Еретики Дюны - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 74

— Да, Верховная Мать?

— Другие ищущие. Ты должен их опередить.

— Можно мне использовать навигатора Союза?

— Нет!

— Но как…

— Бурзмали, что, если Майлз, Лусилла и наш гхола все еще на Гамму?

— Так я ведь уже сказал тебе, что не считаю, будто они улетели на не-корабле!

Та раза очень долго и внимательно разглядывала стоявшего у изножья ее койки мужчину. Подготовлен Майлзом Тегом. Любимый ученик старого башара. Что же предполагает неровный инстинкт Бурзмали.

Она тихим голосом поторопила его:

— Ну?

— Гамму — это прежнее Гиди Прайм, место Харконненов.

— На какие мысли это тебя наводит?

— Они были богатыми. Верховная Мать. Очень богатыми.

— Ну и?..

— Достаточно богатыми, чтобы выстроить тайное убежище, не-комнаты… или даже большой не-глоуб.

— Об это не сохранилось никаких сведений! Икс никогда даже смутно не подозревал о подобном. Они не проводили на Гамму проверок на…

— Взятки, сделки через третьих лиц, множество посреднических перевозок, — сказал Бурзмали. — Времена Голода были очень разрушительны, а перед этим — все эти тысячелетия Тирана.

— Тогда Харконнены или держали головы пониже, или теряли их. Ладно, ладно, я приму это как возможность.

— Записи могли быть утеряны, — сказал Бурзмали.

— Что наводит тебя на эти мысли?

— Патрин.

— Ага.

Он быстро заговорил:

— Если бы нечто подобное было обнаружено, уроженец Гамму мог бы об этом знать.

— Слишком многие могли бы знать. По-твоему, можно сохранять такой секрет целые… Да! Понимаю, что ты имеешь ввиду. Если это было тайной семьи Патрина…

— Я не осмелился спросить об этом никого из них.

— Разумеется, нет! Но что бы ты осмотрел… чтобы никого не насторожить…

— Место на вершине, где остались следы не-корабля.

— Тогда, никуда не денешься, тебе пришлось бы лично ту да отправиться!

— Это очень трудно будет скрыть от шпионов, — согласился он. — Если только не отправиться туда с очень маленьким отрядом и под другим предлогом.

— Каким?

— Водрузить там мемориальный памятник старому башару.

— Делая вид, будто точно известно о его смерти? Да!

— Ты уже попросила Тлейлакс заменить гхолу.

— Это была простая предосторожность, не основанная на… Бурзмали, это крайне опасно. Я сомневаюсь, что мы сможем обмануть тех, кто будет следить за тобой на Гамму.

— Скорбь моя и моих людей, будет убедительной и достойной доверия.

— То, что кажется достоверным, не обязательно убеждает настороженного наблюдателя.

— Ты не доверяешь моей верности и верности тех людей, которых я возьму с собой?

Тараза задумчиво поджала губы. Она напомнила себе, что Бене Джессерит давно научился производить людей полностью преданных Ордену. Бурзмали и Тег — великолепные примеры.

— Это может сработать, — согласилась Тараза. Она задумчиво поглядела на Бурзмали. Любимый ученик Тега, может он и прав!

— Тогда я пойду, — сказал Бурзмали. Он повернулся, чтобы уйти.

— Один момент, — сказала Тараза. Бурзмали повернулся. — Введите себе шиэр, все. Если вы будете схвачены Лицевыми Танцорами — этими новенькими! — вы должны сжечь свои головы или полностью их раскроить. Примите необходимые меры предосторожности.

Внезапно посерьезневшее выражение Бурзмали успокоило Таразу. Он слишком возгордился собой миг назад. Лучше его вовремя одернуть, чтобы не был без нужды безрассудным.

~ ~ ~

— Господь нас здесь рассудит, — злобно торжествовал Вафф.

Он произносил это несколько раз совершенно неожиданно за время их долгой езды через пустыню. Шиэна, казалось, не обращала на это внимания, но Одраде начали утомлять голос Ваффа и подобные заявления.

Ракианское солнце уже перешло далеко на запад, опускаясь, но червь, несущий их, казался нисколько не утомленным в своем продвижении через древний Сарьер по направлению к курганам, остаткам Защитной Стены Тирана.

«Почему в этом направлении?» — гадала Одраде.

Пока ответа не было. Опасность, которую опять представлял фанатичный Вафф, однако, требовала немедленной реакции. Она обратилась к нему на тайном языке Шариата, зная, как это подействует:

— Пусть Господь судит, а не люди.

Вафф угрюмо нахмурился, расслышав насмешливую нотку в ее голосе. Он поглядел на горизонт впереди, потом на топтеры, все время сопровождавшие их.

— Люди должны выполнять работу Господню, — пробормотал он.

Одраде не ответила. Вафф теперь объят сомнениями: действительно ли эти ведьмы Бене Джессерит причастны к Великой Вере?

Она мысленно перебирала все, что знала о ракианских червях. Собственные воспоминания и жизни-памяти сплелись в сумасшедший калейдоскоп. Ей представлялись облаченные в робы Свободные на червях, еще крупнее, чем этот. Каждый наездник наклонялся, опираясь на длинный, заканчивавшийся крюком, шест, погруженный в кольца червя, как ее руки сейчас хватались за этого. Она ощущала ветер, дующий в лицо, робу, хлещущую по голеням. Сегодняшнее и прошлое сливались в один знакомый ряд.

«Много времени прошло с тех пор, когда последний Атридес пользовался этим путем»

Может быть разгадка их нынешнего положения была видна еще в Дар-эс-Балате? Но там было ужасно жарко — городок буквально таял от жары, — а сама Одраде так маялась в ожидании их вылазки в пустыню, что запросто могла упустить из виду что-нибудь чрезвычайно важное.

Как и в любой другой общине на Ракисе, во время полуденной жары жизнь в Дар-эс-Балате замирала и пряталась. Одраде живо припомнилось раздражение, вызванное стилсьютом, пока она томилась в ожидании групп сопровождения. Эти группы должны были проводить Шиэну и Ваффа к Одраде в целости и сохранности.

Какую же заманчивую мишень она представляет в этот момент! Но нужно было удостовериться в добрых намерениях ракианцев, и поэтому сопровождение Бене Джессерит запаздывало намеренно.

— Шайтан любит жару, — сказала тогда Шиэна.

От жары прятались ракианцы, но не черви! Нет ли в этом объяснения, почему червь движется именно в этом направлении?

«Мой ум прыгает, как детский мячик!»

Насколько противоречат маленький тлейлаксанец, Преподобная Мать и своенравная девушка, едущие на черве через пустыню обычаям ракианцев прятаться в самое жаркое время дня? Это — древний образ жизни Ракиса. Древние Свободные были ночными людьми. Их современные потомки тоже больше полагались на тень, опасаясь самых жарких солнечных лучей.

«ШАЙТАН ЛЮБИТ ЖАРУ».

Всякий житель ракианского города знает, что на границе города есть кванат — затененный канал, даже испарения которого улавливаются ветроловушками и возвращаются обратно, но и кванат пересыхает.

Конечно же, жрецы чувствуют себя в полной безопасности за своими охраняющими рвами, постоянно наполненными водой!

— Наши молитвы нас защищают, — говорят они, но на самом-то деле, они очень хорошо знают, что действительно защищает их.

«ЕГО СВЯТОЕ ПРИСУТСТВИЕ ВИДНО В ПУСТЫНЕ».

СВЯЩЕННЫЙ ЧЕРВЬ.

РАЗДЕЛЕННЫЙ БОГ.

Одраде глядит на кольца червя перед ней. «И в нем тоже есть Он!»

Она подумала о жрецах, наблюдавших с топтеров над их головами. Как же они любят шпионить за другими! Глаза, скрытые за высокими прутьями балконов. Глаза, подсматривающие через бойницы в толстых стенах. Глаза отразившиеся в зеркальном плазе или неотступно преследовавшие из темных мест. Одраде чувствовала, как они следили за ней в Дар-эс-Балате, пока она ждала прибытия Шиэны и Ваффа.