Зов пустыни - Гир Тильда - Страница 31

Та, что прыгнула на Иеро, сразу налетела на лезвие его широкого меча и свалилась, рассеченная пополам. Но другие оказались более увертливыми. Они метались вокруг, как черные молнии, высоко подпрыгивали, и их острые зубы щелкали, пытаясь ухватить то ногу лорса, то достать человека. Но при этом норки почему-то избегали медведя, и тот не преминул воспользоваться этим, нападая на лоснящихся тварей с тыла. Главной целью черных двухметровых зверюг явно был брат Лэльдо, вооруженный только посохом и обычным охотничьим ножом. Но эливенеру каким-то чудом удавалось отбивать атаки. Иеро видел, что использовать гранату в такой свалке невозможно, взрыв причинил бы больше вреда самому отряду, чем напавшему на него противнику, и потому, быстро сунув взрывчатый шар в сумку, пытался достать норок то мечом, то копьем. Но они двигались настолько стремительно и проявляли такую осторожность, что схватка затянулась на добрые пятнадцать минут. Одна из норок, изловчившись, вцепилась в ногу Дэши Веста, и тут же ей пришел конец. Страж Границы взмахнул мечом — и черная блестящая тварь была разрублена пополам. Но три оставшиеся продолжали нападать, пока наконец одну из них не разорвал ударом мощной лапы Горм, а две оставшиеся подвернулись под мечи Иеро и Колина Гарсеса.

Пока Горм снимал с норок ошейники и сталкивал в воду черные скользкие туши, брат Лэльдо осмотрел ногу Дэши Веста. Страж Границы был ранен довольно серьезно, однако эливенер спокойно сказал:

— Ничего страшного. Наложим повязку, и можно отправляться дальше.

Уже наступил полдень, и отряд, отыскав среди бесконечного болота местечко чуть повыше и посуше, расположился на отдых. Эливенер занялся раной Дэши Веста, а Колин спросил медведя:

— А зачем ты снял ошейники?

— Не знаю, — благодушно ответил Горм, довольный исходом схватки. — Иеро попросил.

— Да, — подтвердил священник-заклинатель. — Я хочу проверить одну свою догадку…

Иеро отлично помнил, как четыре с лишним года назад, во время большой войны со слугами Нечистого, он дважды совершил одну и ту же глупость — снял с убитых слуг Нечистого и взял с собой медальоны, которые не только охраняли служащих злу от ментального воздействия, но и давали возможность их командирам проследить путь подчиненных. Эти медальоны являлись чем-то вроде сигнальных устройств. Иеро хотел выяснить, не служат ли ошейники гигантских норок таким же целям.

Но в ошейниках не нашлось ничего подозрительного. Это были просто широкие, гибкие полосы незнакомого священнику металла, — они явно предназначались в первую очередь для того, чтобы защищать шею твари. Иеро насчитал на ошейниках более десяти следов удара мечом — и ни одно лезвие не смогло разрубить ошейник. Иеро покачал головой.

— Хороший металл, — сказал он. — Из такого можно делать отличное оружие. Интересно, из чего состоит этот сплав?

Колин Гарсес, сидевший на кочке рядом со священником, взял один из ошейников и стал внимательно рассматривать его. Наконец Страж Границы сказал:

— Из чего — не знаю, но с юга привозят иной раз ножи из такого сплава. Очень острые и очень дорогие. — И добавил: — Если ты считаешь, что нет опасности в том, чтобы взять с собой эти штуки, то можно будет потом их выпрямить и заточить. Ножики выйдут что надо! Хотя работа нелегкая, металл очень упругий.

— Наверное, можно взять, — решил наконец Иеро, еще раз внимательно осмотрев ошейники и не найдя на них ничего такого, что напоминало бы технические приспособления. — Но лучше, я думаю, снять пряжки. На всякий случай. Они привинчены, так что это несложно.

Гарсес достал из ножен на поясе охотничий нож и, используя его острый конец как отвертку, аккуратно отвинтил с ошейников пряжки и забросил их подальше в болото, а металлические полосы убрал в седельную сумку.

Брат Лэльдо к этому времени уже закончил перевязывать ногу Дэши Веста, наложив под бинты дезинфицирующую и обезболивающую мазь. Люди перекусили, выпили немного воды и, сев в седла, отправились дальше.

Остаток дня прошел спокойно.

Место для ночевки оказалось отыскать нелегко — отряд забрался уже в глубину болот Пайлуда, и сухих мест тут почти не было. К тому же ближе к вечеру поднялся густой туман, и если бы не острое чутье лорсов и медведя, отряд вообще не смог бы сделать ни шагу, поскольку люди ничего не видели перед собой уже на расстоянии вытянутой руки. Иеро беспрестанно мысленно обшаривал окрестности, но улавливал только холодное движение рыб в протоках да коротенькие всплески радости мелких лягушек, вышедших на ночную охоту. Священника немного удивило то, что здешняя мелочь так молчалива — живущие у лесных озер маленькие лягушки и жабы к вечеру начинали вопить так, что их голоса доносились до поселка. А здешние рептилии, видно, не любили петь хором. Впрочем, отряду это шло только на пользу. В тишине безопаснее.

Наконец Горм передал:

— Похоже, я нашел подходящее местечко. Не слишком сухо, конечно, но лучше, чем вокруг. И все поместятся.

Через минуту отряд, с трудом находивший путь в белом, как молоко, тумане, добрался до невысокого пригорка, по одну сторону которого высились заросли папоротника, а по другую была широкая протока, противоположный берег которой сплошь закрывал остролистый камыш.

Едва люди и лорсы разместились на относительно сухом клочке болотной земли, как заморосил мелкий дождь. Люди поспешили надеть серые плащи Нечистого, и медведь тоже потребовал свою накидку. Священник извлек из седельной сумки гигантский плащ, сшитый специально для Горма. Собственно, это нельзя было назвать плащом. Скорее это была попонка с капюшоном. Надев капюшон на лобастую голову черного медведя и завязав шнурки, Иеро расправил серую ткань на спине Горма и насмешливо сказал:

— Ты в нем и на медведя-то не похож.

— Ничего, это неважно, — весело ответил Горм. — Главное — эту штуку сшили удачно, она не помешает драться, если понадобится.

— Тьфу на тебя! — рассердился Иеро. — Не каркай!

— А я и не умею каркать, — фыркнул медведь. — Зато я умею хорошо слушать. И я слышу, что нас окружают какие-то зверюшки. Довольно большие, но не злые. Похоже, им просто интересно, кто это явился к ним в гости.

Но люди, как ни прислушивались, ничего не могли уловить в ровном шуме дождя. Однако лорсы подтвердили сообщение медведя.

— Их очень много, — передал Клуц так, чтобы его слышали все, а не только Иеро. — Но они не собираются нападать. Просто собираются вокруг нас.

— Они под водой? — спросил священник.

— Нет, идут по земле, — ответил Клуц.

Краем глаза Иеро заметил, как медведь бесшумно скользнул в сторону — и исчез в тумане. Белые плотные клубы лениво шелохнулись, расступаясь, — и снова сомкнулись. А через несколько секунд брат Лэльдо негромко хмыкнул и спокойно, ничуть не понижая голоса, сказал:

— Это друзья.

— Друзья? — изумленно переспросил священник. — Какие могут быть у нас друзья в Туманах Пайлуда?! Ты что говоришь?

Эливенер рассмеялся.

— Друзья могут найтись где угодно, — сказал он. — Даже здесь.

Тучи, затянувшие ночное небо, вдруг расступились, на землю полился слабый лунный свет, и туман стал казаться перламутровым и живым.

В эту самую минуту из белесых плотных клубов вынырнула черная туша медведя. А рядом с ним…

Иеро наклонился и недоверчиво уставился на крупную, в метр длиной, бесхвостую ящерицу. У нее было шесть толстых кривых лап, вдоль спины тянулся невысокий колючий гребень, голова была довольно широкой, плоской, а из длинной полуоткрытой пасти, битком набитой сверкающими зубами, высовывался раздвоенный язык. Все тело ящерицы покрывала яркая чешуя красновато-медного цвета. Ящерица скосила золотистые глаза на священника, и Иеро почудилось, что странный зверь ухмыляется.

— И кто же это? — негромко спросил священник, легонько помахивая мечом.

И вдруг до него донеслось:

— Мы пришли, чтобы проводить вас через Туманы Пайлуда.

Это был мысленный ответ ящерицы.

— С какой стати? — спросил ошеломленный Иеро. — Почему вы решили помочь нам? Откуда вы взялись? Кто вы такие?