Приказано умереть - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 36

– Но это же не так, – в голосе Маши не было ни капли возмущения.

– А ты его больше слушай, этого маньяка… Как он тебе, нравится?

Ревность Олесю не душила, но покоя не давала. А Маша, похоже, поняла, что творится у нее на душе.

– Да вроде бы симпатичный… Но ты мне нравишься больше… Нет, не в том смысле… Или в том, я не знаю… Ты такая…

– Какая?

– Красивая. И сильная… Вроде бы мягкая. Но сильная… А я слабая… Слабые всегда к сильным тянутся…

Маша чувственно смотрела на нее. В глазах покорность и восхищение. Олеся таяла под этим взглядом, как воск на жарком солнце. Что же делает с ней эта дрянная девчонка?

Но чувствам поддаваться нельзя. А если и можно, то не сейчас. Фадей у нее в гостях. И какой только черт его сюда принес? Натворил, наверное, что-то в Москве. А здесь у него в Ялте «боевая подруга»… Только он здорово ошибается, если думает, что Олеся приютит его у себя… День, максимум два. И то при условии, что к Маше он лезть не будет…

Маша, Маша… Теперь вот Фадей… А у нее траур – Кирилл же совсем недавно погиб. Ей нужно прогнать всех. Она должна это сделать. Должна, но не может…

Олеся чувствовала, что у нее кругом идет голова. Надо успокоиться. А для этого нужен противовес – граммов сто-двести коньячка.

Она молча достала из бара бутылку, многозначительно посмотрела на Машу. Та согласно кивнула. Похоже, она в таком состоянии, что согласна на все – хоть азотной кислоты ей предложи, не откажется.

Но коньяк не пьянил. И тем более не снимал неприятный осадок с души. А Олеся искала забытья. Голова тяжелая, а хочется легкости. Да такой, чтобы тела не чувствовать.

– Коньячок кушаем? – снова зашел из-за спины Фадей.

– Можешь присоединяться… – великодушно позволила Олеся.

– С пустыми руками не могу.

– Сходи в магазин, здесь недалеко…

– Холодно. У меня текила есть…

– Не стыкуется, – покачала головой Олеся.

– Так в том-то и дело… А как насчет паровоза? У меня есть…

– Ты сам только что с паровоза… Кстати, ты девятого должен был приехать, а сегодня восьмое…

– О! Чудо! Она считала дни моего приезда! Значит, она ждала меня! – Фадей пафосно вознес руки к небу.

– Не юродствуй… Я тебя вовсе не ждала.

– Ну да, зачем я тебе, когда рядом такая красавица… Может, обниметесь? А я вас зафиксирую для истории… Жаль, фотоаппарата нет. Или есть?

– Хватит придуриваться.

– Олеся, у тебя диагноз. Тебе не хватает хорошего настроения. Ты же можешь умереть…

Умереть она не умрет. Но в одном Фадей был прав – настроение у нее на уровне плинтуса. И она не видела способа его поднять. А хотелось…

– Ну так что, запускаем паровоз?

– Ну, можно. Только не далеко… И Машу в вагон не брать…

– Так мы что, вдвоем поедем? – развеселился Фадей. – А нас отпустят?

Как бы невзначай он обнял Машу за талию, но Олеся не зевала – скинула руку.

– А что такое паровоз? – взбудораженно спросила девушка.

Она догадывалась, что паровоз – это вовсе не транспортное средство. Хотя и способ передвижения. В пространстве и времени.

– Это очень просто. Сначала травка, а затем снежок…

Маша все поняла. А ведь речь шла вовсе не о смене времен года.

– Так это запросто! Я уже пробовала! И ничего!..

– Ну, если пробовала, то еще разок можно, – разрешила Олеся. – Но только не увлекайся…

Предупредила, называется. Поганой метлой нужно было гнать Фадея. Только наркотиков в ее доме не хватало… Но что-то уже не очень хотелось быть правильной. Хотя и в открытое море выходить не хотелось. Как бы ни штормило, нужно держаться поближе к берегу. А держать себя под контролем Олеся могла в любой ситуации…

Фадей получил «добро», и рад стараться. Сначала был пущен по кругу косячок с гашишем. Это для разгона. Затем появился кокаин – каждому по «дорожке». Но Фадея, похоже, не вставило. Да и Олеся ничего не чувствовала. Он достал пачку «Парламента», засыпал «снег» в пустоту фильтра. Это «плюшка» вдогон по «дороге». Олеся повторила его маневр. А у Маши глаза заблестели и без этого. Но она приняла «плюшку» за компанию.

Олеся ожидала радужной эйфории чувств и ощущений. Но ее тянуло в сонное состояние. Что-то непонятное… И с лицом что-то странное творится. Сначала отвалился нос, затем уши. А глаза так и норовят провалиться внутрь… А руки куда делись, ноги?.. Но Олесе не страшно. Она знает, что ничего страшного не происходит. Это приход. Нужно всего лишь держать себя под контролем, тогда не провалишься в себя. И ничего с тобой не случится.

– А давайте песни петь! – заорала Маша. – Про зеленых человечков!

А вот Машу поперло не по-детски. И какого хрена она залезла в этот чертов паровоз… Олеся должна была разозлиться, но ей почему-то стало весело.

– Почему про зеленых? – как будто откуда-то издалека доносится голос Фадея.

– А потому что они матом ругаются. И танцуют… А ты их что, не видишь?

– Как не вижу, они по мне ползают, – осклабился Фадей.

Он тоже держит себя в руках. Но это не мешает ему бессовестно провоцировать Машу.

– Не насилуют? – с безумным блеском в глазах рассмеялась она.

– Пока нет!

– А можно я их прогоню?

Не дожидаясь разрешения, Маша набросилась на Фадея и стала сгонять с него несуществующих человечков. А он только и рад тому. Хватает Машу, прижимает к себе.

И снова Олесе весело. Хотя бы капельку злости в себе найти… Но все равно Фадею сегодня ничего не светит. Она знает, как спасти Машу от его грязной любви…

Олеся поднялась с кресла, крепко взяла Машу за руку, оторвала от Фадея и потащила наверх к себе в спальню. Там она и закроет Машу, чтобы ее не изнасиловали зеленые человечки. А то они жутко прыткие, и опомниться не успеешь, как они тебя со всех сторон облепят.

Они зашли в комнату, и Олеся закрыла дверь. Ну вот и все. Зеленых человечков в спальне нет. Они внизу все остались.

– Боюсь, что Фадей сегодня девочкой станет, – хихикнула она. – Или уже стал…

– Почему? – глупо вытаращилась на нее Маша.

– А его сегодня зеленые человечки любить будут.

– А кто ж тогда за мальчиков у нас будет? – ужаснулась Маша.

– Боюсь, что тебе придется сделать выбор – или я, или зеленые человечки…

Девушка думала недолго.

– Ну конечно, ты… А что ты умеешь?

– Все… Но сначала нужно спрятаться…

В любой момент в комнату могли проникнуть зеленые человечки. Но Олеся знала, как спастись. Надо всего лишь спрятаться под одеялом.

Маша восприняла ее предложение с восторгом. И принялась раздеваться. Олеся тоже считала кощунством лезть в постель в одежде. Долой все. В том числе и тормоза…

Глава десятая

Следователь представился Дмитрием Васильевичем. Молодой, лет двадцать пять. Погоны старшего лейтенанта. Но держится он так, будто три маленькие звезды уже давно превратились в большие, полковничьи. Фамилия у него Нечесов. Сидит, не чешется, пристально смотрит на Марата. Видно, что возомнил себя экстрасенсом с выдающейся биоэнергетикой. Типа, он не просто смотрит, а видит насквозь. И ничего от него не скроешь.

– Итак, вы утверждаете, что не убивали гражданку Темлякову? – спросил он.

А в глазах надежда. Нет, уверенность, что Марат сейчас бросится перед ним на колени и начнет каяться в своих грехах. Ну конечно же, это он убил Антонину. Больше некому…

– Не убивал, – покачал головой Марат.

Не дурак же он, чтобы брать на себя чужую вину.

Следователь удивленно повел бровью и сочувственно вздохнул:

– Напрасно вы не сознаетесь, Марат Иванович, напрасно. Вы же умный человек, боевой офицер. Вы же должны понимать, что чистосердечное признание смягчает вину…

– Мне не в чем сознаваться.

– Ну что ж, мне понятно ваше упрямство. Вы случайно убили женщину, раскаиваетесь в этом, но в тюрьму не хотите – плохо там, холодно и голодно… Да, я вас понимаю. И, пожалуй, даже не буду осуждать вас за это. Мало того, я вам подброшу одну подсказку. А потом вы хорошо подумаете и сознаетесь в преступлении… Ну что, будем слушать?