Ведьмин Лог - Вересень Мария - Страница 71

– Да как вы смеете! Да вы знаете, кто я? Нет, вы не знаете, КТО я! Уберите свои лапы!

Илиодор, как пловец с гирей на ногах, вынырнул из кустов и снова ушел в заросли, я едва успела разглядеть поляну, на которой Мытный с широким охотничьим ножом крутился волчком, пытаясь не подпустить к сестрице небольшую армию молчаливых и явно опасных мужиков.

– Куда? – прижал меня Илиодор к земле. – Это люди Великого Князя.

И, будто подтверждая его слова, на поляне прогремел зычный бас:

– Адриан Якимович, вы арестованы, не сопротивляйтесь.

Мы с Илиодором осторожно раздвинули ветки. Мне кошкой было проще остаться незамеченной, и я пошла вперед, лихорадочно соображая: что сумею сделать против двадцати мужиков сразу? Лица у них были такие, что становилось понятно – пугать их бесполезно, а убивать меня не тянуло. Мытный, увидев говорящего, явно его сразу узнал, понял, что это не разбойники, и приостановился, не давая. Ланке выдать себя. Илиодор попытался ухватить меня за хвост и подтянуть к себе, но я, отмахнувшись от него когтями, изо всех сил припустила к сестре, осененная гениальной идеей.

На маленькую зверюшку люди Великого Князя кинулись так, словно на поляну тигр выскочил. Ближайший ко мне развернулся всем телом, выставив вперед нож так быстро, что я чуть животом на него не налетела. Ланка завизжала:

– Кошку мою не трогайте! Мусенька!

Те, кто пришел брать Мытного, к моему счастью, соображали быстро и, увидав всего лишь кошку, позволили мне вскарабкаться Ланке на руки.

– Вы поступаете очень глупо, – сквозь зубы бормотнул Мытный. – Сейчас я сдамся, а вы вон отсюда. Пока они не знают, кто вы, – вас не тронут.

– Зато решат, что ты его полюбовница, – шепнула я сестре в ухо, делая вид, что мурлыкаю от удовольствия, впуская когти в шелковый плащ.

Ланка вспыхнула, а я, дотянувшись игриво до плеча боярина, подтянула его к себе, насколько хватило кошачьих сил, самоуверенно пообещав:

– Я вас сейчас от плахи спасать буду.

– Дак что, Адриан Якимович, вы сдаетесь? – поинтересовался знакомый Мытного.

– Кричи, что ты его невеста, – потребовала я у сестры.

– Я его невеста, – деревянным голосом повторила за мной сестра, делая огромные глаза и покрываясь румянцем. – Дорофея Костричная.

«Жених» и «невеста» посмотрели друг на друга.

– Я свидетельствую, – не унималась я, – что Адриан Якимович Мытный не виновен в преступлениях своего отца и как мог сопротивлялся его планам, топя ведьм в Малгороде и преследуя архиведьм в Вершинине.

Только проговорив все это, Ланка поняла мой замысел и воодушевилась, ляпнув в конце ненужную отсебятину:

– О чем и готова свидетельствовать перед Великим Князем.

Адриан побледнел и с недоверием посмотрел на сестру, а та закаменела с улыбкой красивой бестолочи. Знакомый Мытного, представившийся Лане стольником Луговских, как бы между прочим потрогал ткань плаща, глянул на жемчуг, подивился на штаны неведомой в Северске моды и… поверил, даже несмотря на то что лицо у «невесты» было изрядно поцарапано. А я порадовалась, что Лана так сегодня разоделась.

– Я очень много наслышан о вашей семье, – попытался завести светскую беседу стольник.

Ланка расцвела как роза, и мы все не спеша двинулись к дороге. Разоружать Мытного не стали, видимо понадеявшись на его благородство, а с другой стороны, куда он денется от невесты и двух дюжин крепких сопровождающих.

Спрыгнув с плеча сестры, я вызвала легкий переполох, направившись в кусты, но, когда мне вслед на два голоса стали усиленно кискать и умолять вернуться, я укоризненно наклонила голову, всем видом показывая, что мне надо. Илиодор в кустах беззвучно умирал от смеха, подхватил меня на руки и тихий, как тень от осеннего листа, скользнул прочь, предупредив:

– Коней нужно увести, а то как-то несуразно – вдвоем на четырех…

Увести Беса от Ланкиной кобылы оказалось на удивление легко, у него был мутный взгляд, и он как-то неуверенно поглядывал на Васькова битюга, который ласково покусывал кобылу за шею и был так же спокоен, как в тот момент, когда я его оставила.

– Весь в хозяина, – умилилась я и тут же попеняла Бесу: – А ты чего своего позоришь?

Тихо мы скрылись за деревьями, как раз к тому моменту, когда Адриан Якимович со своей «невестой» и сопровождением добрались до лошадей.

Укрывшись в небольшом овражке, мы пропустили столичных гостей мимо. Илиодор хмыкал и озорно блестел глазами, а потом не выдержал, погрозив мне пальцем:

– Вы украли мою идею, госпожа гроссмейстерша, у Костричных и так много бед, а вы любимую их дочь, несчастную Дорофею, вот так вот взяли и выдали замуж за бунтовщика. Об этой любовной истории скоро весь Северск плакать будет.

– Это если она за ним сдуру на каторгу рванет, – пробурчала я, соскальзывая с его рук и возвращаясь в свой родной облик, а то у него так и тянулись пальцы потрепать меня за ушком, а меня тянуло расслабиться и разрешить.

То ли он что-то почувствовал, то ли всегда лапал девиц при всяком удобном случае, но очень скоро нам в нашей засаде стало тесно. Поняв, что у меня не остается выбора, кроме как нырнуть под брюхом Васькова битюга на другую сторону от напирающего Илиодора, я поспешила озадачить его каверзным вопросом:

– Скажите на милость, господин Илиодор, зачем вам тело Ефросиньи Подаренковой?

Нахал даже бровью не повел, только, обойдя коня, придвинулся еще теснее, коварно улыбнувшись:

– Забавно слышать такой вопрос, госпожа Мариша, учитывая, что я вам ни разу этим именем не представлялся. Вы меня ни с кем не перепутали?

– Вы не увиливайте. Что вы в лесу до сих пор делаете? Утром я думала, что вы ранены и где-то кровью истекаете, а вы живехонек. Для чего вам Бес?

– Помилуйте, Адриан Якимович обязал меня заботиться об этом животном. – И он так искренне на меня глянул, что я не сразу сообразила, что его рука змеей обвивает мою талию.

– Ай! – взвизгнула я, все-таки вынужденная опять нырнуть под брюхо битюга. Конь осуждающе всхрапнул и покосился на Илиодора, показывая, что ему не нравятся такие игрища.

– Ну что вы, госпожа Мариша, – злодейски улыбаясь, принялся обходить коня вокруг Илиодор, – еще немного, и я подумаю – вы не рады, что я жив остался. Клянусь Пречистой Девой, то несчастное шило, которым в меня швырнула ваша Подаренка, не могло меня ранить, даже если бы я специально об него царапался, поскольку сломалось сразу же, как только ударилось о мою грудь. Я, видите ли, имею похвальную привычку не выезжать из дома без кольчужки.

– Ха-ха-ха! – раздельно произнесла я, вложив в эти звуки весь накопившийся у меня сарказм и недоверие. – Найдите себе доверчивую девицу и ей врите в глаза о ваших привычках! Не «храмовой кошке», которая прожила с вами несколько дней бок о бок! Уж я-то вас видела в разных видах, но ни разу – в кольчуге.

Он потупился смущенно и даже шаркнул ножкой, заявив:

– Только природная скромность не позволяет в ответ сказать, что я вас тоже видел в разных видах. А шариться в чужих сундуках девицам не пристало.

– А вы аферист! – вскипела я гневом. – И вообще подозрительный тип! Скрываете настоящие намерения за глупой улыбочкой и недалеким видом! А сами, сами… – Я задумалась, чего бы такого пообиднее придумать. Список был длинен, но златоградец в него почему-то не укладывался: для душегубца – рожей не вышел, для некроманта – улыбается часто. Шпион? Тоже неромантично. – Кто вы такой? – с сомнением уставилась я на него.

Он оглянулся назад, словно сомневаясь, что я его имею в виду, но позади никого не было. Златоградец махнул рукой:

– Да ну вас с вашими глупостями. – И он шагнул ко мне мягким опасным скользящим шагом, с усмешкой змея. – Вот расскажу я вам все, и что дальше? Охота вам все тайны сразу узнать? По одной-то гораздо интереснее.

Я попятилась, но позади оказалась береза, к которой Илиодор не замедлил меня притиснуть, взглянул на меня пронзительно, и я против воли попыталась сжаться, чувствуя, как мурашки бегут по спине и ноги немеют от странных нелепых фантазий.