Звезда под бичем - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 11

– Возможно, она закроет дверь, как только увидит, что я делаю.

– Не позволяйте ей этого. Впрочем, вы считаетесь ассистентом учителя.

– Кем-кем?

Мак-Кей рассказал о своем договоре с калебаном.

– Очень умно, – с уважением сказал Фурунео. – Итак, Млисс Эбнис не сможет отделаться от нас без того, чтобы не нарушить свой договор с Фанни Мей. Это все?

– Да. Вот еще что, попытайтесь выяснить, что имеет в виду калебан, когда говорит о связях.

– Связи, – сказал Фурунео. – Нет ли возможности заставить эту печь поэкономнее расходовать свой жар.

– Это вы можете сделать темой дальнейшего разговора. Постарайтесь выяснить, для чего нужна эта адская жара.

– Если не расплавлюсь. Где вы будете находиться?

– На охоте. Предполагаю, что я и Фанни Мей можем объединить свои связи.

– Не понимаю.

– Я имею в виду, что я начну поиски Эбнис, если Фанни Мей сможет транспортировать меня как можно ближе к ней.

– Ах так, – сказал Фурунео. – Но вы можете попасть в ловушку, вы это знаете?

– Может быть. Фанни Мей, вы понимаете, о чем я говорю здесь с моим другом?

– Понимаю.

– Очень хорошо. Можете вы транспортировать меня в какое-нибудь место поблизости от Эбнис, где она не заметит моего присутствия, но откуда я смогу наблюдать за ней?

– Ответ негативен.

– Но почему же?

– Непременное условие договора.

– О, – Мак-Кей на некоторое время задумался, наконец он сказал: – Ну, а можете вы меня транспортировать в такое место, отправившись с которого, я могу оказаться поблизости от Эбнис в результате своих собственных усилий?

– Такая возможность есть. Разрешите проверку связей.

Мак-Кей ждал. Он глядел на Фурунео. Полевой агент уже начал раскисать от жары.

– Я видел свою мать, – сказал Фурунео, заметив внимательный взгляд Мак-Кея.

– Великолепно, – сказал Мак-Кей.

– Она со своими подругами купалась, когда калебан забросил меня к ним в плавательный бассейн. Вода была чудесная.

– И полагаю, вы удивились.

– Вы находите это великолепной шуткой. Я хочу сказать, что знаю, как функционирует зейе-система.

– Вы и пара миллиардов других. Потребление энергии должно быть чудовищно огромным. Как представлю себе, так у меня мурашки бегают по коже.

– Я испытал это ощущение. Вы знаете, жуткое чувство – мгновение назад я стоял и разговаривал в своем родном доме, а в следующее мгновение уже лежу на животе в своем кабинете.

– Мак-Кей, – сказал калебан. – Тут одна персона хочет установить с вами связь. Выполнить ее желание возможно.

– Вы будете меня транспортировать в какое-нибудь место поблизости от Млисс Эбнис?

– Положительный ответ. Да.

– Где это место?

Последовавший вслед за этим поток ледяного воздуха и жесткий удар о пыльную почву известил Мак-Кея, что он задает свой вопрос покрытому лишайником камню. Он в оцепенении уставился на этот камень и увидел включения слюды и маленькие желтоватые прожилки кварца. Камень был приблизительно метровой высоты. Он вместе с другими камнями лежал на пожухлом лугу, над которым светило далекое желтое солнце. Его местоположение на небе сказало Мак-Кею, что сейчас или далеко за полдень, или раннее утро по местному времени.

На другой стороне луга росли жалкие пожелтевшие кусты, а за ними виднелась возвышенность, незаметно спускавшаяся к далекой равнине, которая уходила к плоскому горизонту. Там равнина оканчивалась высокими белыми городскими башнями, высившимися среди этого пустынного однообразия.

– Проклятье! – охнул Мак-Кей и встал на ноги.

Бич и отрезанная рука паленки прибыли в исследовательскую лабораторию Централи в то время, когда там все были заняты. Шеф лаборатории, ветеран Бюро по имени Трайдж Тулук, как раз принимал участие в совещании, устроенном по поводу сообщения Мак-Кея.

Тулук был врайвером двух с половиной метров ростом, с цилиндрическим телом, вилкообразными ногами, с длинным лицом, на котором находились подвижные хватательные щупальца. Совместная жизнь с людьми и с другими гуманоидами выработала у него неуклюжую походку, пристрастие к одежде с многочисленными карманами и циничную манеру разговора. Четыре стебельчатых глаза, выступавших из его лицевой щели, были зелеными и мягкими.

Вернувшись с совещания, он сейчас же узнал предметы, лежащие на полу его лаборатории. Они точно соответствовали описанию Гайчела Сайкера. Тулук немного поворчал о неосторожном способе доставки и принялся за исследования. Прежде чем отделить бич и руку друг от друга, он и его прибывшие сюда ассистенты сделали голографические снимки.

Как они и ожидали, генетическая структура руки паленки не давала никакой возможности для идентификации. Рука не принадлежала ни одному из паленков, чьи данные были занесены в генетическую картотеку. Несмотря на это, Тулук заложил в картотеку генетические данные обладателя руки; они были необходимы для дальнейшей идентификации, если их обладатель еще хоть раз войдет в контакт с Бюро.

Одновременно велось и изучение бича. Сообщение компьютера гласило: «Бич из бычьей кожи, копия старинных бичей с Земли». Он был сделан из полосы сыромятной бычьей кожи, факт, который вызвал у Тулука и его ассистентов-вегетарианцев некоторую дурноту, потому что раньше они считали, что это был синтетический материал.

– Болезненный архаизм, – сказал один из ассистентов Тулука, и все согласились с этим мнением, даже пан спехи, для которого периодическое возвращение к плотоядному существованию было жизненно необходимо.

Странное строение некоторых молекул клеток бича привлекло их внимание. Изучение бича и руки продолжалось.

Сообщение настигло Мак-Кея, когда он удалился от камня приблизительно километра на три и стоял около полевой дороги. Он прошел этот отрезок пути пешком, переполненный глубочайшей и все более усиливающейся досадой на чужую обстановку. Город, который он так быстро обнаружил, оказался фата-морганой, отражением в воздухе над пыльной равниной, поросшей высокой травой и растрепанными колючими кустами.

В этой степи было почти так же жарко, как и в шаре калебана.

Единственными живыми существами, которых он до сих пор смог обнаружить, были пара желто-коричневых зверьков неопределенной формы и размера, которые проскользнули вдаль в пышущем жаром кустарнике, да бесчисленные насекомые – ползающие, летающие и прыгающие. Полевая дорога состояла из двух параллельно идущих углублений, образованных очевидно, колесами повозок, ржаво-красного цвета. Они начинались у далекой линии голубоватых холмов справа от него и тянулись по равнине настолько, насколько хватало глаз. Заросшие травой колеи свидетельствовали, что дорогой пользовались очень редко, и, кроме того, на дороге не было видно ни одного облачка пыли, которое выдало бы медленно ползущую по степи повозку.

Мак-Кей был почти счастлив, внезапно почувствовав наступление транса.

– Говорит Тулук, – сказал абонент. – У меня есть для вас сообщение. Вы велели, чтобы я вас вызывал, как только закончу исследование присланных вами вещей. Надеюсь, мой вызов настиг вас в благоприятный для вас момент.

– Конечно, – ответил Мак-Кей. – Я рад вашему вызову, Тулук. Что там у вас?

– О руке можно сказать немного. Настоящий паленка. Мы сможем идентифицировать первоначального владельца руки, если когда-нибудь он окажется в наших руках. Впрочем, эта рука уже однажды отращивалась. На предплечье находится шрам десяти сантиметров длиной, оставшийся от резаной раны.

– А как насчет родовых знаков?

– Это мы еще не проверили.

– А бич?

– Это другое дело. Он из настоящей кожи быка.

– В самом деле?

– Несомненно. Мы можем идентифицировать первоначального обладателя шкуры, хотя я и не думаю, что он где-то еще существует.

– Что еще?

– Бич – такой те архаизм, как и материал. Бич из кожи быка, старинного образца, подобные раньше употреблялись на Земле. Это – справка компьютера, и эксперты ее подтверждают. Они говорят, что способ изготовления несколько грубоват, но нет никакого сомнения, что это копия, изготовленная с древнего оригинала, и бич был изготовлен совсем недавно.