Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Песни из «Уголка»

Случевский Константин Константинович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Песни из «Уголка» - Случевский Константин Константинович - Страница 13

Изменить размер шрифта:

«Сколько хороших мечтаний…»

Сколько хороших мечтаний

Люди убили во мне;

Сколько сгубил я деяний

Сам, по своей же вине…

В жизни комедии, драмы,

Оперы, фарс и балет

Ставятся в общие рамы

Повести множества лет…

Я доигрался! Я — дома!

Скромен, спокоен и прав,—

Нож и пилу анатома

С ветвью оливы связав!

«Порой хотелось бы всех веяний весны…»

Порой хотелось бы всех веяний весны

И разноцветных искр чуть выпавшего снега,

Мятущейся толпы, могильной тишины

И тут же светлых снов спокойного ночлега!

Хотелось бы, чтоб степь вокруг меня легла,

Чтоб было все мертво и царственно молчанье,

Но чтоб в степи река могучая текла,

И в зарослях ее звучало трепетанье.

Ущелий Терека и берегов Днепра,

Парижской толчеи, безлюдья Иордана,

Альпийских ледников живого серебра,

И римских катакомб, и лилий Гулистана.

Возможно это все, но каждое в свой срок

На протяжениях великих расстояний,

И надо ожидать и надо, чтоб ты мог

Направить к ним пути своих земных скитаний,—

Тогда как помыслов великим волшебством

И полной мощностью всех сил воображенья

Ты можешь все иметь в желании одном

Здесь, подле, вкруг себя, сейчас,

без промедленья!

И ты в себе самом — владыка из владык,

Родник таинственный — ты сам себе природа,

И мир души твоей, как божий мир, велик,

Но больше, шире в нем и счастье, и свобода…

«Всегда, всегда несчастлив был я тем…»

Всегда, всегда несчастлив был я тем,

Что все те женщины, что близки мне бывали,

Смеялись творчеству в стихах! Был дух их нем

К тому, что мне мечтанья навевали.

И ни в одной из них нимало, никогда

Не мог я вызывать отзывчивых мечтаний…

Не к ним я, радостный, спешил в тот час, когда

Являлся новый стих счастливых сочетаний!

Не к ним, не к ним с новинкой я спешил,

С открытою, еще дрожавшею душою,

И приносил цветок, что сам я опылил,

Цветок, дымившийся невысохшей росою.

«Ты часто так на снег глядела…»

Ты часто так на снег глядела,

Дитя архангельских снегов,

Что мысль в очах обледенела

И взгляд твой холодно суров,

Беги! Направься к странам знойным,

К морям, не смевшим замерзать:

Они дыханием спокойным

Принудят взгляд твой запылать.

Тогда из новых сочетаний,

Где юг и север в связь войдут,

Возникнет мир очарований

И в нем — кому-нибудь приют…

«И вот сижу в саду моем тенистом…»

И вот сижу в саду моем тенистом

И пред собой могу воспроизвесть,

Как это будет в час, когда умру я,

Как дрогнет всё, что пред глазами есть.

Как полетят повсюду извещенья,

Как потеряет голову семья,

Как соберутся, вступят в разговоры,

И как при них безмолвен буду я.

Живые связи разлетятся прахом,

Возникнут сразу всякие права,

Начнется давность, народятся сроки,

Среди сирот появится вдова,

В тепло семьи дохнет мороз закона,—

Быть может, сам я вызвал тот закон;

Не должен он, не может ошибаться,

Но и любить — никак не может он.

И мне никто, никто не поручится,—

Я видел сам, и не один пример:

Как между близких, самых близких кровных,

Вдруг проступал созревший лицемер…

И это все, что здесь с такой любовью,

С таким трудом успел я насадить,

Ему спокойной, смелою рукою,

Призвав закон, удастся сокрушить…

«Шестидесятый раз снег прело мною тает…»

Шестидесятый раз снег прело мною тает,

И тихо льет тепло с лазурной вышины,

И, если память мне вконец не изменяет,

Я в детстве раза три не замечал весны,—

Не замечал того, как мне дышалось чудно,

Как мчались журавли и как цвела сирень

Десятки лет прошли; их сосчитать нетрудно,

Когда бы сосчитать не возбраняла лень!

Не велико число! Но собранный годами

Скарб жизни так велик, так много груза в нем,

Что, если бы грузить — пришлось бы кораблями

Водою отправлять, а не иным путем…

Противоречия красот и безобразий,

Громадный хлам скорбей, сомнений и обид,

Воспоминания о прелестях Аспазий,

Труды Сизифовы и муки Данаид,

Мученья Тантала, обманы сына, брата,

Порывы глупостей, подряд или вразброд;

Б одних я шествовал на подвиг Герострата,

В других примером мне являлся Дон-Кихот…

Шестидесятый раз снег предо мною тает…

Лазурна высь небес, в полях ручьи журчат…

Как много жизнь людей всего, всего вмещает,

И что же за число в две цифры — шестьдесят!..