Эхо Великой Песни - Геммел Дэвид - Страница 31

— Благодарю вас за четко высказанную точку зрения, кузен. — Раэль вопросительно посмотрел на Ро.

Тот, помолчав немного, взглянул на Талабана.

— Капитан на леднике спас мне жизнь. Без него я был бы уже мертв. Именно так, как вы сможете убедиться, сказано в моем письменном отчете. Мне нечего к этому добавить.

— Освободите команду, — распорядился Раэль, — будем продолжать. Большинство из вас уже знает о весьма своевременной кончине Джудона Партакийского. Думаю, что его смерть предотвратит угрозу немедленного восстания, но у нас есть и другие внутренние трудности. В пяти городах существует тайное общество, именующее себя паджитами. Они виновны в смерти подвижника Балиэля и подозреваются в нападениях на видных вагарских граждан, преданных нам. Сейчас мы пытаемся выследить вожаков, но предупреждаю, друзья: мы все в большой опасности. Прошу всех не выходить в город без охраны. В домах и местах нашей службы тоже будут приняты повышенные меры безопасности. Я лично допрашивал троих заговорщиков, но они даже под пытками не назвали имена главарей — сказали только, что террор будет усиливаться.

— Известно ли вам, кто снабжает их деньгами? — спросил Капришан.

— Пока нет, но резонно предположить, что средства поступают от эрек-йип-згонадов.

— Хотите, я убью их царя? — предложил Вирук.

— Не сейчас, кузен. У нас и без того врагов хватает. На этой стадии мы должны соблюдать осторожность. Нельзя допустить, чтобы нападения на аватаров завершились успехом.

Население, которым мы управляем, относится к нам враждебно.

Как только они начнут видеть в нас не господ, а мишени… — Продолжать Раэль не стал.

— Заговорщиков нужно разыскать — и быстро, — сказал Никлин.

— Разыщем, — заверил Раэль. — Сейчас мы заняты одним туземцем, которого подозреваем как их курьера. Он очень стар и путешествует вместе с маленьким белокурым ребенком.

По нашим сведениям, он доставляет заговорщикам указания и с ними золото. Он выдает себя за торговца, и наши агенты ищут его по всему городу. Найдя его, мы найдем и вожаков.

— Чем он торгует? — спросил Вирук, заранее зная ответ.

Его хорошее настроение исчезло без следа.

— Вином, насколько я знаю, — ответил Раэль.

Первое побуждение всегда самое верное, думал Вирук. Надо было перерезать старикану глотку. Он вздохнул. День испорчен, и ничто его уже не спасет. Делая вид, что внимательно слушает прения относительно сбора налогов, он покосился на Талабана.

Неужели ему это интересно? Или он скучает так же, как Вирук?

Судить об этом было трудно. Его смуглое лицо не выражало ничего, кроме внимания. Вирук перевел взгляд на Капришана, который как раз рассуждал о трудностях сбора податей с туземцев. Многочисленные подбородки толстяка колыхались, по лицу струился пот. Проследив, как одна струйка стекает между двумя подбородками, Вирук подавил зевок.

К концу заседания он готов был задушить каждого из присутствующих. Раэль предложил всем закусить, но Вирук отказался и пешком отправился домой. Идти было больше мили, однако прохладная ночь делала прогулку приятной. Вирук в отличие от других очень надеялся, что новые аватары проявят враждебные намерения. Может быть, тогда он наконец найдет себе достойных противников.

Он с удовольствием вспомнил, как зи-разряд ударил в спину жирному царю и как кровь Джудона брызнула на цветы. Ах да, цветы. Как они, бишь, называются? Звездоцветы? Звездные лепестки? Нет. Небесные звезды, вот как! Чудо, до чего хороши. Вирук до сих пор помнил их легкий запах. Завтра он расскажет о них Кейлю и велит посадить такие под окном спальни.

Вирук свернул с проспекта на узкую улицу Пильщиков. В этот час здесь никто не работал, но крепкий запах опилок держался в воздухе. Наступив в темноте на кучу лошадиного навоза, он хотел очистить подошву, но тут услышал позади какой-то шорох. Он резко повернулся и увидел блеснувшее при луне лезвие ножа. Отразив удар предплечьем, он двинул злоумышленника кулаком в лицо. Тот пошатнулся и упал. Из соседнего переулка возник другой, и Вирук метнулся вправо. У этого человека был меч. Вирук попятился и спросил своим обычным дружелюбным тоном:

— Может, вы приняли меня за кого-то другого?

— Мы знаем, кто ты, — медленно приближаясь, ответил человек с мечом. Он был одет в темное, а нижнюю половину лица завязал шарфом. Первый, с ножом, успел встать и по-крабьи подбирался к Вируку справа. — Ты Вирук-Убийца, Вирук-Безумец.

— Безумец? Как это грубо. Пожалуй, я убью тебя твоим же мечом.

Первый ринулся вперед. Вирук откачнулся от его неуклюжего взмаха и снова ударил его по лицу, теперь локтем. Тот с приглушенным криком отлетел назад. Меч свистнул, целя Вируку в голову. Аватар, пригнувшись, плечом врезался врагу в живот и сбил его с ног. Они упали вместе, но Вирук, приподнявшись, трижды стукнул противника по лицу, а потом сгреб за волосы и дважды ударил головой о мостовую. Тот застонал, и Вирук, встав, вырвал у него меч.

— Неважные из вас бойцы, — сказал он. — Смотреть жалко.

Обернувшись, он взмахнул мечом и угодил по шее первому злоумышленнику, который снова маячил у него за спиной. Меч рассек сухожилия, позвонки, артерии, и голова нападавшего упала с плеч.

— Нет! — вскрикнул привставший на колени второй, когда его друг умер.

— Нет? — повторил Вирук. — Это надо было сказать до того, как вы ввязались в эту нелепую затею. Я, собственно, ничего не имел бы против, не знай вы, кто я такой. Ты не представляешь, как это оскорбительно для меня. Вдвоем напали — подумать только! — Вирук сорвал с противника шарф и увидел юношу никак не старше двадцати лет. — Вы, надо полагать, паджиты?

Юноша кивнул, и в его глазах вспыхнул огонек.

— Да. И горды тем, что умираем за правое дело. Я, может быть, недостаточно хорош, чтобы убить тебя, но когда-нибудь достойный найдется. Ты умрешь, и все твои гнусные сородичи тоже.

— Возможно, — согласился Вирук. — А теперь скажи-ка: кто тебя послал?

— Никогда!

— Так я и думал, — широко улыбнулся Вирук. — Ну что ж, это упрощает дело. — С этими словами аватар вогнал меч юноше в живот с такой силой, что острие вышло из спины. — Больно, да? — Паджит с воплем повалился на своего убийцу.

Вирук чмокнул его в щеку и оттолкнул.

Вспомнив об испачканной подошве, он вытер ее об одежду умирающего и вернулся во дворец доложить о нападении.

Подвижник-маршал послал на место происшествия взвод солдат, но тела уже успели унести.

— Что ты можешь сказать о них? — спросил Раэль Вирука, отиравшего кровь с черной шелковой рубашки.

— Молодые и не слишком искусные. Но поджидали они именно меня — один из них сам так сказал. Назвал меня Вируком-Убийцей. Поверить не могу, что на такое дело послали всего двоих. Может, это задумано, чтобы позлить меня?

— Кроме этих двоих, там был еще кто-то, — заметил, подойдя к ним, Талабан. — Иначе они не успели бы унести трупы.

— Ага! Это уже лучше, — сказал Вирук. — Послали троих, но один оказался трусом. Впрочем, трое — тоже попахивает оскорблением.

— Ты был безоружен, Вирук, — напомнил Раэль, — и они, возможно, сочли, что троих будет достаточно.

— Пожалуй, вы правы. Кровь на рубашке еще видна?

— Как будто нет. Может быть, вспомнишь еще что-нибудь?

Вирук задумался, припоминая происшедшее.

— Нет, — произнес он наконец. — Они выскочили на меня из темноты, и все закончилось очень быстро.

— Отправляйся тогда домой и отдохни, кузен, — но на этот раз возьми с собой меч.

— Экий дуралей, — сказал Талабан, когда Вирук ушел. — Если бы он оставил того, с мечом, в живых, мы могли бы его допросить.

— Они напали на него внезапно, в темноте, — заметил Раэль.

— Он отнял у одного меч и убил другого. Тот первый остался без оружия — Вирук мог взять его живым.

— Знаю! — рявкнул подвижник-маршал. — Только Вирук думать не любит — он любит убивать. Это его дар и его мания. Но раз уж мы заговорили о дураках, вернемся к речи, которую ты произнес на собрании. Можно подумать, ты вознамерился нажить себе побольше врагов. Вспомни, как ты характеризовал аватаров! «Если эти пришельцы хоть в чем-то похожи на нас, им свойственно высокомерие, свойственна убежденность в своем превосходстве и божественном праве на власть». Ты разгневал Никлина, и он из-за этого собрался предать смерти всю твою команду. Если бы подвижник Ро не поддержал тебя, он бы своего добился.