Сумерки героя - Геммел Дэвид - Страница 40

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что сказал, ваша милость. Он человек сильный, и не только потому, что богат. Это чувствуется в каждом его жесте. Он, как сказал бы мой отец, из тех, чей пепел опасен.

— Я давно уже не слышал этого выражения, но склонен согласиться с вами, — засмеялся герцог.

— Я его и вовсе никогда не слышал, государь, — фыркнул Арик. — Бессмыслица какая-то.

— Это из одной старой сказки, — пояснил герцог — Был некогда разбойник по имени Каринал Безан, убивший великое множество людей, в основном на поединках. Его схватили и приговорили к сожжению на костре. Когда палач поджег костер, Каринал, умудрившийся освободить одну руку, затащил его с собой в огонь. Так они и сгорели вместе: палач вопил во всю глотку, а смех Каринала перекрывал рев пламени. Позднее применительно к людям определенного рода стали говорить: «Его можно сжечь, но обходи стороной его пепел». Наш друг как раз из таких. Учитывая это, предлагаю стянуть ваших людей поближе к лагерю и передать им его слова насчет черных собак.

— Да, государь, — опустил голову Арик, с трудом подавляя гнев.

Герцог встал и потянулся

— А вы, отец, — сказал он Шардину, — пойдите к солдатам и благословите их. Они неспокойны, и это придаст им решимости.

«А кто придаст ее мне?» — подумал Шардин

Кисуму молча выслушал Нездешнего, пересказавшего свой разговор со жрицей. Похлопав по черной рукояти своего меча, раджни сказал:

— У нас нет доказательств того, что он враг. Если бы они были, я убил бы его.

— Устарте говорит, что убить его нельзя

— Ты этому веришь?

— Мне трудно поверить, что стрела в сердце неспособна его убить, — пожал плечами Нездешний, — однако он маг, и его возможности превышают мое понимание.

Кисуму оглядел лучников, занявших новую позицию.

— Если туман придет, погибнут многие. — Нездешний, наблюдая, как священник Шардин благословляет людей, молча кивнул. — Думаешь, Элдикар Манушан задумал убить нас всех?

— Не знаю, что он там задумал, — ответил Нездешний. — Но Устарте говорит, что ему нужны союзники, так что, возможно, и нет.

Кисуму, помолчав немного, посмотрел в темные глаза Нездешнего.

— Зачем ты здесь, Серый Человек?

— Надо же мне где-то быть.

— И то верно.

— А ты, раджни? Зачем тебе сражаться с демонами?

— Я не хочу больше сражаться ни с кем. В юности я хотел стать великим воином, прославленным и богатым. Совсем как Ю-ю. — По его лицу пробежала едва заметная улыбка. — Я хотел, чтобы люди кланялись, когда я прохожу мимо.

— А теперь — нет?

— Все юнцы этого желают. Гордость для них превыше всего, и они стремятся завоевать высокое положение. Но все это суета, недолговечная, как лист на дубу. «Смотрите на меня, я больше всех, зеленее всех, красивее всех. Никакой другой лист не может сравниться со мной». Но приходит осень, за ней зима, которой нипочем все листья, как большие зеленые, так и маленькие пожухлые.

— Я тебя понимаю — но это еще один довод против того, чтобы оставаться тут и драться с демонами. Какая разница, будем мы драться или побежим, одержим победу или потерпим поражение?

— Слава преходяща, но любовь и ненависть живут вечно. Быть может, я только маленький листик в вихре времен, но я буду выходить на бой со Злом, где бы его ни встретил и чего бы мне это ни стоило. Демон, которого я убью, не вторгнется в дом крестьянина, не расправится с его семьей. Бандит, погибший от моего меча, не будет больше убивать, насиловать, грабить. И если моя смерть хоть одну душу спасет от боли терзаний, дело того стоит.

Шардин перелез через груду камней и подошел к ним.

— Не хотите ли получить благословение? — спросил он. Нездешний потряс головой, но Кисуму встал и поклонился. Шардин возложил руку ему на голову. — Да благословит тебя Исток и да оградит от всякого зла, — произнес он. Кисуму поблагодарил и снова сел. — Могу я присоединиться к вам? — спросил Шардин. Нездешний жестом пригласил его сесть. — Как по-вашему — демоны придут?

— А у вас имеются заклинания на этот случай? — в свою очередь осведомился Нездешний.

— Нет, — с кривой улыбкой ответил Шардин. — Мои познания о демонах и способах их изгнания оставляют желать лучшего.

— Восхищаюсь вашей честностью, — сказал Нездешний. — Но если вы неспособны бороться с ними, вам лучше уйти. Когда они явятся, безоружному здесь будет делать нечего.

— Я не могу уйти, как бы мне ни хотелось последовать вашему совету. Мое присутствие помогает солдатам. — Священник улыбался, но Нездешний видел страх в его глазах. — Если демоны все-таки придут, я швырну им в зубы свою проповедь.

— Когда поднимется туман, держитесь ближе к нам, святой отец.

— Вот этому совету я определенно последую.

Некоторое время они сидели молча. Затем к Нездешнему подошел Элдикар Манушан.

— Не хотите ли пройтись со мной немного? — спросил он.

— Почему бы и нет? — Нездешний поднялся, и они, переступая через камни, отошли в сторону.

— Мне кажется, что у вас сложилось обо мне неверное мнение, — начал Элдикар. — Я не злой человек и не желаю вам вреда.

— Хорошо, что сказали, а то бы я ночей не спал.

Элдикар искренне и добродушно рассмеялся.

— Вы мне нравитесь, Серый Человек. По-настоящему нравитесь. И нам нет нужды быть врагами. Я могу удовлетворить самые сокровенные ваши желания — это в моей власти.

— Не думаю. Я не хочу снова стать молодым.

Эти слова на миг озадачили Элдикара.

— В обычных обстоятельствах я бы вам не поверил, но теперь верю. Неужели вы столь несчастны, что вам хочется поскорее закончить свои дни?

— Зачем вы ищете моей дружбы? — спросил вместо ответа Нездешний.

— Посмотрите вокруг. — Элдикар повел рукой, указывая на солдат. — Испуганные, мелкие, покорные люди — вот на ком держится этот мир. Они живут для того, чтобы ими повелевали. Посмотрите, как они жмутся в этих древних руинах, молясь о том, чтобы их столь замечательные жизни продлились до утра. Если превратить их в животных, они станут овцами. А вот вы — хищник, существо высшего порядка.

— Вроде вас? — усмехнулся Нездешний.

— Я всегда презирал ложную скромность. Да, вы такой же, как я. Вы богаты и потому много значите в этом мире. Вы могли бы быть полезны Куан-Хадору.

Нездешний тихо засмеялся, оглядывая руины.

— Вот он, ваш Куан-Хадор.

— Он разрушен здесь. Эта реальность лишь одна из многих. Куан-Хадор вечен, и он победит. Этот мир когда-то был нашим и снова им станет. И когда это произойдет, вам предпочтительнее будет числиться в наших друзьях, Дакейрас.

— Если это произойдет.

— Произойдет. Прольется много крови, многие умрут, но так будет.

— В этом месте, видимо, вам полагается сказать мне, что случится, если я не захочу быть вашим другом.

— Мне нет нужды угрожать вам, Серый Человек. Я уже сказал — вы хищник и при этом очень умны. Я только прошу вас рассмотреть мое предложение относительно дружбы.

Элдикар Манушан сцепил руки за спиной и направился к герцогу и его офицерам.

День выдался жаркий и душный. Тяжелые тучи закрывали солнце. Элфонс, герцог Кайдорский, старался сохранять спокойствие. Серый Человек чуть поодаль растянулся на земле и, видимо, спал. Маленький чиадзийский воин сидел рядом с ним, поджав под себя ноги и закрыв глаза. Священник Шардин расхаживал взад-вперед, заглядывая в глубь развалин.

Солдаты немного успокоились, но Элфонс знал, что дух их нетверд. Они, как и он сам, никогда еще не сталкивались с демонами.

— Способны ли наши мечи поразить демонов? — спросил он Элдикара Манушана. Тот развел руками:

— Говорят, что шкура у них крепкая, как выделанная кожа, ваша светлость, — но демоны делятся на множество видов.

— Ты думаешь, они придут?

— Если и придут, то после сумерек.

Герцог встал и подошел к Шардину. Тот казался испуганным, что отнюдь не вселяло бодрости. Священники должны сохранять безмятежность при любых обстоятельствах.