Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

История первой любви - Гербер Джина - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Откашлявшись, Эд наконец продолжил:

— В том, что касается кабинета, мы решили поменять наши планы. Нельзя ли эту комнату обставить как детскую?

Билл вздохнул с облегчением, но от удивления не мог вымолвить ни слова. И только поймав смущенный взгляд Вики, кивнувшей в подтверждение слов мужа, он обрел-таки дар речи.

— А я-то, сукин сын!.. Ой, прости, Эд!.. Билл почувствовал, что заливается краской до самых ушей. Камень упал с его души. Последовали сбивчивые поздравления, долгие рукопожатия, смущенные улыбки и громкий поцелуй в щечку будущей матери. С легким сердцем Билл заверил друзей, что переделать кабинет в детскую дело плевое, пусть не волнуются.

Еще какое-то время они стояли, обсуждая цвет обоев и мебели для новой комнаты. Солнце уже село, и душные сумерки опустились на еще не остывшую от дневного жара землю.

Наконец Вики легонько потянула мужа к машине. Нежно улыбнувшись, она сказала Биллу с заговорщицким видом:

— Не окажешь ли еще одну услугу?

— Конечно! — бодро ответил тот и лишь затем с тревогой подумал, что согласился, даже не узнав, о чем идет речь. — Что вашей светлости угодно?

— Пожалуйста, не говори пока никому о ребенке. Мы еще даже не сообщили родным. Я не хочу, чтобы Айрин беспокоилась раньше времени.

Что ж, это для Билла не составляло большого труда. К тому же он прекрасно понимал желание супругов сохранить пока все в тайне, поскольку хорошо знал способность Айрин Гринуэй волноваться, особенно когда дело касается здоровья ее младшей сестры.

— О'кей. Буду нем как могила. Только, — глаза Билла хитро заблестели, — и вы обещайте назвать детку моим именем, если это будет мальчик.

— Да ради Бога, — засмеялась Вики. — Но врач меня заверил, что родится девочка.

Билл расхохотался.

Эд открыл дверь авто — Вики проскользнула внутрь — и повернулся, чтобы попрощаться с другом.

— Знаешь ли, — сказал он, — мы собираемся объявить о грядущем событии па семейной вечеринке у Айрин в честь Дня Независимости. Будет фейерверк, барбекю, не говоря уже о том, что пожалует вся честная компания. Айрин, Вики и я — это само собой, приедут также Кэт с мужем и мальчиком, которого они усыновили. Я слышал, что по такому случаю даже Стеф выберется к нам из Оклахома-Сити.

При упоминании имени Стеф Билла бросило в жар. Хорошо еще, что уже стемнело и Эд не увидел, как его друга заколотила нервная дрожь.

— Звучит заманчиво, — буркнул Билл, чтобы хоть как-то отреагировать на слова Эда.

— Почему бы и тебе не принять участия? — продолжал Эд, не замечая овладевших Биллом эмоций. — Я знаю, Айрин будет рада тебя видеть.

Предложение соблазнительное, особенно если учесть, как часто за все эти годы он мечтал вновь встретиться со Стефани Гринуэй.

Интересно, сильно ли Стеф изменилась? — спросил он себя. Или она по-прежнему такая, какой осталась в его памяти, — темноволосая, хрупкая, словно статуэтка, потрясающе соблазнительная в своей невинности, подобная изысканному тропическому цветку. Магнолия на рассвете. Да, именно такой она запомнилась Биллу.

— Ну, как? Приедешь? Чем больше народу, тем веселее, — нетерпеливый голос Эда вернул Билла на землю.

Со всей деликатностью, на какую только был способен, Билл постарался объяснить свой отказ.

— Спасибо, конечно. Но, понимаешь ли, на День Независимости ко мне должен приехать сын, и я думаю отправиться с ним на рыбалку к Дальнему озеру.

— Звучит не менее заманчиво. Мне пока трудно представить, насколько это здорово, но, — он ласково посмотрел на Вики, — думаю, когда-нибудь и я смогу вкусить такое же удовольствие.

Билл улыбнулся, подумав о своем сыне:

— Да уж, дети — это лучшее, что у нас есть.

Несколько мгновений спустя Билл остался один в звенящей цикадами темноте жаркой летней ночи, провожая взглядом удаляющиеся огни спортивного «форда». Высоко над ним ночной ветерок что-то шептал в вершинах деревьев, а еще выше зияло бездонной глубиной черное небо, усыпанное мириадами звезд.

Июнь на исходе, подумал Билл с неожиданно нахлынувшей щемящей грустью. Завтра уже июль. Снова жара, снопа работа, снова…

Он прервал себя, не закончив мысль, машинально сунул руку в карман, нащупав пачку «Мальборо», вынул ее, но затем, опомнившись, раздраженно стиснул в кулаке, почувствовав, как хрустнули сломанные сигареты, и бросил в кучу строительного мусора.

Через минуту-другую он уже мчался в машине по темному шоссе, слушая льющуюся из приемника тихую музыку и думая о той женщине, которую он помнил еще девочкой. Сейчас больше всего на ему хотелось вновь увидеть ее.

Глава 2

Шел второй день июля. Еще не было и шести утра, когда Стеф Саути погрузила вещи в багажник своего крошечного авто и выехала из дома. Она спешила покинуть Оклахома-Сити до того, как в канун Дня Независимости все выезды окажутся забиты машинами жителей, отправляющихся на уикэнд. И все же, несмотря на ранний час, скоростное шоссе уже было переполнено автомобилями, чьи хозяева проявили такую же предусмотрительность, как и Стеф.

Стараясь не превышать положенную скорость, Стеф выбралась из города и направилась на восток. Восходящее солнце светило ей прямо в глаза. Стеф хотелось скорее попасть домой. Нет, подумала она, «хотелось», пожалуй, слишком слабо сказано. Она всей душой рвалась туда — в родной Гринуэй Кроссроуд, где только и ощущала себя по-настоящему дома. Вопрос о том, провести ли остаток лета в одиночестве, оставшись В Оклахома-Сити, или вернуться в Арканзас, оборачивался для нее выбором: постараться сохранить лицо или сберечь душевное здоровье. Она предпочла второе, вполне отдавая себе отчет в том, какие проблемы с этим решением сопряжены.

От желания быстрее попасть домой Стеф беспокойно ерзала на сиденье. Солнце поднималось все выше, и его слепящие лучи предвещали скорое наступление жары. Не отрывая глаз от дороги, Стеф попыталась на ощупь отыскать темные очки, которые, выезжая из гаража, оросила на соседнее сиденье. Однако под руку попалась лишь папка с договором о выставлении ее дома на продажу. Эту бумагу она подписала только вчера. Честно творя, Стеф теперь сама удивлялась, почему так долго тянула с продажей особняка. Он был слишком велик для нее одной, и только сейчас она поняла, что никогда не ощущала себя в нем комфортно.

Когда кончится лето, сказала себе Стеф, и дом будет продан, — а риэлтер заверил ее, что это не составит большого труда, — она присмотрит себе что-нибудь поменьше. Возможно, просто квартиру. Несколько небольших комнат в старом доме. Место, где ей будет тепло и уютно. Как в ее родном Гринуэй Кроссроуде.

Отыскав наконец очки, Стеф водрузила их на нос, закрыв большими черными стеклами почти половину миниатюрного личика. Взглянув на приборную доску, она заметила тревожное мигание, сигнализирующее о перегреве мотора. Стеф тревожно вскинула брови, но красный огонек исчез так же неожиданно, как и появился. Она пожала плечами и сосредоточилась на дороге. Впереди было еще четыре часа пути. Черная полоса асфальта ровно текла навстречу, исчезая под колесами машины.

Стеф понимала, что сохранять после крушения брака прежнее жилище, по меньшей мере, смешно. Более того, в этом есть даже некий мазохизм. Но все прошедшие после развода месяцы она жила, как во сне. Словно сомнамбула она продолжала двигаться, выполняя свои повседневные обязанности: утром — на работу в школу, вечером — домой. Но чувствовала она одну лишь не проходящую, ноющую боль в сердце. Конечно, Стеф пыталась утешить себя мыслью, что с другими людьми случались вещи и похуже, что с разводом жизнь не кончилась, но все же делать вид, что ничего серьезного не произошло, она больше не могла.

Какой-то лихач на синем фургоне подрезал ей путь, Стеф резко притормозила. На некоторое время она отвлеклась от тягостных мыслей, стараясь соблюдать осторожность на переполненном машинами шоссе, и, только когда после большой транспортной развязки поток автомобилей поредел, смогла несколько расслабиться, вновь погрузившись в невеселые раздумья.