Легенда - Геммел Дэвид - Страница 40

У спящего Сербитара вырвался тихий стон. Винтар, Менахем, Арбедарк и Рек тотчас же бросились к нему. Веки Сербитара затрепетали и открылись... Глаза его вновь стали зелеными, как листья розы. Он улыбнулся Винтару.

— Спасибо, отец настоятель, — прошептал он.

Винтар ласково потрепал его по щеке.

— С тобой все в порядке? — спросил Рек.

— Да, — улыбнулся Сербитар. — Я еще слаб, но все хорошо.

— Но что с тобой стряслось?

— Это Носта-хан. Я пытался прорваться в крепость, но был отброшен в запредельные туманы и заблудился там... Я видел страшные картины будущего и хаос, превосходящий всякое воображение. Тогда я бросился бежать. — Сербитар отвел глаза. — Я бежал в панике, сам не зная куда.

— Не надо больше говорить, Сербитар, — сказал Винтар. — Отдохни.

— Не могу я отдыхать, — ответил он, пытаясь приподняться. — Помоги мне, Рек.

— Ты бы лучше слушался Винтара, — сказал ему Рек.

— Нет. Послушай меня. Я все-таки проник в Дельнох и видел там смерть. Страшную смерть!

— Так надиры уже там? — спросил Рек.

— Нет. Помолчи. Я не рассмотрел лица, но видел, как кто-то отравил колодец Музифа за второй стеной. Тот, кто выпьет оттуда воды, умрет.

— Но мы приедем туда еще до падения второй стены, — сказал Рек. — Я надеюсь, до тех пор колодец Музифа им не понадобится?

— Ты не понимаешь. Эльдибар, то есть первую стену, оборонять невозможно. Она слишком широка, и любой разумный командир отдаст ее незамедлительно. Вот почему предатель отравил второй колодец. Первый бой Друсс даст там, и ранним утром бойцов накормят. К полудню они начнут умирать, а к вечеру у тебя будет армия призраков.

— Надо ехать, — заявил Рек. — Немедленно! Посадите его на коня.

И пока Тридцать седлали лошадей, он побежал искать Вирэ.

Винтар и Арбедарк помогли Сербитару встать.

— Ты кое о чем умолчал, не так ли? — спросил Арбедарк.

— Да — есть бедствия, о которых лучше не говорить.

Три дня они скакали под сенью Дельнохского хребта, зелеными долинами и лесистыми холмами. Они путешествовали быстро, но с осторожностью. Менахем ехал впереди и передавал сообщения. Вирэ со времени ссоры почти ничего не говорила и старательно избегала Река. Он тоже не уступал и не пытался сломать лед, хотя глубоко страдал.

Утром четвертого дня, когда они въехали на пригорок, под которым расстилался густой лес, Сербитар, подняв руку, остановил отряд.

— Что случилось? — спросил Рек, подъехав к нему.

— Я потерял связь с Менахемом.

— Что-то неладно?

— Не знаю. Может быть, он просто упал с лошади.

— Давайте поедем и выясним. — Рек пришпорил свою кобылу.

— Нет! — крикнул Сербитар, но Рек уже скакал вниз с холма, набирая скорость. Он натянул поводья, задрав голову лошади, и откинулся назад в седле. У подножия холма он огляделся.

Между деревьев стоял, опустив голову, серый конь Менахема, а рядом лежал ничком на траве сам воин. Рек направил лошадь к нему, но под первым же деревом его насторожил какой-то шорох. Рек мгновенно свалился с седла вбок, и в тот же миг с дерева прыгнул человек. Рек перекатился, вскочил на ноги и выхватил меч. С дерева спрыгнули еще двое — все в белых просторных одеждах сатулов.

Рек отступил к поверженному Менахему, мельком взглянув на него. У воина из виска сочилась кровь. Рек понял, что в него попали из пращи, но не успел посмотреть, жив ли еще Менахем. Из кустов возникали все новые и новые сатулы с широкими кривыми саблями и длинными ножами.

Они приближались медленно, с ухмылками на темных бородатых лицах. Рек ухмыльнулся им в ответ.

— Хороший денек для смерти, — сказал он. — Не хотите ли со мной?

Он перехватил правой рукой рукоять меча, освобождая место для левой. Теперь не время блистать фехтовальным искусством — придется рубить с маху, обеими руками. Он вновь ощутил знакомое чувство отстраненности, предвещающее приступ беспамятства, — и на сей раз обрадовался ему.

С душераздирающим воплем Рек бросился на врагов и перерубил горло первому, только и успевшему изумленно разинуть рот. Теперь он оказался среди врагов, и обагренный кровью меч засверкал, сея смерть вокруг. Сатулы, ошеломленные было его натиском, отступили, но тут же снова с воинственным кличем бросились в бой. Из кустов выскочили их собратья, а за спиной у Река послышался стук копыт.

Рек не видел, как подскакали Тридцать. Он отразил удар и, обратным движением поразив противника, переступил через труп навстречу следующему сатулу.

Сербитар безуспешно старался установить вокруг Река защитное кольцо. Его тонкий клинок жалил с точностью лекарского скальпеля. Даже Винтар, самый старый и наименее искусный боец, крошил сатулов почем зря. Эти дикие, необученные воины брали своей свирепостью, бесстрашием и численным преимуществом. Винтар понимал, что так будет и теперь, — сатулов вчетверо больше, и пути к отступлению нет.

Лязг стали о сталь и крики раненых эхом отдавались на тесной поляне. Вирэ, легко раненная в правую руку, вспорола одному сатулу живот и пригнулась под свистнувшей саблей другого. Высокий Антахейм бросился к ней, чтобы отвести второй удар. Арбедарк двигался, будто танцуя. Держа в обеих Руках по короткому мечу, он творил танец смерти и разрушения, точно серебряный призрак из древних легенд.

Ярость Река росла. Неужто вот так вот все кончится? Встреча с Вирэ, преодоление собственных страхов, обретение княжеской короны? Неужто все это ради того, чтобы умереть от сабли кочевника в каком-то безымянном лесу? Он сокрушил оборону очередного сатула и пинком отшвырнул труп под ноги новому.

— Довольно! — крикнул он вдруг громовым голосом. — Опустите оружие, вы все!

Тридцать тут же подчинились ему — они отошли и окружили стальным кольцом упавшего Менахема, оставив Река одного. Сатулы, беспокойно переглядываясь, тоже опустили мечи.

Они знали, чем обычно кончаются битвы: ты либо побеждаешь, либо умираешь, либо бежишь. Иного исхода нет. Однако этот длинный отдал свой приказ так властно, что они невольно послушались.

— Пусть выйдет вперед ваш вожак, — распорядился Рек, вогнав меч в землю у своих ног и сложив руки, хотя клинки сатулов по-прежнему окружали его.

Сатулы расступились, и вперед вышел высокий, плечистый человек в синих и белых одеждах. Смуглолицый, с ястребиным носом, он был ростом с Река. Расчесанная натрое борода придавала ему язвительный вид, а сабельный шрам от лба до подбородка усиливал впечатление.

— Я Регнак, князь Дрос-Дельноха, — сказал Рек.

— А я — сатул Иоахим и сейчас убью тебя, — угрюмо отозвался другой.

— Подобные дела должны улаживаться между такими, как мы с тобой. Оглядись — вокруг лежат тела сатулов. Видишь ли ты среди них моих людей?

— Увижу вскорости.

— Почему бы нам не решить это в единоборстве, как подобает князьям?

Сатул наморщил пересеченный шрамом лоб.

— Ты хочешь оказаться со мной на равных. Однако ты не в том положении, когда ставят условия, — с какой же стати мне уступать?

— Твоя уступка спасет жизнь сатулов. Я знаю, вы охотно отдаете свою жизнь — но чего ради? У нас нет ни провизии, ни золота. Только лошади — а их в Дельнохских горах полно.

Здесь не идет речь о чести или поживе — давай уладим это между собой.

— Ты, как все дренаи, горазд только языком молоть, — сказал сатул, отвернувшись.

— Что, поджилки затряслись?

— Ага, теперь ты пытаешься меня разозлить. Ладно! Мы будем драться. Когда ты умрешь, твои люди сложат оружие?

— Да.

— А если умру я, мои дадут вам пройти.

— Хорошо.

— Да будет так. Клянусь душой Мехмета, благословенно будь его имя.

Иоахим обнажил тонкую кривую саблю, сатулы образовали круг около поединщиков. Рек вынул меч из земли, и бой начался.

Сатул оказался отменным бойцом и сразу же потеснил Река.

Сербитар, Вирэ и другие спокойно следили, как сталь бьет о сталь. Выпад — отражение — взмах — ответный удар. Рек поначалу яростно оборонялся, потом потихоньку перешел в наступление. Пот градом лился с обоих. Видно было, что ни один не уступает другому ни мастерством, ни силой, ни проворством. Рек рассек кожу на плече Иоахима — кривая сабля оставила порез на кисти Река. Противники кружили, тяжело дыша.