Воины бога Паука - Гир Уильям Майкл - Страница 84

Монтальдо начал отчаянно сталкивать и распихивать тела, лишая себя последней защиты. Разряд бластера разорвал один из трупов рядом с ним, обдав его жаром. Он закричал от ярости и увидел романана за углом, который в тот же момент лишился ноги. Пока тот пытался уползти, десантник прицелился и снес ему голову.

Остался всего один труп, и он столкнул его. Что-то ужалило его в руку, и она безвольно повисла вдоль тела. Монтальдо упал, тупо уставившись на руку, которая не хотела двигаться. Кровь текла по рукаву повыше локтя.

— Больно, — прошептал раненый романан, глядя остекленевшими глазами в пространство.

Меня подстрелили! Это дошло до Монтальдо не сразу. Совсем не больно, просто укол, как будто пчела укусила. И плечо онемело. Скрипя зубами, он вытащил романана из-под тел и чуть не заплакал, увидев другую руку и ногу этого человека: разорванный, спекшийся гамбургер и кость. Прожженные высокой температурой, они не кровоточили, но все-равно нервные окончания были живы, и раненый должен был испытывать болевой шок.

Орудуя единственной рукой, Монтальдо перекинул романана через одно плечо, несмотря на его душераздирающие крики.

— Извини, — прошептал Монтальдо, — я спасу тебя. Держись! — Он поднял глаза к почерневшим и сломанным панелям над головой. — Боже, помоги мне. Дай мне спасти хотя бы этого! Дай мне спасти хотя бы одного из всех! Только одного!

Он с трудом встал на ноги, смутно сознавая, что сил у него было меньше, чем нужно. Под пулями и разрядами бластеров он добрался до последнего поворота. Вдоль обеих стен сидели десантники, глядя вдаль. Трое или четверо мертвых лежали без внимания.

— Где госпиталь? — закричал Монтальдо. Медик неопределенно махнул в ту сторону, куда только что исчез антиграв. Монтальдо, шатаясь, поплелся за ним. Проходя мимо десантников, он заметил, что у некоторых на поясе были свежие скальпы.

— И Честер видел это? — спросил он сам себя, задыхаясь и борясь со слабостью, его ноша становилась тяжелее с каждым шагом. — Держись, друг! — велел он романану. — Мы выдюжим — ты и я, — его вдруг вырвало, и он чуть не упал в это.

Коридор начал качаться, и Монтальдо пришлось остановиться. Прислонившись к стене, он почувствовал жар во всем теле. Он снова вздохнул и затуманенным взором увидел приближающийся антиграв. Двое медиков бросились к нему, снимая романана с его плеч.

— Спасите его! — процедил сквозь зубы Монтальдо. — Спасите его, или, Бог свидетель, вы заплатите за это! — туман в глазах оказался слезами. Плачет? Он?

Первый медик уже побежал с антигравом к госпиталю, взяв с собой романана.

— Обопритесь на меня, — непринужденно сказал второй медик. — Мы быстро починим эту руку. Через несколько часов будете как новенький. Перебита кость и большая потеря крови. Все будет в порядке.

Монтальдо кивнул и доковылял, повиснув на медике, последние несколько сот метров до госпиталя. Пока его рукой занимались, Монтальдо видел, как романана погрузили в желтоватое, с виду похожее на жир, вещество.

— Он выкарабкается? — спросил Монтальдо.

Медик, наблюдавший за машиной, не отрывал глаз от монитора.

— С трудом, сэр. Похоже вы доставили его сюда как раз вовремя.

Монтальдо закрыл глаза, он чувствовал, как медики копаются в его руке.

— Я сделал это, Боже. Он будет жить! — Монтальдо почувствовал почти физическое облегчение и восторг, горячие слезы текли по его щекам.

— Так какова ценность человеческой жизни? — прошептал он. — Ну как, ты ее взвесил, измерил, вычислил, сколько она стоит? А, Монтальдо?

— Ты хотя бы представляешь, сколько рапортов мне Придется составить, Железный Глаз? — полковник Ри поднял глаза, в которых читалась покорность судьбе.

Лита помолчала, ее сердце все еще колотилось.

— Дэймен, у нас мало времени. Решение за вами. Что будем делать?

Он невесело улыбнулся.

— Делать? Лита, вы ставите меня в такое положение. Как я могу оспаривать беспомощность романанов, когда вы захватили мой корабль, убили второго после меня офицера и посеяли, Бог знает, какую смуту?

— Будь заодно с нами, полковник. — Железный Глаз шагнул вперед, забыв про бластер. — Я вижу по твоим глазам, что ты этого хочешь. Ты воин. Ты страстный человек. Разве сейчас не время для страсти? Почему ты так долго находился на планете? Почему у тебя на стене коллекция ружей и ножей? Что они значат для тебя? — он вгляделся в глаза полковника, ища ответа.

Ри рассеянно повесил бластер на пояс и отвел взгляд в сторону от Железного Глаза.

— Я давно принял присягу. Кроме того, меня могут не спросить. Робинсон дал мне разрешение уничтожить романанов, если они будут создавать проблемы. У Шейлы будут точно такие же полномочия. Она может даже принять решение уничтожить мой корабль, если ей покажется, что события вышли из-под контроля.

Он встал, все еще сжимая во рту сигару.

— А что касается Скора Робинсона, то кто знает? Зачем он послал два корабля? Я скажу вам, — глаза Ри пристально смотрели на них, — два корабля могут уничтожить «Пулю». Каждому по отдельности, «Братству» или «Победе», это может оказаться не по силам. А вместе — если они нападут неожиданно — они могут одержать верх.

Помните, доктор, я как-то хвастался вам, что у меня нет достойных соперников на Атлантиде. С этими двумя кораблями у меня есть великолепная возможность испытать себя, — его суровые глаза сияли, когда он рисовал это в своем воображении.

— Так почему вы этого не сделаете? — спросила Лита, на ее лице отражалось переутомление. Она повернулась и вышла из комнаты, не замеченная двумя мужчинами.

Ри вдруг ударил кулаком по стене, заставив висевшие там изображения и оружие затрястись. Когда он поднял глаза, в них было отчаяние.

— Потому что я дал присягу Директорату! Я поклялся защищать людей. Как вы можете ожидать от меня, что я буду стрелять в своих собственных людей? — на его лице было написано страдание.

— Как род, — кивнул Железный Глаз. Он протянул руку и сжал плечо Дэймена Ри. Он пытался выразить свое сочувствие. — Я понимаю, полковник.

Ри повернулся, почувствовав на себе его руку. Его глаза выражали изумление, — Джон сопереживал ему. Он заколебался, прежде чем признать:

— Да… я верю.

— Лита ушла, — Железный Глаз нахмурился.

Ри пожал плечами, противоречивые эмоции боролись в нем. Не раздумывая, он налил два бокала бренди и предложил один Железному Глазу.

— Мое сердце с вами, — он улыбнулся. — Там, внизу, я убил одного из ваших воинов. Я вышел из себя… со мной такого не случалось многие годы. Он не хотел признать себя побежденным, и я убил его. Я снова получил урок, который уже было забыл.

Железный Глаз внимательно слушал, а Ри продолжал:

— Я помню свое детство. Я думал, что всегда буду неуязвимым. Именно тогда я впервые задумался о Патруле. Со временем я это потерял. Когда я убил того человека, меня это сначала испугало. Затем я начал думать об этом. Я увидел, как изменилась Лита, вернувшись от вас. Я начал изучать ваш народ. Здесь я познал новую силу.

— Паук многому может научить, полковник, — согласился Железный Глаз. — Он научил меня не бояться за себя. Он научил меня роли, которую я должен играть. Я уже сыграл ее один раз. Только на этот раз в роли медведя выступает Директорат. А свою жизнь я поменял на жизнь моего народа.

Затрещала система связи, и мониторы ожили. Рита Сарса пристально уставилась на них.

— Отмените это, полковник! — приказала она; возбуждение, казалось, пронизывало каждую клетку ее тела.

— Что? — спросил Ри. Железный Глаз видел, что он неподдельно озадачен.

— Атаку! Черт возьми, отмените ее! У вас есть пять секунд, или этот пульт управления превратится в металлолом! — Рита почти дрожала.

— Какую атаку? Я дал вам пять часов. Я дал слово! — Ри начал злиться.

— Воин! — крикнул Железный Глаз на своем языке. — Что за атака? Скажи мне.

— Десантники напали на шлюз. Они пытаются захватить ШТ. Если это произойдет, наша связь с пророками оборвется. Мы потеряем всякие шансы выбраться отсюда, если понадобится, — и много людей погибнет. Они обманули! Я взорву это, — она повернулась к пульту и подняла бластер, в ее глазах была решимость.