Вечный поход - Вольнов Сергей - Страница 34

Спустя минут десять мы сидели на поваленных дровяных чурках. Ни дать, ни взять – два крестьянина на лесозаготовках. Правда, Митрич иногда прыскал в бородку, пряча улыбку, да лукаво отводил взгляд. Надо понимать – крестьянин из меня был совсем никудышный. Мне же не давала покоя одна мысль.

– Да, Митрич, чуть не забыл. Ладно, коз вы не щупаете… А вот Забродье-то почему? Я когда к вам пробирался – не то что брода не видал, а даже ничего похожего на речку.

– Как так не видал? Чай, оба глаза на месте… Странный ты какой-то, Алексей… Да ежели хочешь знать, мы так спокойно и жили-то, потому как с трёх сторон речкой окружены. Змеится она в аккурат возле нашей деревни. Течение тут сильное, не токмо чужаки – из своих-то не один ужо на самой стремнине утоп. Вот броды и выручают… Их возле нас несколько. Местные многие знают, а пришлый поблудит вокруг да около, глядишь – и передумает переправу ладить.

– А может, я не с той стороны шёл? С четвёртой? – единственное, что мне оставалось предположить.

– Говорят тебе – у нас с какой стороны не зайди, хочь издаля, а всё едино воду увидишь! – не соглашался Митрич. – Да я самочинно… второго дня через Орешников брод переправлялся. Орешник у нас там, вот и назвали. У нас ведь кажный брод своё поименование имеет… А ты говоришь – воды нет!

Глядя на его уверенность «с пеной у губ», впору было согласиться. Но… Хоть затопчите меня в блин – я знал точно: с той стороны, откуда прибыл, никакой воды, кроме дождевых луж, не имелось!

Ну надо же! Первый настоящий населённый пункт за несколько недель пути – и вместо ответов уже масса новых вопросов на повестку дня вывалилась.

Во мне ожил отвратительный занудный тип – Альтер Эго… И с энтузиазмом начал выдвигать свои умозаключения сомнительного содержания. В них он всячески топтал моё достоинство и вообще какую-либо способность к трезвой оценке обстановки. Иногда у меня складывалось впечатление, что он меня попросту ненавидит и был бы рад, если б я всё-таки сложил на маршруте свою буйну головушку. Причём, чем быстрее – тем лучше! Видимо, его останавливало лишь то, что при этом он также должен отойти в небытие. Мы были с ним повязаны телесно! ПОТЕЛЬНИКИ. Мысленно я его называл АнтиЛЕКСЕЙ, или же Антил, но никогда не произносил этого прозвища вслух. Впрочем, он наверняка знал об этом. Он вообще, гад такой, знал обо мне практически всё…

Потельник принялся сверлить мои извилины, распугивая и без того смутные мысли. Я напоминал археолога, обнаружившего древнюю, плохой сохранности мозаику и тщившегося доставить её в музей. Он же, мой Антил – был напарником с наклонностями клептомана и при каждом удобном случае старался выковырять кусочки смальты и рассовать их по карманам. В итоге древняя мозаика «Жизнь» напоминала дуршлаг. Растаскивала внимание по многочисленным дырам, возникновение которых я, как ни бился, объяснить не мог. Тем более, что здесь не срабатывали ни жизненный опыт, ни элементарная логика.

Продолжил свой мысленный диалог я уже на чердаке, куда по моей просьбе определил меня Митрич.

Итак… Разложим весь скопившийся хлам по полочкам. На полочки прикрепим таблички: «Что может быть», «Чего не может быть», «Чего не может быть никогда»…

«Что МОЖЕТ быть».

Вполне может быть только одно: я опять вляпался в какое-то несусветное дерьмо. То, что происходит вокруг – абсолютно реально, и мне не нужно щипать ни себя, ни Митрича.

С чего, собственно, начались злоключения? С согласия, с коротенького слова «да»… Моя служебная карьера на тот момент как раз расплачивалась в лавке судьбы за белые тапочки и уже собиралась их примерить. Лишь по большой случайности государство ещё не предложило мне сдать оружие, жетон, дела. А попутно – сдать всех тех, кого уважал и знал лично… Два «типа в штатском», использовавшие этот критический момент в жизни профессионального супермена – также были реальны до щетины на кадыке.

Они не смахивали на пасынков дьявола и не предлагали никаких сделок с моей «недвижимостью-неслышимостью» – с душой… Их желания были вполне реальны – заполучить настоящего спеца для выполнения пусть невозможного, но объяснимого задания. Именно эта пресловутая «невозможность выполнения», в разговоре подчёркиваемая ими несколько раз, и явилась катализатором для появления моего положительного ответа.

Согласен! ДА.

А кем, по сути, являлись на тот момент эти двое, что предложили мне более чем отличные деньги и более чем отличную возможность испытать себя – мне было неважно. В тот период жизни я лез на рожон. Как прикажете себя вести потомственному офицеру чуть ли не в десятом поколении, командиру элитного спецподразделения, которое разыграли как козырную карту в государственном перевороте? Вернее – в недовороте. В последний момент инициаторы испугались и кинули спецгруппу в самую мясорубку, обвинив затем во всех грехах. Мертвые сраму не имут! Традиционная отрасль политического животноводства – разведение козлов отпущения…

Из шестидесяти ребят в живых остались трое.

Жека Черепков, сразу же попавший с ранением в госпиталь, а по излечению залёгший на дно. Ещё один, о котором мне упорно не хотелось вспоминать: просто не был уверен, что он не внёс посильную лепту в гибель спецгруппы. И я. Вот, собственно, и все «эпсилоновцы»… А те двое, что меня вербовали… Да назови их как угодно – заказчики, хозяева, эмиссары, режиссёры! – ничего не изменится. Я их звал: резиденты. Отыскав меня в питейном заведении отставного майора Торхова и затем, нанимая меня, они преследовали какие-то свои цели, несколько раз повторив кодовое название операции: «Вечная Война». Но… было бы смешно даже теоретически допускать, что это они воскресили из исторического небытия, выловили из омута времени целый корпус кавалерии Наполеона с самим императором в придачу. Наверное, парни пребывают сейчас в неменьшем недоумении, чем я, их дорогостоящий наёмник…

«Чего НЕ может быть».

Не может быть этой встречи с частями регулярной армии из другой исторической эпохи. Это намного серьёзнее, чем все предшествовавшие стычки с воинами-одиночками или небольшими группами, которые вполне могли оказаться обычными «ряжеными». А главное – вот именно! – не может быть здесь никакого Наполеона! Это так же верно, как то, что меня зовут Алексей Алексеевич Дымов. Одно дело – безликие исполнители конкретных заказов (пусть даже организованные с целью проверить – чего я стою как боец), наёмники в самых невероятных нарядах. Совсем другое дуло – конкретное историческое лицо! Из прошлого, из иного времени.

«Чего не может быть НИКОГДА».

Того, что ИМЕННО Я сижу на чердаке, реальном до мельчайшей занозы, в зачуханном сарае, который стоит на подворье настоящего крестьянина, которое расположено в деревне Забродье, обитатели которой живут по текущему календарю тысяча восемьсот двенадцатого года, который… которые… Тьфу! Даже если допустить, что деревня живёт, как и жила – по своему укладу, то отчего этот самый крестьянин не имеет понятия о рельефе окружающей местности?! В упор не знает окрестностей! Ведь нет же вокруг этого Забродья никакой воды, нету!!!

Вопросы… Вопросы…

Стоп! Задний ход. Мой процессор перегрелся и вот-вот может выйти из строя…

К чёрту непонятки. Пойдём простым привычным путём. Когда нельзя определиться – куда ты попал и что происходит вокруг тебя, – что делает даже новичок спецназа? Ответ правильный: берёт «языка». И этот самый язык у него, по возможности, развязывает. Глядишь – чего и прояснится…

Мои раздумья тормозили шумы извне. Слаженный топот множества сапог. Лошадиное ржание, забиваемое стуком копыт. Скрип колёс. Ругань и команды.

Я прильнул к большой щели между досками чердака и замер.

То, что было мною отложено на полочку «Не может быть» – припеваючи жило, не обращая на мои сомнения ни малейшего внимания. Внизу, по всем трём улицам, по подворьям и пустошам передислоцировывались вооружённые люди. Выдвигались за околицу конные отряды. Должно быть, на разведку местности. Тягловые лошади, в сопровождении артиллерийских расчётов, неспешно тащили допотопные пушки, предназначенные для стрельбы ядрами.