Дюна - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 69

— Попробую уйти другой дорогой. Если меня — и схватят… что же, я пока еще остаюсь Имперским Планетологом. Скажу, что был вашим пленником.

«Бежим, словно трусы, — подумал Пауль. — Но что остается делать — мне надо выжить, чтобы отомстить за отца!..» Он обернулся к двери.

Джессика услышала это его движение.

— Дункан уже Мертв, Пауль. Ты же видел его рану. Ему уже не поможешь.

— Когда-нибудь они мне дорого заплатят за всех, — тяжело сказал Пауль.

— Только если поспешишь сейчас, — отозвался из темноты Кинес, и Пауль почувствовал его руку на плече.

— Где мы встретимся, Кинес? — спросил мальчик.

— Я прикажу фрименам разыскать вас. Путь бури известен… А теперь поторопитесь — и пусть Великая Мать дарует вам быстроту и удачу…

Они услышали стремительные шаги по неровному каменному полу во тьме — Кинес уходил. Джессика нащупала руку Пауля.

— Нам нельзя разойтись, — сказала она. — Да.

Они прошли первую стрелку — та погасла, едва лишь они коснулись ее. Впереди зажглась другая.

Они прошли и ее и, как только она погасла, увидели вдали следующую.

Теперь они бежали.

«Планы внутри планов, и в них опять планы, и в них — новые планы, — подумала Джессика. — Не стали ли мы теперь сами частью чьих-то планов?»

Стрелки вели их, указывая повороты, мимо боковых ответвлений, еле различимых в слабом люминесцирующем свете. Некоторое время путь вел вниз, но затем начал неуклонно подниматься. Наконец они взбежали по ступеням, повернули и вскоре уперлись в стену с черной ручкой посредине. Пауль повернул ее, и дверь стремительно распахнулась. Вспыхнули лампы, осветив высеченную в скале пещеру, посреди которой стоял на своих пружинистых амортизаторах орнитоптер. Дальше была гладкая серая стена с идеограммой «Выход» на ней.

— Интересно, куда пошел Кинес? — тихо спросила Джессика.

— Он поступил в точности так, как должен был поступить всякий хороший партизанский вожак, — ответил Пауль. — Разбил нас на две группы и сделал так, что,

даже если его схватят, он не сможет сказать, где мы. Он просто не будет этого знать.

Пауль ввел ее в зал с орнитоптером, отметил, что каждый их шаг поднимает облачка пыли.

— Никто не входил сюда уже очень давно, — сказал он.

— Он был так уверен, что фримены найдут нас, — заметила Джессика.

— Я тоже в этом уверен.

Пауль отпустил ее руку, подошел к машине слева, открыл дверцу и уложил рюкзак на заднем сиденье, пристегнув его.

— Топтер экранирован от масс-детекторов, — деловито сообщил он. — На приборную панель вынесено дистанционное управление механизмом дверей и светом. Да, восемьдесят лет под Харконненами научили их ничего не упускать из виду.

Джессика прислонилась к другому борту, восстанавливая дыхание.

— Харконнены наверняка установили наблюдение за всем этим районом, — сказала она. — Они кто угодно, только не дураки.

Она обратилась к своему чувству направления и добавила, показывая направо:

— Буря, которую мы видели, в той стороне.

Пауль кивнул. Ему не хотелось ничего делать. Он знал почему — но пользы от этого знания было мало. В какой-то момент этой ночью он направил линию своего решения в глубокую неизвестность. Он представлял себе окружавшую их область времени — но «здесь-и-сейчас» оставалось для него тайной. Словно он видел самого себя со стороны — спускающимся в долину и исчезающим из виду. Он знал, что из множества лежащих там путей лишь некоторые выведут Пауля Атрейдеса наверх, к свету, но большинство путей уводило во мрак.

— Чем дольше мы будем ждать, тем лучше они успеют приготовиться, — напомнила Джессика.

— Забирайся внутрь и пристегнись, — ответил Пауль. Затем сел в машину сам, все еще борясь с пугающей мыслью о том, что это — «слепая» земля, недоступная пророческому видению. Внезапно он осознал, что все

больше полагается на свои пророческие видения, и именно это ослабило его теперь, в момент действия. Не зря учили Бене Гессерит — «Если доверяешься только зрению, все остальные чувства слабеют». Теперь он понял это по-настоящему и обещал себе, что больше в эту ловушку не попадется, если останется жив.

Пауль застегнул пристежные ремни, убедился, что и мать пристегнулась, проверил аппаратуру топтера. Поблескивал тонкий металлический каркас расправленных крыльев. Он тронул клавишу ретрактора — крылья сложились для старта на реактивной тяге, как учил его Гурни Халлек. Легко повернулась рукоятка стартера, двигатели ожили, и вспыхнули циферблаты на приборной панели. Затем негромко засвистели турбины.

— Готова? — спросил он.

— Да.

Он нажал дистанционный выключатель — и в пещере погас свет.

Их охватила тьма.

Он видел свою руку как темную тень над светящимися циферблатами. Затем включил механизмы дверей, и впереди раздался скрежет. Прошуршал осыпавшийся песок, его щек коснулся порыв пыльного горячего ветра. Он захлопнул дверь кабины, ощутив повышение давления.

В темноте открывшегося прямоугольного проема мерцали за пыльной завесой звезды. В их свете обозначился скальный карниз, а за ним — море песчаных волн.

Пауль вжал в панель светящуюся клавишу. Хлопнули крылья, резким взмахом подняв орнитоптер из его гнезда. Огненные струи ударили из турбин, крылья приняли угол для набора высоты.

Джессика, не касаясь клавиш, прошлась рукой по дублирующему пульту и почувствовала, как уверенно сын ведет машину. Она была одновременно испугана и возбуждена. Сейчас вся наша надежда— на выучку Пауля. На его юность и быстроту…

Пауль прибавил тягу. Топтер резко пошел вверх, вжав их в сиденья. Закрывая звезды, впереди вставала темная стена. Он увеличил площадь крыла и добавил энергии двигателям.

Еще несколько раз с силой ударили крылья, и они поднялись над посеребренными звездным светом вершинами скал. Красная от пыли Вторая луна встала над горизонтом справа, четко обрисовав силуэт бури.

Руки Пауля замелькали над приборами. Крылья почти полностью ушли в корпус. Тяжесть навалилась на них, когда топтер вошел в крутой— вираж.

— Позади реактивные выхлопы!

— Видел.

Он до отказа отжал сектор газа.

Словно вспугнутый зверь, топтер рванулся вперед, на юго-запад, к буре и обширному заливу песчаного океана. Под ними мелькнули ломаные тени — здесь скальное основание уходило под пески, а дальше тянулись лишь полукруглые гребни дюн.

А над горизонтом, словно чудовищная, исполинская стена, вставала буря.

Что-то тряхнуло орнитоптер.

— Это взрыв! — выдохнула Джессика. — Они стреляют из чего-то вроде пушек или ракетных…

Неожиданно для неё Пауль как-то по-звериному ухмыльнулся.

— Похоже, они не рискуют больше палить из лучеметов, — заметил он

— Но у нас нет щитов!

— А откуда им это знать?.. Машину вновь тряхнуло.

Пауль, изогнувшись, глянул назад.

— Только один из них может угнаться за нами, у остальных не хватит скорости, — сказал он.

Он вновь повернулся вперед — там росла стена бури, казавшаяся плотной, ощутимой, она угрожающе нависла над ними.

— Пусковые установки… ракеты… прочее древнее оружие — вот что мы непременно дадим фрименам, — прошептал Пауль.

— Буря, — проговорила Джессика. — Может, лучше повернуть?

— А что та машина позади нас?

— Догоняет.

— Держись!..

Пауль втянул крылья почти до отказа, и в крутом левом вираже вошел в обманчиво медленно кипящую стену, почувствовал, как ускорение оттягивает щеки.

Казалось, они просто вошли в пыльное облако, но оно становилось все плотнее и плотнее и наконец закрыло пустыню и луну. Кабина топтера погрузилась во мрак, озаряемый лишь зеленоватым светом приборов, за стенками шуршало и свистело.

Джессика вспомнила все ужасы, какие рассказывали про здешние бури, которые режут металл, точно масло, срывают с костей мясо, а затем истачивают самые кости! Почувствовала, как вздрагивает топтер под напором напитанного пылью ветра, игравшего машиной, пока Пауль сражался с управлением. Вдруг он отключил энергию — и аппарат сразу вздыбился, его металл задребезжал, зашипел.