Великое заклятие - Геммел Дэвид - Страница 18

– Она защищалась от колдовства, но погибла не от него, так ведь? – терпеливо уточнил Дагориан. – Ее убил собственный сын, который сознался в преступлении. Или он оправдывается тем, что был одержим демонами?

– Нет, он этого не утверждает – хотя, возможно, и следовало бы. Я говорил с соседями – он был привязан к матери и сам не знает, что на него нашло.

Дагориан подошел к сидящему на полу убийце и спросил его:

– Что ты помнишь из происшедшего?

Тот поднял на него глаза.

– Я сидел у себя в комнате, и меня одолевала злость. А потом я вдруг очутился здесь... и колол ножом снова и снова... – Он закрыл лицо руками.

– Что же тебя так разозлило?

Парень, сотрясаемый рыданиями, вытер глаза рукавом рубахи.

– Не помню уже. Правда не помню.

– Зачем твоя мать начертила на дверях хранящие знаки?

– Она боялась. Перестала принимать клиентов и никуда не выходила из этой комнаты. Деньги у нас почти все вышли – потому-то я, наверно, и рассердился. Не на что было купить дров, и у меня в комнате стоял лютый холод. – Парень снова залился слезами.

– Уведите его, – приказал Дагориан, и они вывели парня на улицу. Там собралась кучка зевак, осыпающих убийцу бранью.

– Здесь случилось великое зло, – сказал Зани.

– Расскажите мне о других преступлениях, – попросил Дагориан.

– Вы собираетесь разрешить эту тайну за один день? Разве вы не выступаете завтра вместе со всей армией?

– Выступаю, однако хочу все же посмотреть донесения.

Сев на коня, Дагориан вернулся в новые казармы, где внимательно прочитал доставленные ему отчеты, а затем попросил своего непосредственного командира Антикаса Кариоса принять его.

Его продержали в ожидании около часа. Антикас вошел в кабинет прямо из сада, где упражнялся в фехтовании, голый до пояса и потный. Вытершись поданным слугой полотенцем, он сел за письменный стол и выпил воды. Слуга зачесал назад его волосы, массируя щеткой голову, намаслил их и связал хвостом. Вентриец, махнув рукой, отпустил его и перевел свои темные глаза на Дагориана.

– Вы желали меня видеть?

– Так точно. – Дагориан вкратце доложил ему об убийствах, между которыми, по мнению Зани, существовало нечто общее.

– Зани – мастер своего дела, – согласился Антикас. – Он служит в сыске уже четырнадцать лет, отлично справляется со своими обязанностями, и ум у него острый. А вы что думаете обо всем этом?

– Я читал донесения. В каждом случае убийцы были схвачены и сознавались без применения пыток. Однако в одном отношении я согласен с Зани.

– В каком же?

– Двадцать семь провидцев за шестнадцать дней – и каждый из них, судя по донесениям, чего-то боялся.

Антикас взял приготовленную чистую рубашку, стряхнул с нее розовые лепестки, надел на себя и сел снова.

– Вы хороший боец, и движения у вас четкие.

– Благодарю вас, сударь, – сказал Дагориан, растерявшийся от перемены разговора.

– Стойка, вот что вас губит.

– Ногуста тоже так сказал.

– Будь он лет на двадцать моложе, я вызвал бы его – это нечто исключительное. – Антикас снова глотнул воды. – Из вашего послужного списка я выяснил, что вы готовились стать священником.

– Так и было, пока не погиб мой отец.

– Все верно – мужчина должен поддерживать фамильную честь. Мистическим навыкам вы тоже обучались?

– Совсем недолго, и магией я не владею.

– В итоге, я думаю, окажется, что все эти преступления произошли из-за соперничества между мелкими магами. Однако и без внимания этого оставлять нельзя. Выясните, кто из мистиков еще остался в живых. Один из них и будет виновником.

– Я попытаюсь, но вряд ли смогу успеть за один день.

– Вы правы. Оставайтесь здесь. Я пришлю за вами, когда мы переправимся через Великую реку.

– Слушаюсь. Я должен считать это наказанием, сударь?

– Нет – просто приказом. – Антикас стал перебирать бумаги у себя на столе, но Дагориан не уходил. – Что-нибудь еще?

– Да, сударь. Что, если обратиться за помощью к господину Калижкану? Он прославленный чародей, и это помогло бы сберечь время.

– Господин Калижкан готовит себя, чтобы помочь королю в предстоящей битве с кадийцами, однако я передам ему вашу просьбу. – Дагориан, отдав честь, собрался повернуться кругом и выйти, но Антикас остановил его: – В следующий раз не спрашивайте, что считать наказанием, а что нет. Когда я захочу вас наказать, вы поймете это сразу.

Дагориан и Зани объехали три дома в северной части города, где, по сведениям, жили прорицатели и астрологи, но все они были пусты, и соседи не знали, куда девались хозяева. Четвертый дом находился в богатом квартале под названием Девять Дубов. Особняки здесь стояли среди обширных садов с фонтанами и мощеными дорожками.

Дом, который они искали, был облицован зеленым мрамором, но навстречу двум всадникам никто не вышел. Они спешились и сами привязали коней у входа.

Парадные двери были накрепко заперты, окна закрыты зелеными ставнями. В саду показался везущий тачку старик с зеленой нашлепкой на одном глазу.

– Где хозяин? – подойдя к нему, спросил Дагориан.

– Уехал.

– Уехал куда?

– Кто ж его знает? Погрузил все ценное в три повозки и укатил.

– Когда это было?

– Четыре дня назад... нет, теперь уж пять.

– Как тебя звать? – вступил в разговор Зани.

– Я Чорик, главный садовник – хотя теперь в садовниках только я и остался.

– Твой хозяин был чем-то обеспокоен? – спросил Дагориан.

– Можно и так сказать.

– А как можно сказать еще? – поинтересовался Зани.

– Боялся он, вот что.

– Что его так напугало? – спросил Дагориан.

Чорик пожал плечами.

– Не знаю, да мне и дела нет. Весна идет – мне сажать надо, а не забивать голову чужими страхами. Можно я пойду?

– Погоди, – сказал вентриец. – Ты живешь здесь, в доме?

– Нет, у меня свой домик, там, в лесу. Теплый и уютный – мне, во всяком разе, подходит.

– А не случалось ли здесь в последнее время чего-нибудь странного? – допытывался Дагориан.

У старика вырвался сухой смешок.

– Странности тут все время творятся, как и у всех колдунов. Цветные огоньки в воздухе, пение по ночам – а сам еще спрашивает, почему куры нестись перестали. И зовет меня – приходи, мол, ночью, нам как раз одного до заветного числа не хватает. Нет уж, говорю, спасибо.

– Чего же он все-таки боялся? – настаивал Дагориан.

– Раз уж вы меня заставляете стоять и болтать языком весь день, так хоть заплатили бы, что ли.

– А не хочешь ли провести пару недель в тюрьме за противодействие людям короля? – рассердился Зани, но Дагориан поспешно выудил серебряную монетку. Старик прикарманил ее с недюжинным проворством и угрюмо посмотрел на Зани.

– Всякий труд должен оплачиваться – кто бы иначе на вас работать-то стал? Ну так вот. Прошлый месяц я несколько дней был в отлучке – выдавал свою младшенькую за одного хуторянина из Каптиса. А вернулся и гляжу – кое-кого из слуг нету, а хозяин купил трех здоровенных черных псов с зубищами, что твои кинжалы. Я их сразу невзлюбил и спрашиваю Сагио...

– Сагио? – повторил Зани.

– Младшего садовника. Хороший парень – он после тоже ушел. А он мне и говорит, что хозяин, мол, из дома больше не выходит – будто бы кто-то на него смертную порчу наслал. Сидит день-деньской в библиотеке над своими свитками, а собаки вокруг дома бегают, стерегут, значит. Собаки-то на него и накинулись – взбесились, не иначе. Еле он успел запереться в библиотеке, а они тогда друг дружку на куски разорвали. Кровищи-то! Мне же и убирать пришлось, нам с Сагио то есть. Тому, кто заводит таких злющих псов, беды не миновать, верно ведь? Я так думаю, они от холода свихнулись. Мраморный дом нешто протопишь? У меня там внутри зуб на зуб не попадал.

– И после этого хозяин уехал?

– В тот же день. Видели бы вы его – весь амулетами обвешался и пел, не умолкая, пока шел к карете. Даже когда из ворот выезжал, все пел.