охранять людей, это было бы и забавно, и необычно. Насколько было известно священнику-заклинателю, в Туманах Пайлуда до сих пор никому из людей не удавалось встретиться не только с дружественными, но даже с просто нейтральными существами. Здесь все дышало ненавистью и опасностью, болота представляли собой огромное пространство зла.

К полудню туман понемногу начал редеть, и уже можно было рассмотреть кое-где гигантские хвощи; их могучие и высокие стволы с бесконечными переплетениями ветвей и узких бледных листьев держались на сильных корнях, разросшихся во все стороны в жидком иле. Иной раз эти толстые скользкие корни выползали прямо под ноги отряду, и лорсам приходилось идти вдвойне осторожно, поскольку их копыта могли застрять в путанице ответвлений основного корня. Потом туман стал совсем прозрачным, и во второй половине дня окончательно растаял. Солнце уже спускалось, и огромные древовидные папоротники с широкими перистыми листьями бросали на протоки густые затейливые тени. И по-прежнему вокруг царила странная, непонятная тишина.

Иеро не мог понять, в чем дело. Куда подевалась вся болотная живность? Не было слышно ни одного ментального сигнала — ни уток-лысух, ни камышовых котов, ни рыб… Священник начал тревожиться. По опыту прошлых путешествий он знал, что подобная тишина в природе говорит, как правило, о том, что где-то поблизости затаился какой-нибудь чудовищный монстр, и все живое затаилось, не желая попадаться ему на глаза. Но если такое чудовище и пряталось неподалеку, оно обладало очень сильной ментальной защитой, ведь в противном случае Иеро, будучи очень сильным телепатом, уловил бы его мысленную волну. А столь сильной защитой мог обладать только тот, кто служил Нечистому и его Темному Братству.

И вдруг среди причудливых теней, ложащихся на узкие полосы относительно твердой земли и на темную воду проток, что-то мелькнуло… потом с другой стороны… еще… еще… Иеро, напрягая глаза, всматривался в пространства между стволами хвощей и зарослями камыша, но никого не видел. При этом ни медведь, ни лорсы не подавали сигнала тревоги. Священник не мог понять, что происходит. Наконец он послал Горму вопрос:

— Горм, что там мелькает между стволами? Мне не могло почудиться. Там какие-то живые существа.

— Конечно, — благодушно ответил медведь. — Их там сколько хочешь. И даже больше. Но они очень стеснительные, вот и прячутся.

— Что ты мне голову морочишь! — рассердился Иеро. — Какие это стеснительные звери могут бродить по болоту?

— Да ты же вчера познакомился с одним из них, — спокойно передал Горм. — Неужели успел забыть?

— Ты говоришь о медных ящерицах? — удивился Иеро.

— Ну да, о ком же еще? — в мысли черного медведя прозвучало веселье. — Они нас охраняют. Проводят до края болота, они же тебе сказали.

Иеро недоуменно оглянулся на брата Лэльдо, ехавшего следом за ним, но эливенер лишь молча улыбнулся. Стражи Границы, слышавшие весь разговор, тоже промолчали. Но священник не сомневался в том, что оба воина удивлены не меньше, чем он сам.

Так они шли весь день — в необычной тишине и совершенно спокойно.

К вечеру все вокруг снова окутал туман, но теперь Иеро уже не боялся нападения. У него появились кое-какие соображения относительно того, откуда взялась их своеобразная охрана, и он собирался поговорить с братом Лэльдо, когда отряд остановится на ночевку. Конечно, священник радовался тому, что экспедиция, похоже, минует болота Пайлуда без особых приключений — ведь это значило, что уже завтра к вечеру они выберутся в юго-восточный Тайг, и вскоре очутятся на побережье Внутреннего Моря. Идти станет легче. В Тайге можно будет подстрелить какую-нибудь дичь, чтобы поберечь пеммикан для перехода через Голубую Пустыню. Иеро даже немного пожалел, что ящерицы-медянки обещали проводить их только через болото. Уж шли бы с ними до самых Голубых Пустынь!

Когда отряд начал устраиваться на ночь на выбранном медведем почти сухом островке, Иеро передал Клуцу:

— Держись поближе к брату Лэльдо, мне с ним поговорить надо.

Лорс как бы случайно, выбирая местечко поудобнее, двинулся вбок, и Иеро очутился рядом с эливенером. Эливенер, едва различимый в густых туманных сумерках, выглядел немного забавно, поскольку натянул серый капюшон плаща слуг Нечистого поверх своего собственного коричневого капюшона, и из-за этого его голова выглядела просто огромной. Иеро улыбнулся и спросил:

— А зачем свой-то капюшон надел? Не слишком ли?

— Нет, — мягко ответил брат Лэльдо. — Мой капюшон помогает мне слышать жизнь вокруг.

— Да вокруг никого нет! — воскликнул Иеро. — А эти непонятные ящерицы совершенно закрыты, и откуда только у них такая мощная ментальная защита?

— Но ведь такое свойство помогает скрыться от врага, умеющего ловить мысленные волны, не так ли? — возразил эливенер.

— Наверное, я все-таки чего-то не понимаю, — сказал Иеро. — Защита — это одно, но ведь они должны как-то общаться между собой, верно? И еще — как они умудрились разогнать всех с нашего пути?

— А ты поищи на разных волнах, — слегка насмешливо предложил брат Лэльдо. — Может, и нащупаешь что-нибудь.

Иеро озадаченно посмотрел на него и углубился в раздумья. Ему казалось, что он уже освоил все существующие диапазоны мысленной связи, ведь он тренировался в этом не первый год. И вдруг ему предлагают поискать новую волну. Где же ее искать, в каком спектре?..

Размышления Иеро прервал тихий плеск воды, донесшийся из тумана. К островку приближалась лодка.

Иеро мысленно окликнул Горма:

— Горм, кто к нам плывет?

— Человек, — ответил медведь. — Знакомый.

— Знакомый? — вслух переспросил Иеро. — В болотах Пайлуда? Ты что, пьяных ягод объелся?

Но он, конечно, не сомневался в том, что медведь прав. Медвежье племя наотрез отказывалось приобщаться к человеческой цивилизации именно потому, что желало сохранить свое ощущение мира, намного превосходившее возможности людей. И если Горм сказал — «знакомый», значит, он узнал запах приближавшегося к островку человека.