Цитаты из русской литературы. Справочник - Душенко Константин Васильевич - Страница 32

В чинах мы небольших.

Ну, постоянный вкус! в мужьях всего дороже.

Брат, женишься, тогда меня вспомянь!

От скуки будешь ты свистеть одно и то же.

В полк, эскадрон дадут. Ты обер или штаб?

Всё рюматизм и головные боли.

Деревня летом рай.

Теперь, брат, я не тот…

Я правду о тебе порасскажу такую, / Что хуже всякой лжи.

У нас ругают / Везде, а всюду принимают.

Не поздоровится от эдаких похвал.

А форменные есть отлички:

В мундирах выпушки, погончики, петлички.

Ваш шпиц, прелестный шпиц; не более наперстка;

Я гладил все его; как шелковая шерстка!

В нем Загорецкий не умрет!

Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили.

Ну, милый друг, с тобой не надобно газет.

Ох, глухота большой порок.

На свете дивные бывают приключенья!

Чай пил не по летам.

«Шампанское стаканами тянул».

– «Бутылками-с, и пребольшими».

– «Нет-с, бочками сороковыми».

Ученье – вот чума, ученость – вот причина.

Там будут лишь учить по нашему: раз, два;

А книги сохранят так: для больших оказий.

Уж коли зло пресечь, / Забрать все книги бы, да сжечь.

Ох, басни смерть моя! / Насмешки вечные над львами! над орлами!

Кто что ни говори: / Хотя животные, а все-таки цари.

Всё врут календари.

Да, мочи нет: мильон терзаний.

Французик из Бордо.

Ни звука русского, ни русского лица.

Рассудку вопреки, наперекор стихиям.

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя б по языку нас не считал за немцев.

Какие-то уроды с того света,

И не с кем говорить, и не с кем танцовать.

А у меня к тебе влеченье, род недуга.

«Все отвергал: законы! совесть! веру!»

– «Послушай! ври, да знай же меру;

Есть от чего в отчаянье придти».

О Бейроне, ну о матерьях важных.

«Да из чего беснуетесь вы столько?»

– «Шумим, братец, шумим».

– «Шумите вы? и только?»

Левон и Боринька, чудесные ребята!

Вот эдаких людей бы сечь-то,

И приговаривать: писать, писать, писать;

В журналах можешь ты однако отыскать

Его отрывок, взгляд и нечто.

О чем бишь нечто? – обо всем.

Ночной разбойник, дуэлист,

В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,

И крепко на руку нечист;

Да умный человек не может быть не плутом.

Когда ж об честности высокой говорит,

Каким-то демоном внушаем:

Глаза в крови, лицо горит,

Сам плачет, а мы все рыдаем.

Я князь-Григорию и вам / Фельдфебеля в Волтеры дам,

Он в три шеренги вас построит, / А пикните, так мигом успокоит.

Приданого взял – шиш, по службе – ничего.

Да! водевиль есть вещь, а прочее все гиль.

Поди, сажай меня в карету, / Вези куда-нибудь.

Поверили глупцы, другим передают,

Старухи вмиг тревогу бьют, —

И вот общественное мненье!

…Мне завещал отец:

Во-первых, угождать всем людям без изъятья; /

Швейцару, дворнику, для избежанья зла,

Собаке дворника, чтоб ласкова была.

Молчалины блаженствуют на свете!

Ба! знакомые всё лица!

Бывало, я с дражайшей половиной

Чуть врознь: – уж где-нибудь с мужчиной!

В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.

В Сенат подам, министрам, государю.

Не образумлюсь… виноват, / И слушаю, не понимаю.